— Это что?
— Обручальное кольцо, — пробормотала девушка, словно оправдываясь.
— Ты не замужем!
— Я сегодня вышла замуж за Виктора.
Тимур оттолкнул от себя Александру, так, что она оказалась прижатой к сиденью.
— Глупая девчонка, — чувственный рот Зарубина скривился в саркастической улыбке.
Она сжалась при виде обжигающей ненависти в его глазах. Он навис над ней, не давая пошевелиться.
— Ты об этом ещё пожалеешь, я тебе обещаю, — Тимур коснулся губами её полураскрытых губ.
— Нет, — взволновано прошептала Сашка, впивающееся в кожу, обручальное кольцо ещё давало силы противостоять натиску Зарубина.
— Да!
Язык мужчины проник внутрь её рта, заставляя подчиниться. Поцелуй становился всё более требовательным.
— Нет! — вырываясь, крикнула она, уже не в состоянии совладать с собой.
— Нет? — лениво спросил Зарубин, его рука замерла на её груди.
Тимур отодвинулся, читая в Сашкиных глазах полное поражение. Он упивался от сознания своей власти над ней, над её телом. Ему нравился трепет её тела. Она как мотылёк летела к пламени свечи, не осознавая того, что скоро сгорит дотла.
Девушка застонала, а Резвый принял её капитуляцию, накрыв губы Александры жестоким поцелуем, жадно, властно, как хозяин. Его тело изнывала от желания, соседствующего с гневом. Она должна ему покориться.
— Ты хочешь меня, ну скажи, ведь хочешь? — Тимур понизил голос, продолжая её гипнотизировать взглядом, так что девушка уже ничего не соображала, отдавшись полностью в его власть. Стонала, ловя каждую, ласку. Только неудовлетворенное желание и трепет внизу живота и отодвинуться нет сил.
— А под Ефремовым ты также стонешь?
Его горячая рука проникла ей под блузку, обхватила грудь в кружевном лифчике. Сашка вздрогнула от прикосновения. Пальцы Тимура коснулись нежных напряжённых сосков, а губы прижались к пульсу на шее. Девушка выгнулась, приподнимая бёдра, беспомощно прижимаясь к нему, задыхаясь в объятиях.
— Что тебе рассказали подследственные? — спросил шёпотом Резвый, пока его руки торопливо расстегивали перламутровые пуговицы на её блузке.
— Какие? — поглощенная ощущениями, Сашка совсем не понимала о чём её спрашивает авторитет.
— Те двое насильников…
Стук в стекло и вот она реальность. Александра очнулась, резко отпрянула от Тимура. "Он пытался выведать у неё информацию, а она чуть всё не выложила. Опять её использует". И разозлившись, размахнулась, чтобы дать пощёчину Тимуру. Авторитет перехватил её ладонь, завернул руку за спину и придавил Саньку собой. Девушка подняла на него глаза, сердце сильно билось, обнажённая грудь тяжело вздымалась и опускалась.
— Хватит! Сыт по горло! Можешь изображать и дальше из себя недотрогу сколько хочешь. В следующий раз я пойду до конца, — его язык скользнул по её губам, рука прошлась по бедру. — Поэтому советую тебе: не суйся в мои дела. А лучше не искушай судьбу и уезжай обратно в Москву.
— Резвый, — Монгол снова, настойчиво постучал в окно.
Тимур отодвинулся, освобождая Сашку. Все его нервы были натянуты как струна, тело требовало разрядки. "Очень скоро. Но не сейчас", — решил он, наблюдая за её действиями.
Девушка быстро застегнула блузку, открыла дверцу машины и вышла. Затем обернулась к Резвому и тихо сказала:
— Я тебя не боюсь. Никуда не уеду, и дело доведу до конца. Ты, сядешь в тюрьму. Потому что преступник должен быть наказан, — развернулась и пошла на остановку.
"А девчонка не так проста, как кажется", — подумал Резвый, глядя ей в след. Его руки ещё обнимали её, пальцы чувствовали нежность обжигающей кожи. Стук в висках от бурлившей крови и боль в паху от неудовлетворенного желания…
Олег тоже смотрел на удаляющуюся девушку. В который раз он задавался вопросом: "Что происходит между Александрой и Зарубиным?". Он не слышал, о чём они говорили в машине. Но, несомненно, Резвый пытался выудить информации об Астахове и Корнилове. Верить в то, что Сашка сливает информацию, Монгол не хотел. Он уже в который раз ловил себя на мысли, что часто думает об этой девушки-загадки.
"Красивая, в такую и влюбиться можно. Влюбиться?", — Карлов хмыкнул, запрещая себе даже думать об этом. Он никогда не встанет на пути у Виктора, не променяет настоящего друга на бабу, пускай даже такую как Александра.
В вестибюле больницы было пусто, только пожилая уборщица мыла пол. Из ведра пахло хлоркой. Сашка остановилась у палаты, где лежала Ольга.
Она тихо постучала и осторожно открыла дверь. Сделала шаг и тут же в нерешительности замерла на пороге. На минуту ей показалось, что не туда попала. На кровати лежала Ольга, уткнувшись лицом в плечо Виктора. Он шептал ей успокоительные слова, гладя по голове.
В душе Александры, словно что-то сломалось. Она почувствовала себя лишней. От сквозняка хлопнула форточка, Виктор обернулся, а Сашка развернулась и выбежала в коридор.
Ефремов догнал её у выхода из больницы. Сжал плечи и развернул лицом к себе.
— Сашка, что случилось?
Девушка молчала, не подымая головы.
— Александра!
— Я ухожу, — тихо сказала она. — Это лучшее, что я могу сделать для Ольги. Я лишняя в этом любовном треугольнике. Тебе с ней будет лучше.
— Куда?
— Вернусь в Москву.
— Что за дурацкое заявление? — разозлился Виктор, в его голосе прозвучали резкие нотки. — Откуда такие мысли? Ты подумала обо мне?
— Ольга пострадала из-за меня. Ты это понимаешь! Зарубин предупреждал, а я не послушала. Надо срочно прекратить расследование.
— Нет, расследование мы не прекратим! И ты останешься со мной, — прошипел Ефремов, встряхнув её за плечи. — Как после бегства ты сможешь жить в ладу с совестью?
— Виктор я боюсь. Очень боюсь. Он убьёт тебя! — Сашка закусила губу и уставилась в окно. Улица выглядела вымершей, возле входа в больницу горел один единственный фонарь. И снова страх и боль. Она поёжилась, обхватив себя руками.
— Ты замёрзла? — спросил муж, притянув её к себе. — Сашка… послушай… послушай меня, пожалуйста. Я понимаю все твои страхи. То, что случилось с Ольгой выбило тебя из калии. Сейчас ты поедешь домой. А завтра мы продолжим войну против Зарубина. Ольга написала заявление. Насколько я понял Рудакова, ты добилась признательных показаний от Корнилова и Астахова?
Александра согласно кивнула головой, не весело усмехнулась.
— Но они отказались говорить о Зарубине.
— Ничего страшного. Заговорят…
— Виктор, дело даже не в том, что заговорят они или нет. Я просто боюсь за тебя. Зарубин… он… он хитрый и выкрутиться. А потом убьёт тебя, — тихо прошептала Сашка, касаясь ладонью его лица. — И я думаю каждую минуту о том, что с тобой может случиться…, - не договорив, она зажмурилась
Ефремов прижал её к груди.
— Ты преувеличиваешь. Успокойся. Единственное правильное решение — идти до конца. Я обещаю тебе — мы проживём до самой старости и умрём в один день, — хмыкнул он, осторожно поцеловав её в губы. — Доверься мне…
ГЛАВА 6
Дверь в камеру лязгнула. Леон испуганно уставился на вошедших. Он уже собрался что-то сказать, но его опередил мент:
— Ну, и много ты им, успел наговорить?
— Ничего… клянусь, ничего… я ничего им не сказал, — затараторил напуганный Леонид.
— Врёшь, сволочь, — холодно сказал второй вошедший, целясь из пистолета с глушителем в Корнилова.
— Ну что, Леон, доигрался? Я тебе падла, сказал не трогать бабу? А ты?
— Это не я… Это всё… Серый…
— Серый только что пел, что это ты. Жук снимай с него рубашку, — велел Зарубин.
— Пускай сам…
— Резвый не надо… Жук братан… — тараторил Корнилов, стягивая с себя рубашку, ползая на коленях.
Константин поставил табуретку к окну, открыл форточку и привязал один рукав рубашки к решётке.
— Зря вы не послушали меня. Не жилось вам спокойно. Тебе всё ясно Леон? — с угрозой в голосе спросил Тимур. — Помочь или сам справишься?
— Сам, — обречённо ответил он.
— Ну-ну, — усмехнулся Жук, выходя следом за Зарубиным…
Утром, зайдя в прокуратуру Санька, прошла мимо своего временного кабинета, направляясь к Виктору. Ночью он остался дежурить около Ольги и оттуда поехал сразу же на работу.
Ефремов перебирал дела в сейфе.
— Привет любимая! — отбросив папку на стол, подошёл к жене. — Я так соскучился, — он обнял её и наклонившись поцеловал. — Доброе утро.
— Я привезла тебе бутерброды, — Сашка быстро полезла в пакет. — И чистую рубашку.
— Погоди. Потом… Мне сейчас некогда, надо обратно в больницу.
Александра недовольно нахмурилась.
— Потерпи ещё немного. Ольгу в таком состоянии оставлять одну надолго нельзя. И тебе придётся, пока, взять все мои дела.
Девушка тяжело вздохнула и прижалась головой к его плечу. Саньке казалось, что именно сейчас они отдаляются друг от друга. Она переживала за его жизнь, ведь Резвый её предупредил о последствиях. Ну почему она такая трусиха и не может признаться мужу, что вчера видела Зарубина и он снова угрожал. Опять между ними лож. Голова загудела, Александре стало не по себе. Её мучило чувство вины перед Виктором, а перед глазами стояло бледное, измученное лицо Светловой.
Ефремов с трудом нашёл в себе силы отвернуться от жены. Он понимал, что виноват, в том, что они практически не видятся. Но и перед Ольгой чувствовал свою вину. Она пострадала из-за них.
— Помнишь, что я тебе вчера сказал? — Александра согласно кивнула.
— Довериться тебе, — слёзы медленно потекли по щекам.
— Санька… ну что ты моя маленькая. Не плачь… — Виктор ухватил её лицо ладонями и чуть приподнял так, чтобы заглянуть в глаза. — Ну, что ты?
— Всё. Уходи, — Санька хлюпнула носом. — Я уже не плачу. И вообще мне некогда. Надо разгребать дела.
Она отодвинулась от мужа, подошла к столу и взяла три папки.
— За остальным потом зайду, — проходя мимо Ефремова, сказала Александра, пряча лицо за документами.