Яна едва заметно повела плечом. Она все еще не понимала, что ей хочет сказать этот холеный мужчина с пустыми глазами.
Не дождавшись ответа, Владиз подошел к Яне и заботливо положил руки ей на плечи, заглянул в глаза.
– Ты вообще понимаешь, почему это случилось?
Вопрос достиг цели: Яна дернулась как от удара. Это было едва заметно, но Владиз почувствовал и крепче сжал пальцы на ее плечах.
– Мелкая, – он заглянул ей в глаза с ласковой грустью, – ты хорошая очень. Одна беда: не понимаешь, как жизнь устроена. Все это происходит по одной причине. Мальчишка-то твой заскучал. Новизны захотел, понимаешь?
Яна хотела промолчать, но неожиданно для себя всхлипнула. Паршивец Владиз со своими ласковыми руками и невинными глазами, он все же умудрился пробить ее защиту.
– Ну вот, – обрадованно просиял он. – А теперь подумай, что лучше: честная оргия на троих, где ни у кого никаких секретов? Или тайком, по углам, как твой кобель?
Вытолкнуть из глотки слова стоило неимоверных усилий. И все же Яне удалось прохрипеть:
– Он не кобель.
Владиз легко расхохотался и приобнял Яну за плечи, увлекая за собой вглубь квартиры.
– Как скажешь. Только ведь факты, понимаешь ли, против него.
Яна сделала пару коротких шажков и снова застыла. Она продолжала смотреть на Владиза с тупым любопытством. Неужели это все его объяснение?
– В общем, – подытожил он с дружелюбной улыбкой, – я решил, что маленький междусобойчик развлечет твоего парнишку. Глядишь, он бы и ту стерву бросил. Устроился к нам работать, чем черт не шутит… А чтобы не выставлять тебя дурой, я сказал, что это твоя идея была.
Пазл все еще не складывался. Яна заторможенно потрясла головой.
– Почему он тебе поверил?
– Ах, это! – Владиз оживился. – Ну это совсем просто. Ты же столько мне про него рассказывала. Ну, я и добавил немного интимных деталей: часть из твоих рассказов, часть из головы, уж извини. Иначе совсем пресно выходило.
Он смотрел на нее с таким воодушевлением, словно ждал: Яна вот-вот захлопает в ладоши или бросится ему на шею.
А Яна наконец ощутила, как медленно оживают мышцы, как трескается ледяной ком, в который успела обратиться ее душа.
Она все глядела в неправдоподобно голубые глаза, и на ее губы постепенно наползала робкая улыбка.
Владиз облегченно вздохнул и собирался было сказать что-то еще, но не успел.
Яна начала смеяться. Сначала у нее вырывались только несмелые каркающие смешки, но с каждой секундой жестокая судорога отпускала горло, и смех лился все громче и свободнее.
Владиз озадаченно нахмурился, потом снял руки с Яниных плеч и даже попятился. А она все хохотала – до истерики, до боли в животе. Яна смеялась и физически ощущала, как с этим безумным смехом ее покидает серая хмарь, мешавшая сложить проклятый пазл.
Лишь через несколько минут она все же смогла разогнуться и вытереть набежавшие слезы.
– Да, теперь я поняла! – выдохнула Яна. – Вопросов больше нет.
Владиз улыбнулся ей почти братской улыбкой и как-то несмело, вскользь поинтересовался:
– Все-все поняла? Значит, без обид?
Его вопрос вызвал новый взрыв хохота. Но Яна все же смогла кое-как выговорить:
– Ну что ты! Какие обиды могут быть… К симулякру?
Владиз отпрянул и негодующе зашипел, как будто ему в лицо плеснули ледяной водой. Его тонкие черты исказились в злобной гримасе, но было уже поздно.
Теперь Яна разгадала его секрет и больше не боится.
Она задавила смех и виновато развела руками.
– Прости, Владиз. Сид был прав, ты не настоящий. Просто бесполезная мертвая оболочка.
– Да сколько раз уже… – начал было Владиз, но Яна только взмахнула рукой.
– Ну не мог такого придумать живой человек. И выглядеть, как ты, человек не может. И жить так тоже живой человек не может!
Она торжествующе помотала головой.
– Больше тебе меня не одурачить. Бесполезно. Прощай, Владиз!
Владиз стоял, собираясь с мыслями. На какой-то момент Яне даже стало его жаль.
Но она ведь не виновата, что он симулякр. И она точно не может больше ни минуты оставаться в этой пустой мертвой квартире-голограмме.
Она была уже в дверях, когда Владиз холодно окликнул ее, впервые назвав по имени.
Яна вздрогнула и обернулась.
– Ты больше не вернешься, да? – тихо спросил он.
Ни секунды не колеблясь, Яна счастливо помотала головой.
– Ну что же, – Владиз вздохнул. – Как знаешь. Тогда я скажу тебе последнюю вещь.
Яна молча ждала в дверях. Она смотрела на своего бывшего друга с безразличием и легкой брезгливостью, как на безобидное, но неприятное насекомое.
– Симулякры, – вкрадчиво проговорил Владиз, – они ведь никогда не заговорят с человеком первыми. Верно?
Янин лоб прорезала глубокая морщинка. Она уже почувствовала неладное, но еще не могла уяснить, в чем дело.
– Верно, – она нехотя кивнула.
– Ну так вот, – Владиз улыбнулся жуткой улыбкой садиста, – стало быть, и мальчишка твой мне сам позвонил. Правда или нет?
Яна словно налетела на стеклянную стену. Невидимый барьер уже окружил ее, отделил от всего мира. А неповоротливая улыбка так и не успела сползти с лица.
Медленно, против воли она кивнула и выдохнула:
– Правда.
Владиз деловито кивнул.
– Ну так вот, он что хотел-то. Просил о тебе позаботиться. С работы там тебя не гнать, жилье дать на время… Ну, присмотреть, короче.
– Зачем? – еле выговорила Яна севшим голосом.
Владиз картинно всплеснул руками.
– Что бесполезная голограмма может знать о мотивах живых людей? Наверное, бросить тебя собрался. К рыжей уйти. Иначе – зачем бы?
Мозг Яны неуклюже затрепыхался, силясь придумать другое логичное объяснение. Ни единой мысли – одна пустота, как в глазах Владиза.
А тот непринужденно продолжал, снова подбираясь к Яне мелкими шажками.
– Я твоему хиппи немытому объяснил, что ничего не делаю просто так. Ничего личного. А платить, кроме как самим собой, вроде и нечем…
Владиз рассмеялся, но смех перешел в сухой кашель и быстро замер, подавленный ватной тишиной.
Прошло, наверное, несколько секунд, а может быть, часов. Яна не смогла бы сказать точно. Но в конце концов она все же отлепилась от косяка двери и шагнула на лестничную площадку.
– Мелкая…
Звал Владиз, больше было некому. И все же Яна не могла поверить, что это его голос. Такие, как он, никогда не плачут.
Она замерла, но не обернулась.
– Не уходи, а? Поживешь у меня, пока на ноги встанешь…
Голос Владиза звучал совсем слабо. Так, будто он вдруг понял, что умирает.
По-прежнему не глядя назад, Яна медленно, но твердо пошла прочь. Прочь из этой квартиры-миража, прочь от призрака с небесными глазами. Подальше от наваждения, которому и так отдала слишком много сил.
Ей предстоял долгий путь домой.
Ночь уже клонилась к утру, когда Яна наконец оказалась перед белой дверью. Такой знакомой, своей до мельчайших деталей: антикварная чугунная ручка с блошиного рынка, веночек из сухих цветов, едва различимая царапина в правом нижнем углу.
Она собралась с духом и несмело поскреблась в дверь. Выждала минуту, две и повторила. Ответом ей была глубокая тишина.
Что ж, придется по-другому. Яна со вздохом достала из кармана ключ и бесшумно отперла дверь. На цыпочках, как вор, она зашла в прихожую и застыла на месте. Яна отчаянно вглядывалась в темноту, вслушивалась и даже принюхалась к воздуху.
Все органы чувств упорно твердили одно и то же, но Яна наотрез отказывалась им верить.
– Сид? – робко позвала она.
Полная тишина.
«Пожалуйста, не надо! Не надо!»
С бешено колотящимся сердцем Яна толкнула дверь в комнату.
Слух и чутье ее не обманули. Там было пусто.
Ну вот и все, рухнула последняя надежда. Яна до крови закусила губу, чтобы не расплакаться.
Сида здесь нет. А это значит, что он может быть только в одном месте – с ней. С рыжей ведьмой, что украла ее, Янино, счастье. Будто мало ей было всего мира и крылатых качелей в придачу!
Теперь все потеряло смысл. Теорема доказана, выхода больше нет.
«Что ты будешь делать теперь?» – все повторял и повторял испуганный голосок в Яниной голове.
Она помедлила, взвешивая все возможные варианты. Ей нельзя ошибиться, только не сейчас!
Наконец она удовлетворенно кивнула. Скинула ботинки, зашла в комнату и тихонько заползла под одеяло.
Один выход все же есть. Она останется в своем доме. Она еще поборется. В конце концов, разве у нее есть выбор?
Уже через минуту Яна безмятежно спала. Стеганое одеяло едва заметно поднималось и опадало в такт ее дыханию.
А где-то на другом конце города тот, кого Яна звала Владизом, стоял у панорамного окна и бессмысленно таращился на черные воды Невы.
– Ты никогда не была дурой, мелкая, – он едва заметно улыбнулся. – Но ты забыла об одном. Каждый живой человек для кого-нибудь окажется симулякром. А правдой ведь будет то, что скажешь ты, – так ты однажды подумала, мелкая? Верно?
Пустая квартира не ответила ему даже самым слабеньким эхом.
Глава 7Новый год
Яна с детства привыкла ждать декабрь как маленькое чудо.
В конце года ее родной городишко заваливало снегом. Снег милосердно скрадывал убожество облупленных пятиэтажек, возвращал румянец на хмурые лица людей, а заплеванные аллеи парка и вовсе оборачивались тропками в волшебную страну. Мать несла с работы нескончаемые подарки от учеников, и дома заводилась кое-какая еда, помимо извечных круп и макарон. В декабре Яна верила, что следующий год станет совсем другим.
Она жила в Питере уже достаточно долго, чтобы привыкнуть: здесь декабрь не меняет ровным счетом ничего. Просто мир сереет еще на полтона, город потихоньку утопает в слякотных сумерках да дома становится холоднее – в общаге всегда плохо топят.
В этом году все было почти так же. Снег снова запаздывал, игнорируя зыбкие рамки календаря, город оставался по-осеннему темным и угловатым.