Вскоре к ним присоединились Макаса, Клок и Мурчаль, и все вместе двинулись дальше.
Пока дриада отвлеклась на попытки оттереть с желтой шкуры Клока черные пятна (отчего Клок яростно дрыгал левой задней ногой на каждом шагу), Арам поравнялся с Макасой и тревожно зашептал:
– Она думает, будто понимает все на свете, но на самом деле не соображает ничего!
Этим открытием мальчик был потрясен до глубины души. Свалившаяся на него ноша показалась значительно труднее, обременительнее и опаснее сбережения от врага компасов, осколков кристаллов и желудей величиной с кулак.
Макаса взглянула на него сверху вниз и только хмыкнула.
– Нам нужно поскорее в Прибамбасск, к этой друиду-хранительнице! – шепотом продолжал он.
– О, не спорю.
– Я хочу сказать: вот почему Талисс так просил быть осторожнее. Он отдавал нам вовсе не желудь. Он доверил нам живое, разумное существо!
– Да. Я знаю. Мы с тобой оба все видели своими глазами.
– Тогда чему ты улыбаешься?!
– Ты нашел младенца, – сказала Макаса. – И теперь должен отнести младенца к мамочке. Ответственность немалая, так?
– Уж это точно!
– К тому же, она, конечно, достойна заботы, но в то же время тебе очень не нравится быть за нее в ответе, верно?
– Именно!
– Добро пожаловать в мою шкуру.
Глава четырнадцатая. Пробуждающий рык
Обойдя Новый Таланаар стороной, отряд (к бесконечному недовольству Макасы, она уже не могла воспринимать их компанию иначе) остановился на ночлег у лесной опушки. За деревьями в свете лун Азерота мерцала водная гладь Тысячи Игл. Все, кроме Тариндреллы, поужинали остатками жареной медвежатины. Дриада же спросила каждого по очереди, нет ли у них семян. Семян ни у кого не оказалось. Тогда она отыскала чахлый ягодный кустик и протянула к нему ладони. Кустик на глазах у всех начал расти, и вскоре на нем появилось несколько ягод. Однако это отняло у Дреллы все силы.
– Когда я была желудем, получалось гораздо легче, – призналась она.
– Может, оттого, что Талисс помогал? – предположил Арам.
Дриада только пожала плечами.
Арам держал на коленях блокнот, который минуту назад пополнился портретом Дреллы. Сейчас мальчик как никогда жалел, что при нем только угольный карандаш, и он не может запечатлеть ее на бумаге во всем ее многоцветье. Но, как частенько говаривал Робб, уж как есть, так есть. Полистав блокнот, Арам нашел портрет Талисса – в обличье калдорая и оленя – и показал рисунок Дрелле.
– Кто это? – спросила она.
– Талисс, – несколько удивленно ответил Арам, поскольку сам же дополнил портрет вполне разборчивой подписью. – Они оба – Талисс.
– О, значит, вот как он выглядел. Он был так прекрасен, правда? Особенно в облике зверя.
– А ты не умеешь читать, верно?
– Раньше у меня никогда не было глаз, – радостно ответила она. – Ты научишь меня читать? Я очень люблю учиться новому.
Арам кивнул, хоть и не слишком понимал, как взяться за такое дело.
– Клок тоже не умеет читать, – сказал Клок. – Арам научит Клока, и Клок выучится.
– Нк Мурчаль фллм, – сказал и мурлок. – Мурчаль мрггглл.
– Скоро ты откроешь целую школу, – заметила Макаса.
– Может, ты сама хочешь учить их? – спросил Арам, прекрасно зная, каков будет ответ.
– Нет.
Арам окинул взглядом остальных троих.
– Дайте мне немного подумать, как вас учить, а потом и приступим.
На том и порешили. Дрелла съела свои несколько ягод. Макаса, как всегда, вызвалась стоять в карауле первой.
Арам с легкостью уснул, и ему, как часто бывало в последние дни, снова приснился Свет.
– Арам, Арам, не позволяй предателю остановить себя! – воззвал к нему Голос Света. – Ты должен отыскать путь дальше – обойти, миновать его…
– Предателя? – переспросил Арам. – Кто же этот предатель?
– Я не предатель, – провозгласил Малус, чей черный силуэт возвышался между Арамом и ярким-ярким Светом. – В этом Свете живет только смерть!
Арам задумался.
– Но, если он – предатель, значит… значит… – И тут его озарило. – Значит, когда-то Малус был на твоей стороне! – воскликнул он.
– Да, – подтвердил Свет.
– Когда ты молод, легко быть дураком, мальчик, – прорычал Малус.
– Мальчик, проснись, – негромко прорычал кто-то над ухом.
Проснувшись, Арам вскинулся, вздрогнул – и тут же замер. К его горлу был приставлен кинжал.
– Медленнее, мальчик, – прорычал голос за спиной.
Арам медленно сел и огляделся по сторонам. Было еще темно, но света Бледной Госпожи вполне хватало, чтобы увидеть, что творится вокруг. Их импровизированный лагерь был захвачен полудюжиной ночных эльфов. Арам оглянулся через плечо. Еще один калдорай стоял на коленях за его спиной, приставив ему к горлу длинный изогнутый клинок. Еще двое таким же образом удерживали на месте Клока и Мурчаля. Что до Макасы, ей удалось сохранить относительную свободу, и острие ее сабли было нацелено на ночную эльфийку с короткими сине-зелеными волосами, невероятно длинными острыми ушами и кривым ятаганом, направленным в сторону Флинтвилл.
Арам еще раз огляделся в поисках Дреллы.
– Не двигаться, мальчик, – прорычал ночной эльф за спиной, чуть сильнее прижав острие клинка к его горлу.
– Не тронь его, – мрачно, с явной угрозой в голосе сказала Макаса.
– Брось оружие, и мы подумаем над этим, – возразила женщина-калдорай.
– Нет, – ответила Макаса Флинтвилл.
Калдорай с откровенной досадой вздохнула.
– Что заставляет двоих людей путешествовать в компании мурлока и гнолла? – спросила она.
Дриады она не упомянула, и Арам вновь задумался, куда же пропала Дрелла. Он был отчасти рад, что ее здесь нет, однако не на шутку волновался о том, что это могло означать.
– Что заставляет ночного эльфа любопытствовать, с кем мы путешествуем? – в свою очередь спросила Макаса. – Какое тебе до этого дело?
– Вы из Нового Таланаара? – спросил и Арам.
Никто не ответил.
– Ну что ж, – продолжал Арам, – вы прекрасно видите, что мы не из Зловещих Тотемов, не так ли? Мы вам не враги.
Ответа вновь не последовало.
– У нас был добрый друг, принадлежавший к вашему народу. Его звали Талисс Серый Дуб.
Никто не откликнулся ни словом, но, услышав имя Талисса, ночные эльфы обменялись взглядами.
– «Был»? – после некоторой паузы спросила эльфийка.
Арам решился рискнуть.
– Он был убит. Из арбалета, троллем. Он умер, спасая мою жизнь.
– Что побудило Серого Дуба жертвовать своей жизнью ради твоей? – прорычал ночной эльф за его спиной.
Арам на пару секунд задумался и ответил:
– Дружба.
С виду положение не изменилось, но Арам ясно видел, что калдораи колеблются.
– Вы все так прекрасны! – прозвенел, словно из ниоткуда, чистый, мелодичный голосок.
Сердце Арама замерло. Но, повернувшись в сторону Дреллы, появившейся из леса с охапкой кореньев, овощей, грибов и фруктов, ночные эльфы – все, как один – дружно ахнули, а трое или четверо благоговейно склонили головы.
Не совсем понимая, что происходит, но видя во всем этом новые возможности, Арам поспешно сказал:
– Это Тариндрелла, дочь Кенария. Она тоже путешествует с нами.
– Дочь Кенария, я – Рендо из Нового Таланаара, – сказала эльфийка с легким поклоном.
– Привет, Рендо из Нового Таланаара, – с обычным дружелюбием ответила Дрелла. Если дриада и заметила оружие в руках ночных эльфов и плачевное положение своих товарищей, она ничем не выдала этого. – По-моему, ты просто прелесть!
Макаса сердито сдвинула брови, но голос ее звучал ровно:
– Эта дриада выросла из Семени Талисса. Умирая, он доверил Семя нам. И мы свято чтим его доверие.
– Однако позволяете ей бродить в этом лесу в одиночку? – удивилась Рендо, обернувшись к Макасе.
– Нет. Я позволила ей сбежать, когда почувствовала опасность, грозящую нам с вашей стороны.
Рендо на миг замерла и едва ли не рассеянно кивнула. Окинув взглядом лагерь и своих соратников, она быстрым движением вложила ятаган в ножны. Секунду спустя прочие ночные эльфы тоже убрали оружие.
Но Макаса не торопилась следовать их примеру.
– Я – Макаса Флинтвилл, – заговорила она, не опуская абордажной сабли, направленной в сторону Рендо. – Мы ведем Тариндреллу, дочь Кенария, в Прибамбасск, выполняя клятву, данную Талиссу Серому Дубу. Позволите ли вы нам идти своей дорогой?
– Талисс был другом, – сказала Рендо вместо ответа. – Дорогим другом для всех нас. Мне очень жаль слышать, что он погиб. Честно говоря, это просто уму непостижимо.
В ее голосе все еще слышался намек на подозрение.
– Арам, покажи ей книжку, – сказала Макаса.
Арам потянулся к карману.
И вновь ночной эльф за его спиной прорычал:
– Медленнее, мальчик.
Достав блокнот, Арам нашел в нем портрет Талисса и показал его рычащему калдораю. Тот прорычал нечто невнятное, но кивнул.
Тогда Арам подошел к Рендо и подал блокнот ей.
Та долго глядела на страницу. Но либо в искусстве Арама и на этот раз нашлась толика магии, либо в его магии отыскалась толика искусства. Сам по себе портрет калдорая не доказывал ничего. Однако в рисунке чувствовалась искренность, и выражение на лице Талисса Серого Дуба яснее слов говорило о том, что, позируя художнику, он находился среди друзей.
Рендо заметно расслабилась.
– Значит, в Прибамбасск? – сказала она.
– Да, – ответил Арам. – Там друид-хранительница…
– Весенняя Песнь, – кивнула Рендо.
– Да. Талисс просил нас доставить Дреллу – то есть, Тариндреллу – к ней.
Чувствуя, что это только половина правды, Арам закашлялся, чтоб скрыть свою неискренность, но Рендо была погружена в собственные мысли так глубоко, что ничего не заметила.
– Талисс часто говорил о Фейрин, – сказала Дрелла, – но ни разу не упоминал никого по имени Рендо.
Арам бросил на дриаду предостерегающий взгляд, но та лишь улыбнулась в ответ.