– Братан у него в ВОХРе, – процедил Шериф. – Ты не понял? А я
сразу узнал. Похож. С-сволочь.
Я вспомнил наш первый выезд. Получалось, что с двух вооруженных автоматами гоблинов и началась вся наша история. Странно. Надо будет подумать об этом после.
Но после Шериф уже тащил меня на улицу, и в это время в подсобке что-то заискрило, и свет выключился. В темноте раздались чьи-то вопли, но Костик уже ждал нас наверху, а вскоре прибежал и виновник происшествия. Потом снова был автобус и безумный Макс за рулем. Никто за нами не гнался. Остаток ночи мы провели на другом конце города, в старом заброшенном парке на берегу Волги, где все расползлись в разные стороны, не обращая внимания друг на друга; помню, что я провалялся без сознания несколько часов. Когда же наконец проснулся в каких-то кустах от холода и сырости, то едва смог подняться. С трудом отыскал автобус. Влез внутрь. Посмотрел на спящую на заднем диване девчонку, ничего не понял. Нашел под сиденьем бутылку воды, с наслаждением глотнул. Потрепал девчонку за плечо. Та открыла глаза, вскрикнула и со всего размаху влепила мне по морде. Я зажмурился и сел на пол. Девчонка соскочила с дивана, наступив на меня, пробралась к выходу, и больше я ее не видел. И вообще ничего не видел, потому что отрубился вторично.
Так кончился еще один длинный день, а вернее сказать, начался следующий. Кажется, нам удалось в очередной раз вырваться из плена. Но о подробностях больше не спрашивайте. Только что я закончил несколько самых позорных страниц в нашей повести.
Эпизод31. Казалось, мы попали в центр циклона, как пишут в морских романах, – into the eye of a storm. Волны грохочут на горизонте, свернувшемся в воронку, а корабль трясет мертвая зыбь, и длится это недолго – как раз, чтобы моряки успели попрощаться друг с другом. Но мы слишком устали. Каждому было о чем поразмыслить, и молчание нарушалось разве что переговорами рулевого со штурманом. Сверяясь с картой, мы двигались к конечному пункту нашего путешествия.
Уже тогда я твердо знал: обратного пути у нас не будет.
Собственно, в любом романе о приключениях вы встретите эту особенность: долгий, многостраничный путь к цели венчается кратким мигом обладания, а все последующее вяло и нехотя описывается в эпилоге. Дорога героев домой и вовсе не заслуживает внимания. Тут можно отметить немало забавного. Скажем, у старинного шотландского выдумщика весьма воинственные герои неделю не вылазят из седла, чтобы только поскорее добраться до замка; зато после, выполнив поручение, побив кого надо и даже не сменив лошадей, с легкостью за пару дней возвращаются обратно. Лишь немногие – лучшие – нипочем не желают бросать своих детей на произвол судьбы и не жалеют страниц, чтобы привести их домой (а самым любимым даже вручают билет на корабль, отплывающий на Дальний Запад).
И нигде, нигде в книге о приключениях, ни в одном голливудском фильме, ни в одном долбаном квесте, – нигде вы не найдете героя, который бы остановился на пороге пещеры с сокровищами и хотя бы на минуту задумался: а как, простите за вопрос, потом выбираться обратно?
Хотя мы и сами что-то не тянули на героев. Герои повестей о приключениях не трахают первых попавшихся девчонок на заднем сиденье автобуса. Или трахают? Доктор Лившиц обещал принести мне пару американских книжек как раз про это. Было бы интересно сравнить опыт.
Опыт, к сожалению, порядком подзабытый. За последние полгода мое здоровье улучшилось, и Борис Аркадьевич говорит, что скоро я смогу ходить без посторонней помощи. И хотя я переписываюсь с несколькими девчонками, используя популярный формат ICQ… но – они там, а я здесь. И мне никак не набраться смелости рассказать им о себе всё, чтобы они отказались от мысли познакомиться поближе. Поэтому мы просто обсуждаем с ними новые фильмы. Такое у нас развлечение.
Ну и ладно. Пока что у меня есть дело поважнее: я расскажу вам, что было дальше.
Мы отъехали от Волгореченска всего километров на пятьдесят, когда я заметил, что двигатель совсем перестает тянуть.
– Пит, – сказал Макс, – ты бы на датчик иногда смотрел. Мы перегреваемся. Закипим сейчас.
– Ой, блин. Прости, Макс, – обернулся я к нему. – Я не заметил. Я идиот.
И (я видел это своими глазами!) мой друг Макс улыбнулся с облегчением. В центре циклона такое бывает.
Но Шериф и Костик по-прежнему хранили молчание. Костику все еще было плохо, а Шериф вообще в последнее время стал каким-то угрюмым, и я не понимал, почему.
Мы съехали на обочину и вышли. Макс открыл капот, с опаской отвернул горячую пробку радиатора и сплюнул. «Надо доливать», – сказал он и вбухал в радиатор добрые три литра питьевой воды – последние три литра.
А вокруг, между прочим, простиралась степь. Иногда мимо проносились грузовики, поднимая клубы пыли. До вечера было еще далеко, и жара никак не спадала.
С полчаса мы прохаживались туда и обратно по обочине, дожидаясь, пока остынет мотор. Но ехать дальше все равно не получилось: вернувшись к автобусу, Макс обнаружил под радиатором немалую лужу – туда ушла вся охлаждающая жидкость. Макс полез вглубь мотора, ругая последними словами какой-то патрубок на пару с термостатом.
– Найдите пока воду, – донеслось потом откуда-то снизу. – Я эту трубку блядскую укорочу, так ведь в радиатор-то все равно залить нечего.
Еще минут через двадцать мне удалось остановить попутный грузовик. Воды у шофера не было. Он согласился подкинуть кого-нибудь одного до ближайшего села (как он сказал, километров десять). Захватив пустую канистру, я забрался в кабину.
Я вернулся на закате. Попутка подняла облако пыли и умчалась. Я поставил тяжелую канистру на обочину. Сделал шаг к автобусу и остановился. Сделал еще шаг. Ничего не изменилось.
Дверь была раскрыта нараспашку, вокруг валялись осколки разбитого стекла. Внутри никого не было. Кругом раскинулась скучная, голая, безлюдная степь.
Я обошел вокруг автобуса. Мне сразу бросились в глаза пятна крови на белом боку, уже засохшие. Земля была вытоптана десятью парами ног, не меньше. В придорожной траве валялись обрывки одежды. С упавшим сердцем я поднял темный клочок ткани, развернул и прочитал последние три буквы Костиковой декларации: «…1СK».
Тут вдруг я понял, что ключ от замка зажигания остался у меня: я машинально сунул его в карман. «Нет, сволочи, погодите, – прошептал я. – Это еще не конец». Я открыл капот, попробовал залить в радиатор воды. Прислушался: течи не было. Макс успел доделать поганый патрубок. Где же он теперь, наш верный Макс?
Мотор завелся. Развернувшись, я погнал пустой грохочущий автобус обратно.
Я вспомнил, как Шериф сунул пачку денег в карман. Я вспомнил, какими ошалелыми глазами смотрел на это хозяин клуба (и денег), вечный студент Сережа.
– Эх, Шериф, оставил бы ты им эти бабки, – бормотал я вслух, хотя зубы стучали то ли от холода, то ли от тряски. – И я-то тоже – куда смотрел?
Половина пачки, которую Шериф вытащил у Шурика, – половина дани за «Квест-Плюс», – осталась у меня. Деньги жгли мне карман, как подарок дьявола. «Хорош и Сережа, – думал я. – Настучал сразу, как проспался. А может, и раньше. Корова дойная. М…дак вонючий. Ботаник».
Уже спустилась ночь, когда я на полном скаку влетел в ворота Волгореченска – и чуть не сбил постового инспектора, вышедшего мне навстречу со своей полосатой палкой. Я тормознул так, что машину занесло, остановился и схватился за голову. Что бы я ни делал, всё, всё получается не так!
Инспектор подскочил к машине и дернул дверцу. Я догадываюсь, что именно он ожидал увидеть. Следом за ним из пункта ДПС уже бежал вооруженный автоматом напарник.
– Простите ради бога, товарищ инспектор, – сказал я. – Вот документы. Со мной все в порядке, я не пьян. Просто у меня неприятности, я очень спешу.
– Выйдите из машины, – потребовал инспектор. Это был, кажется, старший лейтенант, рослый блондин.
– Почему стекло разбито? Что у вас вообще происходит? – вдруг спросил второй милиционер, который успел обойти автобус сбоку.
– Моих друзей избили и увезли куда-то, – ответил я просто. – Я вернулся, чтобы их найти.
Милиционеры опешили.
– Так, допустим. Вы ехали откуда? – начал разбирательство лейтенант с автоматом.
– Мы выехали из Волгореченска на юг, – начал я. – Вчетвером. Радиатор потек, мотор перегрелся. Пока искал воду, мои друзья пропали. Я думаю, что их увезли обратно в город.
– Почему ты так думаешь? – спросил первый лейтенант.
– Был инцидент с рэкетирами. Еле оторвались от них.
Милиционеры поглядели друг на друга.
– Как зовут рэкетиров, знаешь?
– Александр у них главный. Шурик. А еще есть Леха и Колян.
Лейтенанты помолчали. Потом старший обратился ко мне:
– Ну что, Петр Николаевич, закрывай машину на замок. Ты ее здесь оставишь. А сам – за нами.
Мы прошли внутрь двухэтажного милицейского домика. Там было светло, стояло несколько телефонов, мигали лампочки на допотопном пульте. Лейтенанты отвели меня в комнату отдыха с кожаным топчаном и советским телевизором. «Посиди тут», – сказали мне.
Минут через двадцать в комнату вошли трое милиционеров в камуфляже и еще один – в штатском.
– Опиши подробно, Петр, как и где все происходило. – Тот, что был в гражданском костюме, посмотрел на меня в упор. – Да поживее. Учти: протокол писать все равно некогда, поэтому говори все как есть. Иначе друзей своих, может, и не увидишь больше.
Я помедлил несколько мгновений, а затем рассказал всё, как было, не утаив даже про пачку денег (штатский не удивился). Когда я упомянул про пятна крови, штатский бросил острый взгляд на своих спутников в форме.
– Теперь надо спешить. Если мы их сегодня раком не поставим, они совсем оборзеют.
На темной волге (в сопровождении одного-единственного милицейского козлика без мигалок) мы подъехали к обычному дому-пятиэтажке. Вошли в подъезд (я шел позади всех). Позвонили в железную дверь с глазком. За ней послышалось шевеление и приглушенные разговоры. Бойцы в камуфляже напряглись. Но, к моему изумлению, тяжелая дверь со скрипом отв