– Вон! Смотрите! – воскликнул Клок, указывая вперед.
Все повернулись туда же. Впереди каньон расширялся, открывая вид на Мерцающие глубины и сооружение, которое не могло оказаться ничем иным, кроме Гоночной баржи Пшикса и Поззика. До нее оставалось не больше пары километров. Рендо уверяла, что не заметить ее невозможно, и, судя по всему, не шутила. С виду баржа казалась чем-то средним между кораблем величиной с город и искусственным островом, с обеих сторон окруженным доками, а поверху застроенным целым лабиринтом зданий (или, может, каких-то машин).
– Должно быть, это она, – сказала Макаса.
– Мргле, мргле, – согласился Мурчаль.
Араму подумалось, что Гоночная баржа окружена таким множеством лодок, какого он еще не видал нигде, даже в Штормградском порту. Между тем кто-то все еще тянул его за рубашку, будто призывая взглянуть на то, что он и так уже увидел. Арам опустил взгляд. Нет, за рубашку тянула вовсе не чья-то рука снаружи. Это компас рвался из-под рубашки вперед!
Компас! Ведь Арам не сверялся с ним… сколько же? Казалось, несколько дней, хотя на самом деле – меньше двадцати четырех часов назад. Однако Арам не вспоминал о нем с тех пор, как они спасли Дреллу, а ведь на лодке их отряд продвигался вперед намного быстрее, чем пешком. Он вытащил компас и взглянул на стрелку. Ее сияние было хорошо видно даже под ярким солнцем. Арам наклонился вперед, к воде, и волшебный прибор рванулся вниз, да с такой силой, что мальчик едва не свалился за борт. Стрелка компаса бешено завертелась вокруг оси, и Арам точно знал, что это значит.
– Стойте! – крикнул он. – Остановите лодку!
Клок поднял весла над водой. Все повернулись к Араму.
– Осколок кристалла здесь, – тревожным шепотом, будто рядом, под водой, могли скрываться шпионы Малуса, сказал Арам.
– Где «здесь»? – уточнила Макаса.
– Прямо здесь. Компас говорит… то есть, показывает, что осколок кристалла прямо под нами.
Покрепче сжав компас в ладони, он снова перегнулся через борт и посмотрел вниз. Все остальные сделали то же. И, конечно же, не увидели ничего, кроме мерцающих вод. Очень глубоких мерцающих вод (отсюда и название этого места).
Похоронив боязнь утонуть под ответственностью за выполнение отцовского наказа, Арам начал было стаскивать сапоги.
– Думаю, надо нырнуть.
– Нк, нк, – возразил Мурчаль.
– Он прав, Арам, – подтвердила Макаса. – Слишком глубоко.
Тут Мурчаль заговорил – залопотал так быстро, что Арам не сумел разобрать ни словечка и беспомощно оглянулся на Дреллу. Встретившись с ним взглядом, дриада улыбнулась в ответ, но ничего не сказала.
– Дрелла, о чем говорит Мурчаль? – спросил Арам.
– О, у него появилась новая тема для разговора, что примечательно уже само по себе. Он говорит о твоем компасе и его кристаллах. Но в этом я, пожалуй, мало что понимаю. Не мог бы ты побольше рассказать об этом компасе? И о кристаллах тоже? По-моему, на эту тему ты не слишком распространялся.
Мурчаль залопотал вновь.
Дрелла настороженно замерла.
– Теперь он говорит, что рассказать мне о кристаллах ты сможешь и позже. И, кажется, он очень раздражен на меня. По-моему, раньше я никогда не раздражала Мурчаля. И, по-моему, мне это не нравится.
– Дрррхла! – воскликнул Мурчаль.
– Дрелла! – в тот же миг подхватил и Арам.
– Теперь вы оба раздражены, – надулась дриада. – Хорошо. Мурчаль говорил, что мог бы взять компас, нырнуть и достать кристалл.
– А вот это действительно разумно, – сказала Макаса.
Арам медленно кивнул, но обнаружил, что ему очень не хочется соглашаться. Что ему очень не хочется отдавать компас кому бы то ни было. Может, оттого, что Малус со своими прихвостнями раз за разом пытались отнять его, а может, потому, что отец перед смертью доверил этот прибор Араму и только Араму. Какой бы ни была причина, заставить себя увидеть в предложении Мурчаля логику оказалось нелегко. Арам медленно снял цепочку с шеи. Мурчаль протянул раскрытую ладонь, но Арам еще колебался.
Наконец он отдал компас мурлоку и покрепче сомкнул на нем скользкие пальцы Мурчаля.
– Держи крепче, – сказал Арам.
Мурчаль улыбнулся от уха до уха, встал и нырнул в Мерцающие глубины…
Мурчаль был очень рад, что действительно может помочь дрррзям. Он знал: боец из него никудышный – куда хуже Мрксы с Локом. А дядюшка Мурргли говорил, что он и умом невелик – не то, что Урум или Дрррхла. Но он был им всем верным другом. Уж это-то было ему по силам. И потому возможность помочь – взаправду помочь им – обрадовала Мурчаля так, что улыбка не сходила с его лица на всем пути до дна Мерцающих глубин.
В Мерцающих глубинах было темно и как-то… мрррачно. Маленький мурлок обладал превосходным подводным зрением и мог видеть даже в кромешной тьме. Но компас, с которым он сверялся каждые несколько секунд, нетрудно было разглядеть и без этих талантов. Чем глубже погружался Мурчаль, тем ярче сияла кристальная стрелка. Если стрелка закружится, значит, осколок кристалла прямо под ним. Если перестанет кружиться, то снова укажет верный путь. Поэтому Мурчаль плыл вперед и вниз быстро, потратив лишь миг, чтоб оценить, как здорово плавать свободно, без туго обмотанной вокруг пояса сети. Однако после этого он почувствовал себя слегка виноватым: от того же дядюшки он знал, что мурлок без сети – не мурлок.
Боролся Мурчаль и с соблазном перекусить. А ведь вокруг – только руку протяни – плавало столько вкусного! Но нет, Мурчаль помогал Уруму найти кристалл и никак не мог позволить такой пустяковой вещи, как гложущий изнутри нескончаемый голод, отвлечь его от такого важного дела. (Ну ладно. Хорошо. Одного – всего одного крохотного окунька – он схватил и сунул в рот. Но тут уж он не виноват: окунек сам подплыл прямо к нему!)
Вот мимо лениво, размякнув в теплой, согретой летним солнцем воде, проплыла китовая акула – исполинских размеров и явно очень опасная. Но в сторону Мурчаля она даже глазом не повела, а потому и Мурчаль оставил ее без внимания.
Наконец он добрался до дна. Перед мурлоком простирались земли, давным-давно – до потопа, до Катаклизма – называвшиеся Мерцающей равниной. Вокруг были видны разрозненные каменные дома и больше сотни каких-то… нет, Мурчаль не знал, что это. Каких-то металлических корыт. Внутри находились мягкие сиденья – в каждом корыте по одному, изредка по два. А перед сиденьями – странные колеса, которым некуда было катиться. Но снаружи, по бокам корыт, тоже имелись колеса, похожие на тележные, только меньше и компактнее. Как всегда, охваченный любопытством, Мурчаль забрался внутрь одного из них, ухватил двупалой рукой внутреннее колесо, но не сумел хоть немного сдвинуть его с места. А вторая рука была занята: в ней был крепко зажат компас.
Компас!
Вслух выругав себя за глупость и эгоизм (в воде горькие слова звучали отчетливее, так как язык мурлоков в первую очередь предназначен именно для разговоров под водой). Мурчаль выбрался из корыта и поспешил взглянуть на компас. Стрелка указывала точно направо, в сторону груды камней. Очевидно, когда-то там стояло какое-то здание, разрушенное напором вод, хлынувших на равнину в день Катаклизма.
Маленький мурлок принялся плавать среди камней, пока быстро кружившаяся кристальная стрелка не засияла так, что ее свет озарил все вокруг. Прикрыв компас ладонью, чтобы свет не мешал, Мурчаль тут же увидел точно такое же сияние, пробивающееся из-под обломков камней.
Кристалл! Вот он!
Мурчаль накинул цепочку компаса на шею… ну, по крайней мере, попытался накинуть. Но его голова была слишком большой и не пролезала в цепочку, и компас оказался у него посреди лба, точно третий глаз. При свете кристальной стрелки мурлок принялся за работу. Отодвинул один камешек туда, другой – сюда, взялся за большую каменную плиту, но не смог поднять ее. Тогда Мурчаль попробовал сдвинуть ее вбок вдоль той плиты, которая лежала под ней. Но плита даже не шелохнулась. Упершись в нее спиной, мурлок изо всех сил оттолкнулся перепончатыми ступнями от илистого дна, напряг все мускулы своего тельца до одного… Плита не сдвинулась и на палец.
Спустившись пониже, Мурчаль попробовал подкопаться под нижнюю плиту, но тут же сообразил, что из этого ничего не выйдет. Да, он мог бы выкопать под плитой целую нору, но это не помогло бы достать кристалл. Кристалл лежал как раз между двумя самыми тяжелыми каменными плитами, и Мурчалю просто не хватало сил сдвинуть их.
Тут требовалась помощь…
Глава двадцать четвертая. На барже
В мрачных раздумьях о том, как быть с осколком кристалла на дне Мерцающих глубин, все пятеро молча причалили к плавучему искусственному острову, названному Рендо «Гоночной баржей» (что бы это ни означало). Солнце почти скрылось за горизонтом, но жизнь на барже била ключом. Гномы, гоблины и немногочисленные люди так и сновали вокруг, суетясь и гудя, будто пчелы, растревоженные брошенным в их гнездо камнем. Поднявшись по дощатому трапу с плавучей пристани на палубу баржи, путешественники двинулись на поиски таверны. Над дверьми всех таверн и гостиниц, которые доводилось видеть Араму прежде, вплоть до «Приюта Дубильщика» в Живодерне (всего-то дощатый навес да три холщовые занавеси вместо стен), имелись вывески – для привлечения посетителей. Здесь же вокруг не было ничего, хоть отдаленно похожего на вывеску.
Макаса – по очереди – попросила двоих гномов и одного гоблина указать путь к таверне, но все они промчались мимо, будто даже не слыша вопроса, не говоря уж о том, чтобы остановиться и ответить. В конце концов Макаса, обнажив саблю, преградила путь низенькому гному с большущими ушами и большущим красным носом и потребовала показать дорогу. Обнаженный клинок подействовал: гном указал путешественникам в сторону таверны. Все пятеро двинулись к ней, а красноносый гном умчался по своим делам.
Такого большого порта Арам не видел уже несколько месяцев (капитан Торн предпочитал подыскивать для «Волнохода» боле