Яне вспомнилось утро после той ночи, когда она впервые осталась у Сида.
Она проснулась внезапно и окончательно, как всегда бывает, когда засыпаешь в незнакомом месте. Еще не открывая глаз, Яна почувствовала, что она одна в постели. На всякий случай она все же пошарила рукой по простыне. Так и есть: Сида рядом не было.
– Кого потеряла, бэби?
От этого голоса с нотками ласковой издевки у Яны пробежали мурашки по коже. Впрочем, как и всегда.
Она резко открыла глаза.
Сид сидел по-турецки в плетеном кресле неподалеку от кровати, абсолютно голый. Он внимательно смотрел на Яну, и вид у него был такой, будто он вовсе не засыпал.
На секунду ей показалось, будто в утреннем сумраке у него слегка светятся глаза. Яне стало не по себе, она нервно подтянула простыню к подбородку.
– Привет, – несмело пробормотала она.
Голос со сна был совсем охрипший. Смутившись еще больше, она прокашлялась и вымученно улыбнулась:
– Давно на меня смотришь?
– Да как сказать. – Сид ласково усмехнулся. – Тебе приснилось шесть снов, из них четыре – про меня.
Яна почувствовала, как щеки заливает краска. Она рывком села и потянулась за одеждой. Футболка нашлась прямо у ее ног, чуть дальше на полу неопрятным комом съежились джинсы, а вот все остальное…
– Далеко собралась?
Яна неопределенно мотнула головой:
– Я, наверное, пойду.
Сид не шевельнулся. И все же Яне показалось, что обстановка в комнате неуловимо изменилась, стала напряженной и даже зловещей.
– То есть как – пойдешь? Куда?
– Домой пойду. – Она окончательно смутилась.
Сид подался вперед, кресло тихонько скрипнуло.
– Не уходи. Не бросай нас с Мигелем.
Яна озадаченно нахмурилась и проследила за взглядом Сида. Сиреневый олень взирал на нее со стены очень серьезно, с печальным укором. Яна беспомощно улыбнулась и принялась было натягивать футболку.
– Да нет, я серьезно. У меня дел куча…
– Каких дел? – голос Сида заметно поскучнел.
Яна неопределенно повела в воздухе рукой.
– Работу надо искать и с жильем что-то решать, общага же закрывается…
Сид резко поднялся и подошел к Яне. Присел рядом, взъерошил ее волосы и подмигнул:
– Оставайся!
Яна почувствовала, как в животе шевельнулся горячий комок. Сид сидел совсем рядом, ее так и потянуло к нему. Вдохнуть бы сейчас его запах, провести пальцами по шраму под ребрами слева…
– Ну правда, Сид, я спешу!
– Я сказал, оставайся, – он потянул ее футболку вверх, помогая ей раздеться. – Насовсем.
Яна опешила.
– То есть как – насовсем? Мы же всего ничего знакомы.
– Плевать.
Сид прижался губами к ее соску, и по телу Яны пробежала дрожь. Она негромко застонала.
– Ты уверен?
Сид мягко толкнул ее, опрокидывая на постель, и лег сверху. Теперь они смотрели друг другу глаза в глаза, и Яна затаила дыхание.
– Абсолютно.
Больше она не задавала вопросов.
Наверное, Сид на несколько секунд отключился. Когда он открыл глаза, в голове было как-то тяжело, уши словно заложило ватой.
«Как в тот раз, когда тебе в драке дали бутылкой по голове, buddy…»
Он заторможенно оглядывается по сторонам. «Газель» косо стоит поперек полосы, уткнувшись носом в отбойник. Из-под смятого капота валит дым.
Зрение слегка плывет, и Сид трясет головой, силится сфокусировать взгляд. Водительское место пустует, дверь открыта нараспашку.
Сид тоже выпрыгивает наружу. Голова слегка кружится, зато возвращается слух.
– Онени эшак сиксин! – узбек горестно матерится над изувеченным капотом. – Твар ванючая, а!
Сид переводит взгляд вправо, но перед светофором, кроме «газели», уже никого нет. Зато сзади скопилась целая колонна автомобилей, некоторые включили огни аварийки, другие деловито перестраиваются в свободный ряд.
– Приятель, – Сид трясет узбека за плечо, – ты в порядке?
Сначала тот только отмахивается, но потом все же оборачивается к Сиду, и его глаза округляются.
– У тебя кровь…
Только тут Сид замечает, что висок тупо саднит. Он подносит руку к лицу, трогает щеку и висок, отстраненно смотрит на пальцы. Так и есть, кровь.
– Ерунда, – Сид досадливо морщится.
«Сейчас это не самая большая из твоих проблем, правда?»
– Брат, прости, – он снова хлопает водителя по плечу, – я бы остался тебе помочь, веришь? Но мне в город надо, мать в больнице, брат!
Узбек хмурится было, но потом машет рукой.
– Мать – это святое…
Сид кивает и бежит назад, на ходу вытирает кровь рукавом, но, кажется, только размазывает еще больше. В голове по-прежнему мутится, к тому же его начинает одолевать тошнота. Но это все неважно.
Он лихорадочно скользит взглядом по машинам, которые выстроились в очередь, чтобы объехать «газель». Не то, слишком дорогая, женщина за рулем… А вот эта – в самый раз!
Сид подскочил к древнему «матизу». За рулем сидел дед в отутюженной клетчатой рубашке. Сид постучал в стекло, и оно тут же опустилось.
– Помощь впереди нужна?
Дед вытянул морщинистую черепашью шею, тут же увидел кровь на лице Сида и часто заморгал из-под очков в роговой оправе.
– Извините, – Сид смиренно застыл со страдальческим выражением на лице, – мне бы в больницу. Вы можете подбросить?
– Садись, садись!
Сид не заставил себя просить дважды.
– Спасибо! Я в скорую позвонил, а они отказываются… – Тут он поморщился и поднес руку к виску. – Говорят, в Ленобласть не поедут.
Их крошечная машинка уже перестроилась в соседний ряд и резво взяла разгон.
– Вот сволота! – дед сокрушенно покачал головой. – Ничего, ближайшая больница в Сестрорецке, сейчас, только развернемся…
– Нет, нет, мне в город надо! – взвился Сид, но поспешил пояснить: – В скорой сказали в Алмазова везти. Говорят, с травмой головы туда, там МРТ-аппарат рабочий…
Дед пожевал губами.
– Там карта в бардачке есть, поищи, где это.
– Это на Ланской, я знаю! – Сид благодарно прижал руку к груди. – Спасибо вам! Я все, что есть, заплачу…
– Какие деньги! – отмахнулся дед.
– Спасибо… – с жаром повторил Сид.
«Скольких людей ты еще готов обмануть, приятель?»
Он отвернулся к окну, чтобы скрыть упрямую складку, которая залегла у губ. Он будет обманывать столько, сколько нужно, лишь бы только успеть вовремя. Лишь бы успеть…
«Успеть спасти свою шкуру и не загреметь снова за решетку?»
Сид торопливо отогнал вкрадчивый шепоток совести. Никакого эгоизма тут нет и в помине.
Просто он прекрасно знал Лизу: она достаточно психопатка, чтобы сделать то, что пообещала. Он должен ее спасти!
Синие губы, остекленевшие глаза… Блевотина, размазанная по простыням, на которых еще утром спали Сид и Яна.
«А если бы она позвонила тебе и сказала, что сделает это, но не у тебя дома, – тогда бы ты сорвался к ней?»
Он не стал врать себе: черта с два он бы тогда оставил Яну.
Яна!
Сид против воли улыбнулся. Его девочка, только его. Это ради нее он сейчас рвет когти через весь город. Ради нее расшибается в лепешку, чтобы успеть вовремя.
Он просто хочет оградить ее от всего этого дерьма и своей бешеной бывшей. Потому что она этого не заслужила.
Сид вздохнул.
«Как будто это все будет иметь значение после того, как ты ее сегодня бросил. Что ты ей соврешь?»
В груди снова заскребли коготки тревоги, сердце зашлось набатом. Знать бы, что с ней все в порядке!
Перед глазами снова неотвязно замелькали жуткие картинки: искалеченное хрупкое тело лежит посреди леса поломанной куклой. Окровавленная толстовка Сида с непомерно длинными рукавами, из-под которых торчат тонкие, совсем детские запястья.
– Сынок, тебе плохо? – участливый голос водителя вернул Сида к реальности.
Он сглотнул.
– Порядок. Мне бы только в больницу поскорей.
– Понял, – дед кивнул и прибавил газу. – Держись там, не отключайся!
– Мы уже в город въехали?
Сид сощурился, просчитывая маршрут.
– Нам у Старой Деревни свернуть и дальше на Богатырский и направо… Так быстрее будет к больнице.
И это тоже было вранье. Просто так они в конечном итоге проедут прямиком мимо дома Сида.
– Понял, понял, – повторил дед.
Сид благодарно кивнул.
«А Янке не хочешь позвонить? Соврать что-нибудь…»
Он отверг эту мысль. После, все после. Сид боялся смотреть на часы, но чутье подсказывало: он успевает. С натяжкой, на излете, но успевает вовремя.
Помедлив, он все же потянулся к карману за телефоном. И нащупал два.
Сид похолодел.
«Придурок!»
У него в голове не умещалось: как он мог забрать и Янин телефон тоже и забыть об этом?! Сид едва не застонал от досады и тревоги. Теперь он даже не мог позвонить Яне и выяснить, где она. Может быть, соврать что-нибудь, лишь бы только не пришла домой не вовремя.
– Пожалуйста, можно побыстрее? Пожалуйста!
Сид не припоминал, когда он в последний раз так искренне и горячо кого-то о чем-то просил. Он даже не был уверен, обращается ли к водителю или к мирозданию.
За окном тянулись спальные районы Питера.
По лицу хлестнула отпущенная Бобром ветка.
– Твою мать! – прошипела Яна.
– Извините… – виновато прогундосил мальчишка.
«Боже, когда это все кончится?!»
Правда, под ногами больше не хлюпало. Но когда ломишься через густой подлесок с мокрыми ногами, это уже не так важно.
Яна почувствовала себя до невозможности усталой. Что она забыла тут, посреди дремучего леса, в компании двух мальчишек с пилой?! Она просто хочет домой – к Сиду. Кажется, она уже целую вечность блуждает здесь в поисках допотопного парашюта, пропади он пропадом!
Все Янины царапины ныли, а некоторые, кажется, начали воспаляться. Пот заливал глаза, ноги подкашивались от усталости и пережитого стресса.
И все же шаг за шагом они выбрались из зарослей густого кустарника на более открытое место.