— Я собираюсь выйти отсюда. Ризетт преследует их. Как ты не понимаешь? Автарх вовсе не намерен устанавливать радиосвязь. Это ловушка для Байрона!
— Прекрати! Ты говоришь чепуху!
Но она смотрела на Джилберта невидящими глазами, а ее лицо побелело. О, глупец! Кому этот мальчишка поверил?! Ризетту, который нахваливал его отца, а на самом деле готовился убить его?!
Она сказала:
— Я не знаю, как открывается люк. Открой его.
— Арта, ты не покинешь корабль. Ты же не знаешь, где они!
— Я найду их. Открой люк.
Джилберт отрицательно покачал головой.
— Открой люк! — крикнула она.
Он подчинился. Артемида выскочила наружу и помчалась в сторону скалы. Кровь билась у нее в висках, шлем потерялся по дороге, и теперь голова ее была непокрыта. Но она спешила вперед, держа в руке станнер.
Байрон и Автарх не сказали во время своей прогулки ни слова друг другу. Они приближались к скале.
— Какой безнадежный мир, Джоунти, — заметил вдруг Байрон.
Автарх никак не отреагировал на его слова. Он остановился, оглядывая окрестности. Наконец пробурчал себе под нос:
— Это то, что нужно. Идеальное место для наших целей.
«Идеальное место для твоих целей», — подумал Байрон. Он присел на камень, прислушиваясь и чего-то ожидая.
Потом он спокойно добавил:
— Не представляю, что ты скажешь им всем, когда вернешься на корабль, Джоунти. Или я не прав?
Автарх, занятый открыванием двух небольших чемоданчиков, на мгновение замер.
— О чем ты говоришь?
— О том, как ты объяснишь, зачем пришел сюда.
— Я пришел сюда, чтобы попытаться установить радиосвязь, и у меня нет времени на пустую болтовню, Фаррилл.
— Ты вовсе не собираешься устанавливать радиосвязь. Зачем? Ведь мы уже пытались связаться с ними из космоса — и безрезультатно. Так зачем же ты пришел сюда на самом деле, Джоунти?
Автарх сел напротив Байрона. Рука его покоилась на чемоданчике.
— Если у тебя есть сомнения, зачем ТЫ ПОШЕЛ со мной?
— Чтобы узнать правду. Твой человек, Ризетт, говорил мне, что ты собираешься совершить эту маленькую прогулку, и советовал мне пойти с тобой. Я уверен, что, приказывая ему посоветовать мне пойти с тобой, ты придумал какую-нибудь вескую причину. Я попался на эту удочку, и вот мы здесь.
— Так ты хочешь узнать правду? — насмешливо переспросил Автарх.
— Да. Я ее уже почти понял.
— Тогда поведай и мне, что же именно ты понял.
— Ты пришел, чтобы убить меня. Я здесь с тобой наедине, над нами нависает скала, и вполне может случиться так, что я полезу на нее, оступлюсь и упаду. Тебе не понадобится даже пользоваться оружием. Потом ты приведешь людей за моим трупом и, возможно, даже похоронишь меня с почестями.
— И ты веришь в то, что говоришь?
— Да, но ты не застанешь меня врасплох. Мы оба безоружны, и я не думаю, что ты окажешься сильнее меня.
Правой рукой Байрон показал Автарху кукиш.
Джоунти рассмеялся.
— Может быть, мы все же займемся тем, зачем пришли сюда, — радиосвязью?
— Перестань дурачить меня. Я знаю, что ты хочешь убить меня.
— Я бы не советовал тебе повторять эти глупости. Щенок!
— Слушай, — голос Байрона был громким и отчетливым. — Ты говорил, что послал бы меня на верную смерть — я имею в виду Родию — только для того, чтобы навлечь подозрения на Правителя?
— Да.
— Это ложь. Твоей главной целью было, чтобы меня убили. Ты сообщил капитану родийского корабля, кто я на самом деле. Ты не думал, что я вообще попаду к Хенрику.
— Если бы я хотел убить тебя, Фаррилл, то мог бы подложить в твою комнату настоящую бомбу.
— Тогда это было бы сложнее представить как попытку тиранийцев убить меня.
— Я мог убить тебя в космосе, когда впервые попал на борт «Беспощадного».
— Мог. Ты пришел вооруженный бластером и нацелил его на меня. Но когда Ризетт узнал, кто я такой, для тебя стало невозможным убить меня. Твоя ошибка заключалась также в том, что ты не сказал сам своим людям, кто я такой. Не станешь же ты отрицать это, Джоунти?
Лицо Джоунти, без того белое от холода, побелело еще больше.
— Даже сейчас я мог бы убить тебя. И что удержало бы меня?
— Политика, Джоунти. На борту корабля находится Артемида из Хенриадов, и, мне кажется, сейчас она более важная персона, чем я. Убить меня в ее присутствии — означает проиграть так успешно начатую для тебя партию. Ты навсегда потеряешь надежду на успех в ее глазах.
Джоунти вздохнул и сказал:
— Фаррилл, здесь холодно, а становится еще холоднее. Мне кажется, солнце заходит. Ты глуп и очень утомил меня. Все же я хотел бы знать: зачем, по-твоему, мне понадобилось убивать тебя?
— По той же причине, по которой ты убил моего отца.
— ЧТО?!
— Думаешь, я поверил, когда ты обвинил беднягу Хенрика в предательстве? Думаешь, я считаю моего отца таким глупцом, чтобы он мог чересчур довериться Хенрику? Нет, Джоунти! Мой отец должен был очень доверять своему убийце, чтобы позволить ему приблизиться к себе.
Джоунти отступил назад и поддел ногой один из чемоданчиков. Тот раскрылся, и содержимое его вывалилось на землю.
— Я вижу, у тебя разыгралась фантазия. Ты помешан на криминальных историях.
Байрон дрожал, но холод был здесь ни при чем.
— Мой отец был популярен среди твоих людей, Джоунти. Слишком популярен. Автарх не может допустить, чтобы кто-то имел больший авторитет, чем он. Ты избавился от соперника! А от меня хочешь избавиться потому, что боишься, будто я займу его место! — Его голос нарастал и постепенно перешел в крик. — Разве это неправда?
— Нет.
Джоунти нагнулся за чемоданчиком.
— Я могу доказать, что ты ошибаешься. — Он открыл его. — Радиоснаряжение. Посмотри на него. Хорошенько посмотри.
Байрон опустил взгляд на чемоданчик:
— Ну и что это доказывает?
Джоунти выпрямился.
— Ничего. А теперь внимательно взгляни на это.
В руке он держал бластер.
— Я устал от тебя, Фаррилл. Я больше не хочу разговаривать с тобой.
— Ты пронес бластер в чемоданчике с оборудованием! — Изумлению Байрона нё было границ.
— А почему бы и нет? Я могу себе это позволить. Я — Автарх Линганы, и я устал от постоянной необходимости выслушивать всяких Господ Вайдемоса. — И он приказал: — Вперед! Полезай на скалу!
Байрон, неотрывно глядя в дуло бластера, отступил на шаг.
— Ты убил моего отца!
— Я убил твоего отца! – выкрикнул Автарх. – Я говорю это, чтобы ты в последнее мгновение своей жизни знал: человек, который позаботился о том, чтобы твоего отца развеяли в прах в дезинтеграционной камере, теперь сделает все, чтобы ты последовал за ним. А потом этот человек заберет себе твою девушку и все ее приданое. Подумай об этом! Даю тебе лишнюю минуту на размышления, но стой спокойно, не то я разнесу тебе череп раньше времени, и пусть мои люди задают мне какие угодно вопросы!
— И ты уже не раз пытался убить меня!
— Да. Ты прав в своих допущениях. И чем сейчас это может помочь тебе? Вперед!
— Нет, — воскликнул Байрон. — Если собираешься стрелять, стреляй.
Автарх раздраженно спросил:
— Ты думаешь, я не сделаю этого?
— Я даже прошу тебя выстрелить.
— Хорошо, — Автарх прицелился в голову Байрона и спустил курок.
Глава 19. ...И ПОТЕРПЕТЬ ПОРАЖЕНИЕ
Теодор Ризетт обогнул скалу. Он не хотел, чтобы его увидели, а скрываться в этом мире голых скал было трудно. За грудой беспорядочно раскиданных валунов он почувствовал себя увереннее, Он осторожно пробирался между ними, изредка останавливаясь, чтобы растереть лицо перчатками. Сухой мороз обманчив.
Теперь он видел их в щель между двумя гранитными монолитами, соединявшимися в форме буквы «V». Ризетт поудобнее пристроил свой бластер в развилке. Солнце было у него за спиной. Он чувствовал, как оно пригревает ему спину, и был вполне доволен. Если они посмотрят в его сторону, солнце ослепит их, и он останется незамеченным.
Он отлично слышал их голоса. Все же хорошо он придумал с этим встроенным микрофоном! Ризетт усмехнулся. Все идет по плану, только создатель этого плана явно не рассчитывал на присутствие здесь постороннего.
Артемида не видела бластер. Она не видела и двух фигур на скале. Пять минут назад она заметила Ризетта и теперь следовала за ним. Но он шел слишком быстро. Догоняя его, она дважды упала, но даже не почувствовала этого. При втором падении она рассекла ногу, и теперь за ней оставался багровый след.
Из последних сил она сжимала станнер.
Как привлечь к себе его внимание? Она крикнула:
— Ризетт! — И вновь: — Ризетт!
Внезапно она споткнулась. Солнце светило ярко, но мир потемнел, сознание начало покидать её. Артемида почувствовала, что касается земли, что станнер выскальзывает из пальцев...
Чьи-то руки подхватили ее. Она с усилием приоткрыла глаза.
— Байрон? — прозвучал еле слышный шепот.
В ответ послышались слова, но это был голос не Байрона. Это голос Ризетта, поняла она.
И тут сознание окончательно покинуло девушку.
На лице Автарха было недоумение, как у ребенка, которому дали игрушку и тут же отобрали ее. Он вновь и вновь нажимал на спуск бластера, однако выстрел так и не раздался.
Байрон сказал:
— Кажется, с твоим бластером что-то не в порядке?
Автарх переводил взгляд с Байрона на оружие. С ужасом он обнаружил, что бластер разряжен. Теперь оружие было просто бесполезной игрушкой. Автарх отбросил его в сторону.
— Око за око, — голос Байрона дрогнул.
Автарх, ничего не говоря, отступил назад.
Байрон медленно шагнул к нему.
— Существует множество способов убийства, но я не буду удовлетворен, если смерть твоя наступит сразу. Тогда ты не успеешь ощутить ее. Это будет плохо. Думаю, я должен продлить этот процесс.
Внезапно до его слуха донесся отчаянный крик:
— Ризетт! Ризетт! Не стреляй!..
В ту же минуту Автарх бросился на Байрона и повалил его на землю. Его пальцы пытались сдавить шею юноши. Байрону удалось вывернуться. Автарх отскочил в сторону, тяжело дыша и готовясь повторить попытку.