Зенобия Септимия (240 – после 274) была второй женой царя Пальмиры Одената II, который, в 258 г. признал себя вассалом Римской империи. После его убийства в 267 г. Зенобия приняла бразды правления от имени их малолетнего сына Вабаллата. В эту эпоху и были отчеканены монеты в честь ее (см. илл. 9).
Первые из найденных монет с изображением Иисуса Христа (см. илл. 10) на лицевой стороне начали чеканиться в Византии при императоре Юстиниане II, во время первого и второго его правлений (685–695, 705–711). Это были погрудные изображения, сопровождавшиеся надписью на латинском языке: «Иисус Христос царь царей». Изображение императора, стоящего в полный рост с длинным крестом в правой руке, переместилось на оборотную сторону и сопровождалось надписью: «Государь Юстиниан, слуга Христа».
Монеты с изображением мифологических зверей чеканились во многих древних государствах. Известны, в частности, древнегреческие монеты с Пегасом (см. илл. 11), Минотавром, сфинксами и другими фантастическими существами.
Илл. 7. Монеты царства Босфора Киммерийского
Илл. 8. Монета с изображением Клеопатры I
Илл. 9. Монета с изображением Зенобии
Илл. 10. Солид императора Юстиниана II, второе правление
Среди монет с изображениями героев в той же древней Греции особенной популярностью пользовались монеты с Гераклом (см. илл. 12). Обычно изображались либо его голова, либо сцены его борьбы со львом, змеями, с быком.
Изображения храмов тоже часто чеканились на монетах. В частности, о том, как выглядел знаменитый храм Дианы (Артемиды) Эфесской, упоминаемый Вагиновым в комментируемом фрагменте далее, мы знаем только по монетным изображениям (см. илл. 13) и описаниям античных авторов.
Треножник в Древней Греции являлся предметом жреческого обихода и атрибутом бога Аполлона. В этом своем качестве он изображался на монетах, часто с обеих сторон (см. илл. 14).
Трирема – самый распространенный в Античности вид военного судна, названного так из-за того, что в качестве основной движущей силы использовались три ряда весел с каждой стороны, по одному веслу на одного гребца. Триремы широко использовались античными цивилизациями Средиземноморья, особенно финикийцами, греками и римлянами. Соответственно, изображения трирем часто можно встретить на монетах этих народов (см. илл. 15).
Пальмы иногда чеканились на иудейских монетах (см. илл. 16).
Наиболее близкое к экфрасису Вагинова изображение бога солнца Гелиоса находим на одной из монет царства Босфора Киммерийского (см. илл. 17). Отметим, что это описание кажется нам едва ли не самым важным в комментируемом фрагменте, который не случайно завершается упоминанием о солнце.
Богиня священного очага, курии и дома Веста чеканилась на древнеримских монетах (см. илл. 18).
Несущаяся колесница действительно чеканилась на декадрахме из Сиракуз (см. илл. 19).
А монеты варваров чеканились в IV–VII вв. н. э. и представляли собой сильно ухудшенные, грубые копии римских прототипов (см. илл. 20).
«С десяти лет пристрастился он к нумизматике – коллекционированию старинных монет. Нумизматика привела его к археологии, к изучению древней и средневековой истории. История привела его к поэзии». Такой путь интеллектуального развития Вагинова вычертил в своих мемуарах о нем Николай Чуковский[432]. В откомментированном нами фрагменте «Козлиной песни» этот переход – от нумизматики – через историю – к поэзии – происходит прямо на глазах читателя.
Илл. 11. Пегас и Афина на древнегреческой монете
Илл. 12. Древнегреческая монета (390–340 гг. до н. э.) с изображением подвига Геракла
Илл. 13. Монета города Эфес – храм Артемиды
Илл. 14. Древнегреческая монета с треножником
Илл. 15. Римский денарий с триремой (108–107 гг. до н. э.)
Илл. 16. Бронзовая монета (2 г) с пальмовым деревом и виноградной гроздью
Илл. 17. Гелиос на монете царства Босфора Киммерийского
Илл. 18. Древнеримский аурей с изображением Весты эпохи Адриана
Илл. 19. Декадрахма из Сиракуз (400–395 гг. до н. э.)
Илл. 20. Монеты варваров
Советское кино в Финляндии 1920–1930-х гг
Импорт российского и советского кино в Финляндию заметно отразил меняющиеся политические отношения между двумя странами. С одной стороны, золотым веком можно назвать вторую половину 1910-х гг., когда в Великом княжестве Финляндском активно демонстрировалось российское кино, а с другой, особенное значение имеют послевоенные десятилетия, 1940–1980-е гг., когда в Финляндии можно было увидеть больше советского кино, чем в любом другом уголке Западной Европы. Наиболее проблематичным можно назвать период после распада СССР, когда в коммерческом прокате Финляндии находилось в общей сложности всего около десятка российских кинокартин.
В настоящей статье будет рассмотрен другой, тоже довольно сложный с точки зрения контактов с российской культурой и кинематографом период в истории культуры Финляндии, а именно 1920-е и 1930-е гг.[433] Советский авангард оставил неизгладимый след в европейском искусстве, и советским кино того времени восхищались во всем мире. Финляндская общественность об этом не особенно много знала, поскольку в той политической обстановке распространение советской культуры было практически невозможным. И достижения советского кино 1920-х и 1930-х гг. в Финляндии увидели лишь после 1944 г. – уже в качестве мировой классики. Однако и в тот период совсем без советского кино не обошлось.
В Финляндии существуют исключительные возможности для изучения кинорепертуара, поскольку с 1911 по 2011 г. в стране действовала предварительная цензура, и в архиве сохранились документы по всем кинолентам, попавшим в страну для публичного распространения. Так, мы видим, что Государственный комитет киноцензуры с 1927 по 1939 г. проверил 70 полнометражных советских фильмов (см. Приложение). Это немного – если сравнивать со всем финским репертуаром того времени, который составляли американские, немецкие и французские фильмы, а также кино стран Северной Европы. За наиболее активный с точки зрения импорта советского кино 1929 г. финская киноцензура проверила 27 кинолент из Союза. Тогда как, по подсчетам историка кино Яакко Сеппяля, за этот же год в общей сложности было проверено 766 наименований[434]. И все-таки число советских фильмов можно считать на удивление большим, учитывая официальную политику государства и общую атмосферу финляндской культурной жизни. После обретения Финляндией независимости в 1917 г. прочные культурные связи между Россией и Великим княжеством Финляндским прервались почти полностью. В 1920–1930-е гг. отношения между странами были полны недоверия и вражды, переросших в войны 1939–1940 и 1941–1944 гг. Но и в это разрываемое политическими противоречиями время находились люди и силы, желающие донести до Финляндии советское кино. Его импорт сопровождали политические страсти и чиновничьи затруднения, но, с другой стороны, и искренний интерес.
До провозглашения независимости в 1917 г. Финляндия была частью Российской империи, однако финский кинопрокат жил независимой жизнью. Фильмы достигали автономного княжества своими путями, и отнюдь не посредством московских прокатчиков. Российское кинопроизводство получило распространение в Финляндии лишь в 1915-м. Летом того года компания «Ханжонков и К°» заметно распространилась по рынку Финляндии. Прорывом российского кино стал фильм «Пламя неба» (1915) режиссера Евгения Бауэра, с Верой Холодной в главной роли. Это был один из крупнейших боевиков в Финляндии того времени[435]. Начиная с этого времени и до провозглашения независимости российское кино стало заметной частью финского кинорепертуара. Импорт все-таки прервался событиями декабря 1917-го и на период Гражданской войны 1918 г. На рубеже 1910–1920-х гг. в кинотеатры время от времени попадали российские фильмы, премьеры которых в связи с Гражданской войной не были как следует организованы. Последним дореволюционным российским фильмом, показанным в Финляндии, был другой фильм с Верой Холодной в главной роли – «Женщина, которая изобрела любовь» (1918); в декабре 1922 г. его в течение двух недель крутили в кинотеатрах Хельсинки[436]. Что касается любимых российских актеров, то о них осталось лишь печальное воспоминание. В 1921 г. в колонке общественного опроса журнала «Filmiaitta» («Киноамбар») спрашивалось: «Может ли кто-нибудь сказать, жива ли еще неразлучная тройка Холодная, Максимов и Полонский, или они пропали при том большом российском кораблекрушении?»[437] Никто не смог ответить.
Финляндия 1918–1939 гг., так называемая «первая республика», была раздираема глубокими противоречиями. В 1920–1930-х гг. идеологический мир Финляндии отличали жгучая русофобия и страх перед коммунизмом – наследие периода русификации рубежа веков и Гражданской войны 1918 г. Возвышающийся по ту сторону восточной границы социалистический Советский Союз в «белой Финляндии», победившей в Гражданской войне, воспринимали исключительно как угрозу. И хоть опасность восточного соседа постоянно преувеличивали, практикуемая Советским Союзом слежка, революционная деятельность управляемой из Москвы Коммунистической партии Финляндии и порожденные ею забастовки общую ситуацию явно не улучшали. Финляндия осталась демократической республикой, однако довольно большое влияние на политику оказывал национально-патриотический радикализм, идейную основу которого, как и в других европейских фашистских организациях, составляло преувеличение угрозы большевизма.