– Хорошо, повелитель. Вызовите ваших штурмовиков. Сражение начинается.
Силе, как давно заметил Вейдер, присуща странная симметрия, некое равновесие, которое проявляется в закономерностях, откликах и странных воссоединениях. Старые знакомцы неожиданно встречаются снова; значимые события отзываются в событиях новых; когда-то посещенные места вновь притягивают к себе и порождают новые воспоминания, будь то к добру или ко злу.
«Мокивж».
Высохшее русло реки, о котором Падме рассказала джедаю, бывшему до Вейдера, было все еще здесь, и это согласовывалось со свежими данными, добытыми у пленных грисков. Темный повелитель зашагал по этому руслу, не обращая внимания на аэроспидеры, которые проносились над головой, обмениваясь выстрелами с его штурмовиками. Аэроспидеры явно не ожидали такого рода атаки, и почти каждый выстрел заканчивался тем, что машины загорались и разбивались где-то за пределами видимости.
Вейдер этого всего почти не замечал. Его внимание было полностью сосредоточено на ощущениях, источник которых постепенно приближался, – на вихре мыслей и эмоций, смеси страхов и надежд, которые волнами неслись сквозь пространство от чувствительных к Силе пленников.
Во все это вплетались воспоминания джедая, бывшего до Вейдера… и тлеющий гнев из-за того, что давным-давно следовало распознать истинную причину возмущения, которое почувствовал Император.
Вейдер ничего этого раньше не видел. Но джедай, бывший до Вейдера, видел. Давным-давно, но видел.
Секретный вход был узкий и тесный. Не останавливаясь, Вейдер мечом расширил проем и ступил внутрь. Двое штурмовиков – коммандер Кимменд и сержант Вик – обошли его с двух сторон и зашагали впереди всего отделения, составив авангард. Солдаты углубились в служебный уровень.
Ни охраны, ни баррикад внизу не оказалось. Ситх и не ожидал их встретить. Сепаратисты, с которыми сражался джедай, бывший до Вейдера, заперли восточное крыло, чтобы уберечься от нападения с этой стороны, а гриски, несомненно, дополнительно укрепили подступы, когда заняли комплекс.
То, что враг действительно в восточном крыле, не вызывало сомнений. Вейдер ощущал чиссов, теперь находившихся прямо впереди.
То же самое почувствовал джедай, бывший до Вейдера, на корабле Трауна во время их первой встречи над Батуу.
Пилот – так ее назвал тогда Траун. Но теперь было ясно, что здесь кроется нечто большее. Эти чиссы чувствовали Силу и, весьма вероятно, умели ее использовать.
Не это ли Траун с Императором обсуждали наедине в обстановке строгой секретности? Что, если в Неизведанных регионах есть джедаи-чиссы? Возможно, они – одна из тех угроз, о которых Траун предостерег Императора во время первой встречи, и именно эту угрозу они и обсуждали? Неужели война против джедаев, такая долгая и выигранная с такими усилиями, начнется сначала?
А может, эти чувствительные к Силе чиссы – ситхи?
Тогда последствия могли быть и вовсе катастрофическими. Только Правило двух и спасало ситхов эпохи Республики от междоусобной войны, которая могла привести к самоуничтожению. Что, если эхо такой же войны раздается сейчас на планетах чиссов?
Вейдер нахмурился: внезапное открытие прервало его размышления. Когда «Темный ястреб» сел у реки, он почувствовал на заводе восемь чисских разумов. Но сейчас вихрь мыслей как-то ослаб.
А те разумы, которые оставались, захлестнул ослепляющий ужас, который он когда-то уловил на Батуу.
Гриски снова помещали их в гибернационные камеры. Или творили с ними кое-что еще похуже.
– Вперед, – скомандовал темный повелитель штурмовикам и прибавил ходу. Кем бы или чем бы эти чиссы ни были, он обещал Трауну вернуть их. И сколько бы ни было там грисков, они его не остановят.
Сухое русло реки оказалось точно таким, как его описывал повелитель Вейдер Кимменду и другим штурмовикам. Равно как и вход на нижний уровень, и сам нижний уровень тоже.
Допрос грисков явно оказался плодотворным.
Конечно, если Вейдер оказался прав здесь, наверняка верны были и другие его сведения: что территория восточного крыла, куда они направлялись, загромождена машинами и другими крупными объектами, за которыми могут укрываться враги. Кимменд имел достаточный опыт боев в городской застройке, чтобы знать: это одна из самых сложных операций, в которых доводится участвовать штурмовику.
Его солдаты, конечно, выполнят задание и выполнят успешно. Скольких из них Кимменд потеряет по ходу дела, главным образом зависит от того, насколько Вейдер предвидел действия противника и будет ли секретное оружие, которое волокли Подири и Тефан, функционировать так, как он обещал.
Оставалось надеяться, что ни один из аэроспидеров, атаковавших их чуть ранее, не имел на борту датчиков, способных заглянуть в ящик величиной с гроб. Секретное оружие не столь уж эффективно, если враг о нем знает.
Крышка люка, который был их целью, лежала перед ними. Лестница все еще торчала из пермакритовой пробки, которой залили проем. По знаку Вейдера Кимменд с Виком разошлись, пропуская его, а темный повелитель зажег световой меч и вонзил в потолок, прорезая круг в материале. Закончив работу, он придержал пробку на месте, чтобы успеть убраться с дороги, затем отпустил, и она рухнула на землю.
Лестница опасно свисала с края дыры. Но Вейдер явно не был настроен на медленную и методичную работу. Кимменд почувствовал, как его обхватило что-то невидимое и в следующую секунду вознесло наверх через отверстие. Он мельком заметил темные полуразрушенные механизмы и ящики, разбросанные тут и там в просторном зале с высоким потолком…
В последнюю секунду Кимменда бросило в сторону: Вейдер пронес его через проем и уронил на твердый пол. Коммандер включил датчики и обнаружил как минимум десяток тепловых точек – врагов. Тем временем следом вылетел Вик и приземлился по другую сторону отверстия.
Когда выскочил Дорстрен, прижимая к груди тяжелую DLT‑19, и опустился рядом с Виком, все помещение осветилось разрядами молний с голубоватой кромкой.
Кимменд нырнул в сторону, почувствовав внезапное покалывание на коже, когда один из разрядов чуть-чуть разминулся с ним. В следующую секунду он покачнулся от того, что в броню ударило что-то маленькое и твердое. Откуда прилетел кинетический снаряд, было не понять; молниеметы, напротив, показывали четкий путь к стрелку. Кимменд дал очередь из бластера в том направлении, и тут же вылетела еще одна молния, на этот раз метя в Вика. Коммандер сместил прицел в сторону нового источника и выстрелил в ответ.
Он промазал, дернувшись от еще нескольких попаданий в плечо и грудь. Очевидно, какое-то пулевое оружие, от которого броня Первого легиона, к счастью, защищала.
Кимменд зашипел сквозь зубы. Тот, кто руководил обороной, свое дело знал. Из молниеметов трудно вести прицельный огонь, но при попадании они могли нанести серьезный урон. Пули особого урона не наносили, но они прилетали из ниоткуда и выбивали штурмовиков из равновесия, мешая им уклоняться от выстрелов из более опасного оружия. Вдобавок вспышки молний на короткое время перегружали системы наведения, из-за чего стрелков из пулевого оружия было намного труднее обнаружить и уничтожить. Краем глаза Кимменд заметил, как в поле зрения возникла Морртик, вслепую – куда только могла достать – кладя заградительный огонь из своей бластеховской Е-11. Упав на пол, она переключилась на еще одну позицию молниеметчика…
И тут по-театральному эффектно – от этого зрелища у Кимменда неизменно пробегали мурашки по спине – появился он.
Моментально весь огонь переключился на новую цель. Но безрезультатно. Черный доспех с легкостью отражал молнии, а слабые содрогания от попадания пуль были почти не видны глазу. Фигура шагала вперед, словно призрак из мрачного мифа, направляясь к груде ржавых механизмов, которую датчики Кимменда пометили как место, где засели минимум четверо атакующих. Пользуясь тем, что гриски отвлеклись, штурмовики вышли из укрытий и, в свою очередь, открыли огонь. Вылетела последняя молния…
И откуда-то из теней в дальней стороне зала вырвалось с полдесятка туч насекомых.
Фигура остановилась, будто бросая жукам вызов поднятым мечом. Пару секунд они, казалось, бесцельно носились вокруг; а затем, будто повинуясь безмолвному приказу, метнулись вперед.
Лицевой щиток скрыл скупую улыбку Кимменда. И снова владыка Вейдер в точности все предсказал. Гриски использовали тот же прием, что и на Батуу: рои насекомых, направляемые невидимыми операторами и несущие груз обездвиживающего жидкого камня. В сочетании с пулевыми винтовками и молниеметами эта стратегия, должно быть, казалась чужакам безотказной.
Вот только они кое о чем забыли. Они забыли, что на этот раз в бою участвовало отделение штурмовиков. Штурмовиков, искусных в маневрах уклонения и контратаках. Штурмовиков, в чьих шлемах также имелись усовершенствованные датчики.
Штурмовиков, которые знали, что этот момент наступит.
– Вик? – спросил Кимменд по каналу связи.
– Вижу их, – с мрачным весельем отозвался тот. – Передаю координаты.
Первая волна достигла цели, и на блестящей черной броне расплескались серые пятна: насекомые доставили свой груз и издохли. На внутришлемном информационном дисплее Кимменда появились шесть полупрозрачных красных меток, обозначавших места, откуда вылетели рои, – могло показаться, что из ниоткуда.
– Цели помечены, – объявил коммандер. – Уничтожить.
Все помещение осветилось: штурмовики ударили из всех стволов, концентрируя огонь на грисках, скрытых маскировочными устройствами.
Насекомым, конечно, было все равно. Они продолжали бездумно атаковать, хотя их хозяева внезапно становились видимыми, хрипели, выли или рычали – и умирали. Пулевые винтовки запоздало возобновили огонь, но молниеметы молчали: несомненно, операторы боялись стрелять сквозь рои, чтобы не помешать их атаке.
Правда, на сей счет уже можно было особо не беспокоиться. Каждая волна добавляла новый слой, и к этому моменту почти весь костюм был до такой степени покрыт серым веществом, что практически потерял очертания человеческой фигуры. Нетронутым оставался только меч, его бесполезный световой клинок неподвижно торчал вверх.