Вяленого мяса у путешественников было полным-полно, но дриада не желала до него даже дотрагиваться. Между тем, аппетит у нее был – просто на зависть. Ее коренья и овощи вскоре подошли к концу, а в лодке, посреди воды, вырастить новых она не могла.
К этому времени они добрались до самой середины каньона и оказались вдали от любых его берегов.
– Арам, я проголодалась, – сказала Дрелла.
Арам взглянул на Макасу. Оба они понимали, что остановки не избежать.
Лодка шла мимо большой горы – пожалуй, самой большой из тех, что попадались им на пути. Сверившись с картой, Арам решил, что это, вероятнее всего, Пик Темного Облака. Но, если бы даже мрачное название не оказалось достаточно отпугивающим само по себе, Клок заметил над вершиной горы развевающиеся знамена Зловещего Тотема.
Путешественники поплыли дальше.
Мурчаль, не отрываясь, смотрел в воду. Наконец, подняв взгляд на Дреллу, он издал звук наподобие булькающего вздоха, резко вскочил на ноги и метнул свое копьецо в воду. Арам было решил, что это просто выражение злости или досады, но в следующую секунду маленький мурлок, к изумлению товарищей, нырнул в воду сам. Еще несколько секунд все пытались решить, что же делать, но тут Мурчаль вынырнул на поверхность и поднял в воздух свое оружие с довольно крупной рыбой, нанизанной на острие.
– Ууааа! – крикнул он, легко догнав лодку Рендо.
Арам с Клоком втащили мурлока на борт. Мурчаль тут же опустился на колени перед Дреллой и сказал:
– Дрррхла млгггррр. Мурчаль флллурлок дл Дрррхла.
Дриада улыбнулась ему, но отрицательно качнула головой.
– Я не могу есть ни обитателей земли, ни обитателей вод, Мурчаль. И обитателей воздуха тоже, – добавила она после короткой паузы, словно затем, чтобы предотвратить подобные бесплодные попытки в будущем.
Мурчаль был опечален. Он предложил рыбу Араму, но тот сказал:
– Спасибо, Мурчаль, но я не могу есть рыбу сырой. А огня нам здесь, в лодке, не развести.
Но Клок оказался вовсе не таким привередой. И даже Макаса съела кусочек, а остальное гнолл с мурлоком поделили между собой, с наслаждением покончив и с костями, и с потрохами, и с головой, и с чешуей, и с хвостом.
Однако все это не помогло разрешить загвоздку с растительной пищей и помочь проголодавшейся дриаде.
В ту ночь, пока Мурчаль с Клоком звучно похрапывали (а Макаса чутко дремала), на вахту заступил Арам. Лодка медленно дрейфовала вдоль каньона. От Бледной Госпожи в небе остался лишь узкий полумесяц, но Синий Карлик был виден на целых три четверти, и свет его ярко мерцал на воде.
Вдруг Дрелла коснулась груди Арама.
– Что это? – спросила она. – Оно позвало меня.
Арам опустил взгляд и впервые за несколько дней вытащил из-под рубашки отцовский компас. Кристальная стрелка все так же указывала на юго-восток… и светилась! Взволнованный, он растолкал остальных и показал компас им.
– Следующий осколок где-то недалеко! – сказал он.
– Осколок чего? – заинтересовалась Дрелла.
Арам попытался рассказать ей о кристаллах и компасе, но Дрелла продолжала задавать вопрос за вопросом, и на большую их часть мальчик ответить не смог. Посему эти расспросы не принесли дриаде удовлетворения, а Арама несколько обескуражили. Как многого он, оказывается, еще не знает!
На следующее утро лодка приблизилась к еще одной большой горе, и Арам вновь развернул карту.
– Должно быть, это Застава Вольного Ветра, – сказал он.
Это название ему понравилось. Не увидев над горой знамен – ни Зловещего Тотема, ни чьих-либо еще – Макаса подавила врожденное нежелание доверять кому бы то ни было и направила лодку к пристани.
Глава шестнадцатая. Нежданные гости
На Заставе Вольного Ветра их встретили с такой теплотой, что это тут же вызвало подозрения не только у Макасы, но даже у Арамара.
Степенная светло-коричневая тауренка с короткими рогами и короткой мордой заботливо пришвартовала лодку Рендо к импровизированному причалу. Представилась она Талией Янтарной Шкурой. Арам, как учил его отец, приветствовал ее по обычаям ее народа, коснувшись вначале сердца, а затем – лба. Приятно удивленная, она ответила тем же приветствием и тут же взяла на себя обязанности гида. Араму и его друзьям была предложена прочная веревочная лестница, однако для Дреллы она, очевидно, не годилась. Арам тут же сказал об этом, но Янтарная Шкура, словно не слыша его, вдруг устремила пристальный взгляд в небо. Но, когда Арам окликнул ее по имени и привлек ее внимание, тауренка едва не вывернулась наизнанку, спеша придумать что-нибудь другое. Вскоре Талия, Макаса, Мурчаль и Клок уже карабкались вверх по лестнице, а Арам с Дреллой стояли на шаткой грузовой платформе, поднимаемой на вершину горы мощными мускулами тауренов, тянувших за веревки, перекинутые через блоки. Платформа то и дело стукалась об отвесный каменный склон. У Арама едва не закружилась голова, и Дрелла положила руку ему на плечо, чтобы чувствовать себя увереннее – или придать уверенности мальчику.
Едва все оказались наверху, Янтарная Шкура первым делом отвела гостей на небольшой рынок, где Арам – прежде, чем Макаса успела остановить его – вынул из кармана золотой и попытался расплатиться им за овощи для Дреллы. Но у скривившегося при виде монеты торговца-свинобраза попросту не нашлось столько сдачи. Вдобавок, ему явно не терпелось – нет, не продать товар, а хоть каким-нибудь образом отвязаться от покупателей. Талия щедро вынула из кармана один-единственный медяк, и этого оказалось достаточно, чтобы купить намного больше, чем требовалось Дрелле.
Дрелла была очень рада. И наконец-то поесть, и наконец-то увидеть таурена – хоть какого-нибудь таурена – вблизи. По мнению дриады, Талия была особенно прекрасна. После этого она сочла прекрасным и морщащегося от нетерпения свинобраза – словом, ее понятия о прекрасном, как всегда, не отличались строгостью и определенностью.
Между тем свинобраз – сплошь щетина да огромное рыло – то и дело поглядывал на заходящее солнце и рыл землю правым копытом. Как только путешественники отошли от его прилавка, он принялся поспешно сворачивать торговлю.
Талия пригласила всех пятерых поужинать у нее дома. По словам тауренки, ей не терпелось услышать, что происходит в мире за пределами Заставы Вольного Ветра, и ради этого она собиралась пригласить к себе еще нескольких подруг, интересовавшихся новостями не меньше. Талия показала гостям свою парусиновую хижину и велела встретить ее там на закате. После этого она сорвалась с места и бросилась бежать со всех ног, но тут же, оглянувшись, увидела, что новые знакомцы смотрят ей вслед, и перешла на шаг, словно не слишком-то и спешила к подругам с приглашениями.
– Не стоило мне показывать золотую монету, – сказал Арам прежде, чем Макаса успела устроить ему встрепку. – Прости.
– Что сделано, уже не исправишь, – ответила она. – Но это значит, что нам нужно держаться настороже. Твое золото видела Янтарная Шкура. Видел его и этот свинобраз, и еще одна тауренка, торчавшая у рыбного прилавка.
– Но, может, они вовсе не воры!
– Может, и нет. Но они могут упомянуть о твоем золоте настоящим ворам. К тому же…
– Янтарная Шкура чересчур любезна, – закончил ее мысль Клок.
– А я и не знала, что кто-либо может быть «чересчур любезным», – сказала Дрелла. – Талисс никогда не говорил о таком.
– Мргле, мргле, – кивнул Мурчаль (но с кем он соглашался, оставалось только гадать).
Арам молча смотрел на Дреллу. Ему, как и ей, очень хотелось верить, что Янтарная Шкура именно такова, какой кажется с виду. Но ответственность за дриаду не позволяла ему судить о встречных по первым впечатлениям. Он обратился к Макасе:
– Что ж, овощи у нас есть. Может, увильнем от этого ужина и отправимся дальше?
Теперь уже Макаса на время умолкла, а после заговорила, тщательно подбирая слова:
– У меня есть кое-какие вопросы. Мне нужно кое о чем узнать. С этим местом что-то неладно. Я это чувствую. Чувствую на вкус.
– А каково на вкус это «неладно», Макаса? – с легким недовольством спросила Дрелла.
Но Макаса не обратила на нее внимания.
– Я хочу разобраться, что здесь не так, – продолжала она. – И убедиться, что беда – в чем бы она ни заключалась – не последует за нами, если мы уйдем.
– Когда уйдем, – поправил ее Арам.
– Да. Я собираюсь осмотреться вокруг. Расспросить местных. Но вам нужно держаться вместе. Дрелла, ты это понимаешь? Держись с Арамом, Мурчалем и Клоком.
– Понимаю, – откликнулась Дрелла. – Я должна их защищать.
– Если это потребуется. Прошу тебя.
– Я так и сделаю, Макаса!
– Спасибо, Дрелла. Встречаемся перед закатом на этом же месте.
Уходя, Макаса бросила многозначительный взгляд на Клока. В ответ тот кивнул, очевидно, взяв защиту остальных на себя.
Щеки Арама вспыхнули румянцем. Столько времени прошло, а сестра все еще не доверяет ему! Не доверяет по-настоящему! Он для нее все еще беспомощный младенец, точно такой же, как для него – Дрелла. От этого было больно – больно и обидно. Да, может, он и не самый великий воин на свете, но разве он не показал, чего стоит, справившись с целой чередой опасностей?
– Ладно, – гораздо раздраженнее, чем хотелось бы, сказал он. – Пойдемте и мы погуляем. Посмотрим, что здесь и как.
Вчетвером они подошли к висячему мосту над водой, соединявшему гору Вольного Ветра с соседней. От следующей горы (в погожий день это было прекрасно видно) тянулся мост к третьей горе, а от третьей – к четвертой, а от нее и дальше, вполне возможно – до самого Пика Темного Облака, занятого Зловещими Тотемами. «Может, в этом-то и подвох? – подумал Арам. – Может, лишенная знамен Застава Вольного Ветра – просто приманка для беспечных путешественников? А если так, если Талия на самом деле из Зловещих Тотемов и за ужином мышеловка захлопнется, что может быть нужно Зловещим Тотемам от таких, как мы? Золото? Свобода? Жизнь?» Вопросы множились и множились, угрожая свести Арама с ума. Думать так было очень неприятно. Да, Арам помнил, что Грейдон учил всегда искать в окружающих хорошее, но знал: Макаса права. Он тоже чувствовал что-то странное, витавшее в воздухе. Что бы это могло быть? Уж не страх ли? Да, именно страх! Все вокруг, от любезной, услужливой Талии до нетерпеливо гримасничавшего торговца-свинобраза, чего-то опасались.