В какой-то момент Ника не выдержала:
– Ну и куда ты нас завел, блин?
Наверное, стоило ей тогда признаться. Стоило сказать все как есть. Сид наверняка так бы и поступил. Если бы только ее голос не сочился такой ядовитой насмешкой.
Злясь на Нику и ненавидя себя, Сид выговорил с непроницаемым лицом:
– Озеро может не подпускать к себе, кругами водить. Надо просто идти дальше.
На секунду ему показалось, что Ника поверила. Во всяком случае, заколебалась. Но скепсис все же победил, у нее вырвался пренебрежительный смешок:
– Так ты что, ведешься на все эти байки? Да ты еще более больной, чем я думала!
Сид почувствовал, что начинает беситься. Он сделал над собой усилие и примирительно улыбнулся. Ситуация и так была паршивая, ни к чему усугублять ее ссорами.
– Неважно, во что я верю. Важно, как оно есть. Пошли, не стой.
На этот раз Ника молча подчинилась.
Они плелись по проклятому плато до самой темноты. Сид ничего не понимал. Перевал был небольшой, там просто негде заблудиться настолько, чтобы блуждать часами. Если только они и в самом деле не ходят кругами.
Когда окончательно стемнело, стало ясно, что дорогу им не найти. Туман и не думал рассеиваться, хотя температура ощутимо упала. И все равно, надо было идти вперед.
Стоило им только остановиться, как холод пробирал до костей. Мокрая одежда больше не грела, а палатку на таких камнях нечего было и думать поставить.
И они все шли и шли вперед, разгоняя туман перед собой жалким светом налобников. В тяжелом молчании, ужасающе медленно. Шаг за шагом, все вперед и вперед.
Первой не выдержала Ника. В какой-то момент она просто осела на камни и махнула рукой:
– Ты иди. Я передохну и догоню…
Разделяться в таком тумане было бы безумием. Но и идти она больше не могла. Сид понял это, заглянув в ее глаза. Там больше не осталось ни колючего упрямства, ни извечного вызова, ни кокетства, которое всегда его заводило. Теперь в ее глазах тоже поселился туман.
Если бы дождь перестал хоть на полчаса… Он бы обязательно что-то придумал, если бы не этот собачий холод!
Сид молча вытащил из рюкзаков спальные мешки и тент от палатки.
Они приваливаются спиной к большому камню, кутаются в спальники и прижимаются друг к другу, делясь крохами тепла. Сверху накидывают тент от палатки – это хотя бы отчасти защитит от дождя. Капли, летящие в лучах фонариков, подозрительно смахивают на хлопья мокрого снега.
Сид обнимает Нику и негромко говорит:
– Ты только не спи. Нельзя спать.
Он удивился, насколько у него сел голос.
– Ник, – он тормошит ее за плечо. – Лучше расскажи, что ты тут вообще забыла?
– Не поняла, – бормочет Ника.
– Ну, – Сид горько усмехается, – у тебя ж твое училище за плечами, в кармане контракт в тот звездный цирк, как его там… Ты гордость семьи, все такое. Как тебя занесло в такую глухомань со старым наркоманом?
– Ты не старый, – Ника напрягается. – А контракт подождет, пока я вернусь. Должны же у меня быть каникулы, да?
– Да, – Сид целует ее в висок и обнимает крепче, силится отдать побольше тепла. – Конечно, контракт подождет. Ты только не спи.
Ника молчит. Ему кажется, что она беззвучно плачет.
Один Бог знает, как им удалось пережить ту ночь. Они все же уснули под утро, и то, что на рассвете они проснулись, Сид и по сей день считал чудом.
Просто в какой-то момент он открыл глаза, потрогал щеку Ники – теплая! – и откинул тент палатки, которым они укрылись с головой.
Хмурое утро приветствовало его пронизывающим холодом и молочно-белым небом. Тент от палатки занесло толстым слоем снега. Видимо, он-то и не дал им замерзнуть насмерть той ночью.
Туман рассеялся, землю плотно затянуло хрустящее белое покрывало, только тут и там чернели припорошенные верхушки камней. Сид почувствовал, как радостно подпрыгнуло сердце. Туман ушел, а значит, теперь они точно не пропадут!
Он медленно поднялся. Мышцы зверски болели, но тело кое-как слушалось.
Просыпаясь, завозилась под спальным мешком Ника.
Сид жадно оглядывался по сторонам. Оглядывался – и не верил своим глазам.
За ночь они прошли практически весь перевал. Перед ними открылся вид на спуск в долину – левее, метрах в двухстах, маячила не занесенная пирамидка из камней.
Сид расхохотался как умалишенный.
Ника тут же рывком села, захлопала глазами:
– Какого хрена?.. Ничего себе – июнь!
– Да мы молодцы, бэби, – все еще хохоча, Сид махнул рукой в сторону пирамидки. – Почти и не сбились с пути. Тропа – вон она.
Ника неуклюже поднялась и молча уставилась на злорадно торчавшую пирамидку.
Сид в который раз удивился, как быстро она умеет справиться с лицом. Пара секунд – и вот уже она снова надела маску самодовольной кошки.
– Ну что, амиго, – она зевнула. – Вот и проверило твое Озеро нас на прочность. Мы победили.
Сид изогнул бровь.
– То есть ты не хочешь повернуть обратно?
Ника фыркнула.
– Чтобы эта адская ночь была впустую? Нет уж!
Сид молча смотрел на подругу, поражаясь ее силе воли.
– Ну собирайся, – он ухмыльнулся. – Пойдем, коли не шутишь…
Котелок с чаем закипел, крышка начала смешно подпрыгивать.
Сид тряхнул головой, отгоняя наваждение воспоминаний, и полез в карман за сигаретами.
– Почему, Сид? – негромко, но настойчиво повторила Яна.
Что он мог ей ответить?
«Потому что это было по-настоящему страшно. Потому что даже Ника чуть не загнулась. А ты, бэби, совсем из другого теста».
Сид закурил и безмятежно сощурился.
– Да куда гнать? Завтра все успеем.
Эта ночь была совсем не похожа на ту, шесть лет назад. Они засыпали сытые, в уюте сухой палатки. Сид взял ледяные руки Яны и положил себе на грудь, под тельняшку.
– Грейся…
Яна ничего не ответила – просто лежала в темноте и слушала, как его дыхание становится ровным и глубоким. Сама она заснуть не могла.
Ей слышалось, что вдалеке, на перевале, воют волки. Хотя, конечно же, это был всего-навсего ветер.
Сид проснулся легко и незаметно, как будто просто нырнул из одного сна в другой. Глаза открылись сами собой, взгляд тут же уперся в купол палатки. Он тепло пламенел красным – значит, снаружи хорошая погода.
Сид потянулся, наслаждаясь ощущением отдохнувшего тела. Почему-то в последнее время он спал совсем мало, четырех часов ему хватало с лихвой.
Янка посапывала, свернувшись клубком. Она залезла в спальный мешок с головой, снаружи торчала только ее роскошная золотистая грива. Сид задумчиво погладил завитки непослушных прядей, пропустил их через пальцы, любуясь этим богатством.
Захотелось разбудить Яну поцелуями, разделить нечаянную радость от этого утра с его зыбким волнующим красным светом.
Сид осторожно сел и принялся тихо одеваться. Он не знал, почему не разбудил ее. Просто в груди всколыхнулся жаркий язычок предостережения: не смей! А Сид уже давно научился доверять своему чутью. Только оно и позволяло ему всегда выходить сухим из воды. Или почти всегда…
Он не знал, что творилось с Яной. Но в последние дни она была точно сама не своя и шарахалась от него как от зачумленного. Или напрягалась и замирала, словно пойманная мышка, когда Сид все же обнимал ее и прижимал к себе.
«Паршивы твои дела, buddy. Подружка-то тебя разлюбила!»
Сид только качнул головой и потянулся к молнии на двери палатки. Он со всем разберется, когда придет время.
Сид выбрался наружу и застегнул вход в палатку, сберегая тепло внутри.
Их маленький лагерь еще утопал в тени, а на тенте прихотливыми узорами лежал иней. Недопитый чай в котелке схватился тонкой корочкой льда. Зато наверху была красота. Солнце ласково освещало верхушки гор и рудник вдалеке.
Значит, стоит только подняться на перевал, и все наладится. Останутся позади и промозглая осень, и ледяные взгляды Яны, и вообще все беды.
Сид поднял с мерзлой земли котелки и направился к ручью, насвистывая веселый мотив. Он уже предвкушал, как сейчас разденется по пояс и умоется ледяной водой.
Через час Яна проснулась, потому что в палатку закрался добрый запах пшенной каши со сгущенкой. Еще не открывая глаз, она улыбнулась. Целую секунду у нее получилось балансировать в счастливом полузабытье. И только потом холодная лапа безысходности привычно стиснула желудок.
«Ты все знаешь. От этого так просто не убежать, верно?»
Яне отчаянно захотелось снова провалиться в сон.
– Бэби, подъем! Завтрак проспишь!
Дразнящий голос Сида так и хлестнул безжалостностью.
На перевал поднимались по склону, сложенному из гигантских камней. Сид шел впереди, но то и дело останавливался, чтобы подать Яне руку:
– Ступай осторожно, камни танцуют…
Яна с молчаливой благодарностью опиралась на его руку. Ей становилось дурно от одной только мысли, что будет, если она оступится и покатится вниз.
– Не дрейфь, бэби, – Сид легко рассмеялся. – Хочешь идти на Север – научись ходить по курумнику.
Яна едва не споткнулась – так резко накатило ощущение дежавю.
Подъем закончился неожиданно. Просто в один момент они перевалили через гребень холма – и замерли, захваченные врасплох.
Кругом было так много открытого пространства, что оно ошеломляло. Солнце здесь лупило вовсю, а ветер свистел в ушах, сбивая с толку.
– Оглянись, бэби!
Яна посмотрела назад. Долина, в которой они ночевали, сейчас была как на ладони. Суровый северный пейзаж: камни да мох, ни единого человека кругом.
– Куйва-а-а-а!!!
Победный клич Сида тут же подхватил ветер и унес дальше, швыряя о склоны гор и преломляя эхом.
На секунду Яне показалось, что Сид сошел с ума. Впрочем, ей часто так казалось. Она только осторожно спросила:
– Кто это – Куйва?
– Скоро увидишь, – загадочно хмыкнул Сид.
Они двинулись дальше. Воздух на плато был студеный, но дышалось легко, хотелось раскинуть руки и обнять весь мир.
Они шли вперед, а перед ними медленно ползли их длинные, горбатые от рюкзаков тени.