– Те, кто видел Меца, рассказывают, что он большого роста, со сгорбленными, покрытыми густой шерстью плечами, руки его свисают чуть не до колен. Он может одним движением вырвать с корнями молодую ель, а если захочет, ходит неслышно, так, что ни одна ветка под его босой мохнатой ногой не хрустнет…
Яна фыркнула.
– Так ты мне что, про Снежного Человека рассказываешь? Серьезно?!
Выговорила – и тут же пожалела. Ей показалось, что Сид оскорбился и вот сейчас умолкнет намертво. Или все же уйдет в лес, как она и боялась.
Но тот и не думал обижаться, только пренебрежительно махнул рукой:
– Да какой Снежный Человек? Эх ты, дитя тиви-шоу… Все местные верят в Меца. Даже не верят, они просто знают, что он тут живет, вот и все. Мец любит женщин, может красть их и утаскивать в такую тайгу, что потом с собаками не сыщешь. А однажды он даже убил тут несколько подростков. Вот послушай, как дело было…
Яна ощутила волну тепла, пробежавшую по телу. Зрение слегка плыло, как бывает, когда засыпаешь. Она сфокусировала взгляд на костре. В огне танцевали фиолетовые, отливающие малиновым сполохи. Это было дьявольски красиво. Вот горстка фиолетовых искр с треском вырвалась из костра, полетела в небо.
Яна зачарованно подняла голову, провожая искры взглядом. На небе уже высыпали первые бледные звезды, они мерно покачивались и танцевали в такт дуновениям ветра.
А Сид все говорил и говорил звучным мягким голосом. Яна поняла, что давно потеряла нить его рассказа.
– А жена у него есть? – неожиданно для себя спросила она.
– У Меца? – Сид криво усмехнулся. – Белая Женщина… Иногда его видят вместе с ней и с ребенком вон на том болоте.
Он кивнул головой куда-то Яне за спину, и она ощутила, как по коже пробежали мурашки. Она придвинулась поближе к огню.
– А еще, – Сид непонятно от чего развеселился, его голос так и заискрился нотками смеха, – сказывают про Шаманский остров. Вся земля там усеяна оленьими рогами и костями. Если попробуешь приблизиться к этому острову на лодке, то тут же поднимается шторм и относит прочь – не причалить. А женщинам туда и подавно ходу нет. Не любят саамские духи женщин…
Яна передернула плечами. По телу снова пробежала волна тепла, весь мир вокруг заиграл новыми красками.
– Ты как? – Сид прищурился, внимательно вглядываясь в лицо подруги.
Сам он как-то неуловимо изменился. Яне показалось, что она видит его впервые.
– Я в норме… Вроде… – Она неуверенно провела рукой по волосам.
Волосы на ощупь тоже стали другими: мягкими, теплыми и удивительно гладкими.
– Хочешь, потанцуем?
Сид легко поднялся, обошел костер и подал Яне руку. Она тут же протянула руку ему навстречу:
– Потанцуем? Без музыки?
– Тш-ш-ш, – Сид ухмыльнулся. – Просто слушай.
Яна замерла, прислушиваясь. Ее ладонь в руке Сида так и горела огнем.
В кронах деревьев шелестел ветер, потрескивал костер, волны озера негромко плескались об берег. Нет, не то… Откуда-то издалека доносился нежный звон, он вплетался в звуки ночного леса, и вместе они создавали неповторимую пленительную мелодию.
Яна прикрыла глаза и начала покачиваться из стороны в сторону.
– Это прекрасно…
– Я знаю.
Сид притянул ее к себе, и они начали плавно двигаться в танце под музыку, слышную только им двоим.
Яна рассмеялась коротким счастливым смехом.
– Ты ощущаешь то же самое?
– Ну конечно.
Сид зарылся лицом в ее волосы, Яна ощутила на шее его горячее дыхание. По телу пробежала нервная дрожь. Само тело стало другим. Яна была уверена: сейчас она могла бы свернуть горы.
– Сид, пойдем гулять!
Она потянула его за руку, прочь из круга, освещенного костром. Сид подчинился без слов, и это было так волнующе-непривычно: обычно Яна следовала за Сидом, а не наоборот.
Казалось, они целую вечность бродили по ночному лесу в свете поднимающейся луны. Они дурачились как дети: толкались, хохотали, а один раз Сид даже уронил Яну на землю. Только земля оказалась такая мягкая и теплая, что Яна не захотела подниматься. Тогда Сид опустился рядом, и так они и лежали голова к голове, глядя на танцующие деревья и звезды.
Яна не взялась бы сказать, сколько времени прошло – час или столетие.
Когда они вернулись в лагерь, костер совсем потух, только красные угли горячо рдели среди серого пепла.
Сид подкинул пару поленьев, и скоро поляна вновь озарилась благотворным теплым светом.
Яна окинула взглядом черные кроны деревьев на фоне звездного неба и громоздящийся слева контур горы. Она вздохнула и наконец почувствовала, что может задать вопрос, который мучил ее вот уже две недели.
Но вместо этого она спросила совсем другое:
– Почему мы не пошли сегодня вечером на ту гору?
Сид посмотрел на нее долгим взглядом.
«Ты ведь не думаешь, что она ничего не чувствовала все это время?»
Выбора не было: пришло время рассказать Яне эту паршивую историю. Сид понимал, что она придет в ужас, если вообще захочет дослушать его до конца. Будет чертовски сложно убедить ее в том, что теперь он стал совсем другим человеком.
И все же ему нужно было рассказать все как есть. Сид почувствовал, что просто рехнется, если продолжит держать это в себе.
Он решился и заговорил. Подбирать слова было невыразимо трудно, и его голос звучал тягуче-замедленно:
– Понимаешь, я уже был в этих местах. Давно, шесть лет назад. Мы приехали сюда с одной девчонкой…
Но договорить ему не пришлось. Яна тут же вспыхнула:
– Так у тебя всегда дело в бабах, да?
Сид озадаченно нахмурился:
– Что ты хочешь сказать?
Он попытался поймать взгляд Яны, но она поспешно уставилась в огонь. Пламя костра причудливо подсвечивало ее лицо со стиснутыми зубами и сведенными в одну линию бровями. Руки Яны лежали на коленях, но кулаки были судорожно сжаты.
Наконец она заговорила неровным дрожащим голосом:
– Зачем ты так со мной? Я же все знаю.
Сид опешил. В голове пронесся вихрь бестолковых мыслей, сводящийся к единственному вопросу:
«Откуда?!»
Он бросил долгий тревожный взгляд на подругу. Она по-прежнему прятала от него глаза, и внезапно Сиду стало страшно.
Жарко полыхнуло пламя костра, оно окрасило ее золотистые волосы в горячий бронзовый цвет.
Сид застыл, пораженный в самое сердце. Теперь ему наконец все стало ясно.
Это была она. Время сделало круг, и она снова здесь, с ним. Но зачем, ради всего святого?!
Сид с трудом сглотнул.
– Н-Ника…
Она наконец подняла глаза, встретилась с ним взглядом. И Сид тут же понял, что ошибся.
– Что ты сказал? – хрипло переспросила Яна.
Он скрыл облегченный выдох и, храбрясь, небрежно усмехнулся:
– О чем ты знаешь?
Яна улыбнулась в ответ, и странная это вышла улыбка. Она больше походила на оскал человека, терзаемого лютой болью.
– Я знаю всю вашу историю.
«Не может она знать о Нике!»
Сид тряхнул головой. В его нынешнем состоянии он поверил Яне мгновенно и безоговорочно. Если она сказала, что знает – значит, знает.
«Ты уверен, приятель, что деревья в этом лесу все же не умеют говорить?»
Сейчас она назовет его трусом и предателем. И будет права. Сиду захотелось сбежать, поджав хвост. Но он только откашлялся и обреченно спросил:
– Какую?
«Ты ведь уже знаешь ответ!»
Яна поднялась. В настороженной тишине ее ответ прозвучал ошеломляюще громко.
– Ты и Лиза.
«Лиза?! При чем тут…» Сид молча смотрел на Яну, сбитый с толку, боясь поверить в свою удачу.
«Она ничего не знает про Нику!»
А Яна между тем собралась с силами и выплюнула как последнее ругательство:
– И ваш ребенок.
Его и Лизин ребенок?
Это было уже чересчур. Сид откинул голову и расхохотался как безумный. Он и сам не мог объяснить, отчего смеялся: от нелепости Яниных подозрений, от облегчения (ни единая живая душа не знает, что произошло в этих горах шесть лет назад!) или просто от переизбытка счастья, растворенного в этом лесу и красоте северных созвездий.
А Яна застыла, как на эшафоте. Смех Сида прозвучал приговором. Он отдавался тупой болью в висках, заставлял съежиться и зажмуриться. Ей хотелось завизжать или броситься прочь – что угодно, лишь бы это прекратилось.
«Почему он смеется?!»
Яна ничего не понимала. Она так долго собиралась с силами, чтобы выговорить слова, выжигавшие ее изнутри вот уже столько дней. Она была уверена: ей станет легче, когда она скажет, что все знает. Она ожидала чего угодно – раскаяния, злости, испуга, но только не этого.
– Заткнись! – взвизгнула Яна, зажимая уши.
Это сработало. Смех тут же оборвался, на поляне воцарилась зловещая тишина – только потрескивали угли в костре.
Яна встретилась глазами с Сидом, и ее передернуло. Его лицо изменилось, теперь оно выглядело причудливо-звериным. Смотреть на него было неприятно. А Сид сощурил обжигающе-желтые глаза и протянул:
– Что за глюк ты словила?
Но Яна и не думала сдаваться. Раз уж начала – нужно довести дело до конца, как задумала. И она снова заговорила, с глухим чувством обреченности выталкивая из себя слова, которые репетировала уже не раз и не два:
– Ты меня за дуру держишь? Думаешь, я не знаю, где ты был в тот день, когда мы прыгали с парашютом? Не знаю, что ты ездил увидеться с Лизой?
– Откуда тебе вообще известно это имя? – в голосе Сида появились угрожающие нотки.
– Я говорила с Лизой, – Яна сглотнула. – Она сама меня нашла и все мне рассказала.
– Рассказала что?
Яна устало прикрыла глаза.
– Сид, не валяй дурака. Аборт ей делать уже поздно, сам знаешь. Вы ведь уже столько лет вместе, вы семья!
Сид молчал. А Яна все говорила и говорила, роняя заученные слова:
– Черт, зачем тебе вообще понадобилась я? Зачем был этот фестиваль, все это безумное лето, все твои обещания? Захотелось острых ощущений, пока жена карьеру строит в Москве?
– Что ты несешь? – голос Сида хлестнул неожиданной грубостью.