Замерев на секунду в нерешительности Александра, шагнула к кабинету Тимура, сжала медную ручку и дёрнула дверь.
Увидев в дверях Сашу, Тимур встал и подошёл к ней. Девушка инстинктивно напряглась.
— С чем пожаловали Александра Петровна? Передумали? — он поднял руку и погладил её по щеке.
— Я отдам диск и стану работать на тебя. Но… условия сделки меняются.
— Надо ещё кого-то убить?
Сашка разрывалась между желанием убежать и влечением, которое, несомненно, испытывала к Резвому.
— Нет… Мне нужны деньги… Много денег… или Жук.
— Где сейчас Жук и я сам бы хотел знать. А вот деньги… Сколько?
— Пять миллионов… Это на лечение дочки Константина…
Тимур присвистнул.
— Хорошо. Я дам тебе деньги. Но и у меня условие. Ты отработаешь эти деньги…
— Я не буду с тобой спать! — но нет, она не станет его лёгкой добычей, хотя по сути уже стала.
— Будешь! — словно в подтверждение её мыслей грубо сказал Тимур. — Немного поздновато строить из себя недотрогу! Ты сейчас поедешь на работу и напишешь заявление об уходе. А вечером переедешь в мой дом. Тебя никто больше не посмеет обидеть. Теперь я буду заботиться о тебе.
Сашка молчала. Она обязана ему жизнью Маши. Она сама попросила у него денег, и сама пришла к нему. Её не отвращает мысль разделить с ним постель. Да, её тянет к нему.
— Ты ничего не хочешь мне сказать?
Резвый и сам не знал, зачем ему всё это нужно. Он её страстно, до боли желает. Готов убить любого мужика, который приблизиться к ней. Тимур убеждал себя, что это чувство не что иное, как вожделение и уж точно не любовь. В нём просто играет инстинкт собственника. Сашка должна принадлежать ему и только ему. Потому что это решённый вопрос, потому что он так решил и потому что он так хочет!
— Я подумаю, — чуть слышно прошептала она, отворачиваясь от Тимура.
Хрупкая девушка-официантка терпеливо ждала, пока особо важные посетители ресторана расположатся в глубине зала за лучшим vip столиком. Девушка положила перед мужчинами меню.
— Мы готовы сделать заказ, — даже не взглянув на меню, сказал Шевченко. — Три фирменных и бутылку коньяка.
Официантка выдавила свою дежурную улыбку и тут же удалилась выполнять заказ.
Небольшие абажурные светильники рассеивали не яркий свет, на стенах весели массивные картины, сочетаясь с дорогим интерьером ресторана. Посетитель в зале было не много.
— Ну и как вам наш город Евгений Олегович? — спросил Шевченко. В его речи и манере поведения скользила военная выправка, привычка отдавать распоряжения.
— Небольшой, спокойный. Природа у вас красивая — лес кругом.
— А рыбалка, у нас какая! Я тебя потом свожу, как лёд сойдёт.
Официантка принесла заказ. Поставив на стол тарелки и коньяк, и тут же удалилась.
— Предвыборная компания уже началась. Завтра будут развешаны по всему городу плакаты с вашим изображением, — перешёл к делу Шевченко.
— А как мой основной конкурент?
— С Зарубиным проблем не будет. Мы, конечно, всё сделали для того, чтобы он нам верил, — уклончиво ответил Колосов, разрезая кусок мяса.
— А что есть какие-то сомнения? — недоумённо взглянул на собеседника Кропочёв.
— Папка с его досье ему передана. Внедрённого агента ему сдали, и он кстати его уже устранил, что нам как раз и надо было, — стал оправдываться Шевченко.
— Ты, Станислав Александрович, давай не юли. Всё должно пойти, так как нам нужно… — вилка гостя с грохотом упала на тарелку. — Или тебе не дорого твоё министерское кресло?
— Евгений Олегович не беспокойтесь, всё будет сделано в лучшем виде. С Зарубиным не возникнет никаких проблем, — заикаясь, бормотал Колосов. — В нужный момент он будет, так сказать, отодвинут в сторону.
— Зарубин имеет здесь, в вашем городе, большой вес.
— В данное время он в основном занимается легальным бизнесом, — спокойно ответил Шевченко. — Но это вовсе не значит, что у него всё в порядке с законом, и когда придёт время он всё потеряет.
— Хорошо, пусть будет так, — согласился Кропочёв. — С Тарасовым что?
— Зарубин сам заинтересован, что бы Тарасов проиграл выборы. Поэтому он всё сделает за нас.
— Тогда ждём результатов.
Сашка ещё какое-то время смотрела на лежащий перед ней исписанный лист бумаги. Она не решалась взять его в руки. Приговор её жизни был написан, но и благодаря этому "приговору" она спасёт жизнь Машеньки. Девушка отодвинула от себя телефон и заявление.
— Александра Петровна, — в кабинет вошёл Рудаков. — Вы не расстраиваетесь…
— Валерий Михайлович, — перебила его Сашка. — Подпишите, пожалуйста.
Она протянула ему заявление.
— Что это? — вчитываясь, спросил он. — Зачем это? Вас отстранили от дела временно. Так надо…
— А по телевизору в интервью, вы выставили Олега предателем, так тоже надо было? И дело, над которым мы с ним работали вы отдали Зарубину и сказали, что его украли из моего сейфа из-за моей расхлябанности, так тоже надо было? И всё что вы несли на экране — полную чушь…
— Сашенька успокойся и выслушай меня…
— Нет! Всё! Хватит! Не хочу больше слушать, — закрывая уши руками, закричала девушка. — Надоело! Валерий Михайлович, прошу вас, нет заклинаю, подпишите это чёртово заявление.
— Хорошо, — устало сказал Рудаков, подписывая бумагу. — Если тебе, что-то понадобится, ты всегда можешь ко мне обратиться. Я хочу, чтобы ты знала, — он посмотрел на Сашку. — Я тебя не придавал.
Он положил на стол лист и вышел из кабинета.
— Господи… если бы, только… если бы только можно было отмотать всё назад, — застонала Александра.
До дома Зарубина от следственного отдела ехать было далеко. Тимур объезжая пробки выехал из города на трассу, видимо решив, что по дальней дороге, в объезд, будет быстрее. Джип летел с огромной скоростью, словно спешил на пожар.
Рядом с Тимуром на переднем пассажирском месте сидела Сашка. Ей показалось странным, что Зарубин, в этот раз, не взял с собой ни какой охраны и сам сел за руль.
Вдруг машина свернула с трассы и поехала по ухабистой дороге, пока не въехала в лес.
— Куда ты меня везёшь? — испуганно спросила девушка.
Но Тимур молчал и гнал автомобиль дальше по колдобинам. Наконец остановился.
Сашка не понимала, что происходит, зачем он завёз её в такую глухомань. Ей стало страшно, когда она увидела: свежую, глубокую яму, вырытую в промёрзлой земле, около деревьев. Что он ещё придумал?
Тимур выскочил и обошёл машину, открыл дверцу, грубо схватил Александру за волосы и вытащил наружу, толкнул к яме.
Кутаясь в дубленку, Сашка с ужасом смотрела, как Резвый медленно вытаскивает пистолет, и целиться в неё. "Зарубин, что решил от неё избавиться? Тогда зачем договор, почему он не убил её раньше?" Страх парализовал девушку. Всё происходящие вдруг стало казаться нереальным сном.
Тимур стоял с равнодушным видом, в глазах пустота.
"Ну, что ж к смерти она готова". Сашка поднялась, отряхнула дублёнку.
Выстрел прозвучал неожиданно, прорезая тишину леса. Девушка невольно вздрогнула и зажмурила глаза, а когда открыла их, увидела, как Тимур приближается к ней.
Она была поражена: он стрелял в неё. Может у него помутнение? Видно всё-таки вчера сильно стукнула светильником, да и бинт на голове весь кровью пропитался. Александра была в ступоре, ещё немного и у неё случится настоящая истерика.
— Ну вот и всё. Допрыгалась птичка, — Тимур остановился в нескольких шагах от неё. — Сама всё расскажешь или тебе помочь?
— О… чём?
— Что ты снова задумала? Будешь делать вид, что согласна на всё, а сама дальше капать под меня? Ну же признайся!
— У тебя, что маниакальная болезнь?
Новый выстрел и пуля проскочила у самых ног Сашки.
— Ну что ж ты стреляешь всё мимо? Хочешь убить? Убивай! — срывающимся голосом крикнула она.
— Ты куда-то торопишься?
— Тороплюсь!
— К Олегу или Виктору?
— Не твоё дело!
— Тогда прощай… — ещё один выстрел и опять мимо.
Нервы Сашки оказались на пределе. Она кинулась на Тимура, и они упали в снег.
— Сволочь! — кричала, рыдая Александра, колотя кулаками по груди Зарубина.
— Прости… прости, — шептал он, поглаживая её по голове и целуя заплаканное лицо. — По-другому нельзя. Я должен был проверить… Я должен был убедиться… Я никому не могу доверять… Девочка моя… Прошу тебя… ну что ты? Не плачь, теперь всё будет хорошо…
ГЛАВА 6
Адвокатское удостоверение Александра получила очень быстро. Как это удалось Тимуру, она не знала, ей было всё равно.
Новые коллеги по цеху от появления Сашки в их рядах большого восторга не испытывали, их отношения не сложились с самого начала. Правда она и сама к этому не стремилась.
Как и раньше она часто в РУВД пересекалась с Иваном, который рассказывал ей последние новости о жизни следственного отдела, при этом избегая тем о новых и старых делах. Их отношения постепенно сошли на "нет". Хоть Попов и не говорил об этом открыто он был не в восторге от поддержания дружбы с предательницей, которая сначала посадила за решётку преступников, а теперь их с такой же быстротой от туда освобождала.
— Ну что опять разваливаешь очередное дело? — хмыкнул Иван и проницательно глянул на Сашку.
Она закурила сигарету и посмотрела ему в глаза холодно и равнодушно.
— Ваня, ты же сам прекрасно знаешь, что первое опознавание Сливакова проходило с нарушением.
— Раньше ты так не считала. Понятно… Теперь ты у нас с бандитами и убийцами заодно.
— Вот только этого не надо. У нас пол РУВД и следственного отдела работает на братву. Да и во власти уже давно всё куплено.
— Что ты говоришь? Сашка я тебя совсем не узнаю… Ты работаешь на криминального авторитета, живёшь с ним. Вытаскиваешь из тюрьмы убийц, наркоторговцев…
— Давай закроем эту тему. Ты не знаешь всех обстоятельств.
Ну как Ваньке рассказать, что она сама себе противна до тошноты, что по ночам закрывшись в своей комнате — рыдает, уткнувшись в подушку, что ненавидит свою жизнь. Она ничего сделать не может, а все, потому что у Тимура в неоплаченном долгу. Он не просто дал денег на операцию, он помог найти донора в очень короткие сроки. Правда, в Израиле, ну так какая разница, главное, что жизнь Маши спасена. Да и с Зарубиным их отношения стали складываться совсем не так как она думала. В постель он её силой не тащил. Между ними так ничего и не было, так же как и доверия. Но установилась какая-то сила притяжения, и она всё время тянула их друг к другу.