Напившись до отвала, Мурчаль развернул свои сети и сказал:
– Мурчаль мгррррл ммм флллурлок.
– Он предлагает забросить сети и поймать рыбу на ужин, – пояснил Талисс.
– Нет! – хором воскликнули Арам с Макасой.
Плечи Мурчаля поникли. Макаса взвесила в руке свой гарпун.
– Попробую отыскать дичь. Вот только огры превратили эти земли в бесплодную пустыню, и надежды на это мало.
– В этом вовсе нет необходимости, – возразил Талисс. – Я обеспечу нас пищей.
Арам уважительно кивнул ночному эльфу.
– Хочешь сказать, у тебя в сумке после вчерашнего ужина осталось что-то еще?
– Нет-нет, сумка пуста. Кончились даже приправы, – ответил друид, покосившись на Мурчаля.
Плечи Мурчаля поникли еще сильнее.
– Мрррглл, – пробормотал он.
– Не тревожься, мой маленький дрррг. Я найду для нас столько еды, сколько нужно.
Макаса пристально взглянула на старого друида.
– Какое из слов «бесплодная пустыня» тебе непонятно?
Калдорай расхохотался в ответ.
– Хочешь поспорить, кто из нас первым вернется домой с ужином?
– Я не держу пари, – ровно ответила Макаса.
– Ну конечно! – вновь рассмеялся друид.
Итак, Макаса отправилась вверх по реке на охоту, а Талисс – вниз, за съедобными растениями, и Арам с Мурчалем остались одни.
– Пожалуй, надо бы нам поискать дров, – сказал Арам. – Ты иди вверх по течению, а я пойду вниз.
Обрадовавшись, что и он может чем-то помочь, Мурчаль с энтузиазмом закивал. И они разошлись.
Арам направился вниз по течению реки. Дождь ненадолго прекратился. Мальчик ожидал застать друида за обдиранием грибов и плесени со скал. Но ночной эльф сидел, скрестив ноги, перед клочком мокрой земли.
Арам хотел было окликнуть друида, но что-то его удержало. Он не стал приближаться. Он принялся наблюдать.
Друид запустил руку в сумку и вынул коричневый кожаный мешочек. Из этого мешочка он бережно высыпал что-то на раскрытую ладонь и наклонил ладонь над клочком земли. Арам понял, что мешочек наполнен семенами. Одно за другим, Талисс вмял семена пальцем в землю и заровнял ямки.
Затем друид полез во внутренний карман своего одеяния и вытащил еще один кожаный мешочек, на этот раз – лиловый. Из мешочка он извлек нечто, завернутое в непромокаемую ткань, и бережно развернул. Арам увидел в его руках чудовищный желудь – большой, как кулак ночного эльфа.
Помахивая желудем над засаженной семенами землей, друид тихо запел на что-то на незнакомом Араму языке.
Через несколько секунд из земли показались побеги.
А несколько минут спустя Талисс уже собирал богатый и разнообразный урожай – отменно крупные плоды батата и репы, моркови и корня сенджины, и даже множество горстей ягод ветроцвета. После этого ночной эльф бережно завернул гигантский желудь в непромокаемую ткань, спрятал его в мешочек, а мешочек отправил в карман.
Оставаясь незамеченным, Арам поспешил обратно в лагерь.
Глава двадцать втораяПаутина затягивается
Что же творилось в голове маленького мурлока?
Ему было недвусмысленно велено не ловить сетями рыбу, и он вполне понимал, почему. Он прекрасно знал, что имеет склонность запутываться в сетях. Ладно, хорошо: безнадежно запутываться. И для Урума с Мрксой это тоже не было открытием. Дядюшка Мурргли часто сетовал на то, что от Мурчаля больше хлопот, чем пользы. Поэтому Мурчаль и рыбачил один, а не с дядей и прочими флллурлоками. Поэтому его одного и не увели в плен напавшие на деревню РРРгррры.
Возможно, по этой причине маленькое создание и решило, что ему необходимо кое-что доказать.
А может, причиной было голодное урчание в брюшке и сомнения Мрксы в том, что ей или Дулуссу удастся добыть мяса или хоть овощей.
Да, Урум послал его по дрова. Но дров пока что не нашлось, так почему бы не выловить сетями немного плавника, а заодно и рыбы, которая согреет брюхо и ему и им?
Он был в долгу перед ними за ту еду, что они делили с ним. Да что там, он был обязан им жизнью! И, кроме того, как неустанно напоминало урчание в животе, он должен был поесть. По мурлокским понятиям он почти ничего не ел уже несколько недель. Он был очень-очень голоден.
На этот раз он будет осторожен. Очень-очень осторожен. Он не запутается. Он сделает, как учил дядя Мурргли: выберет безопасное место, ухватится покрепче, бросит сети над рекой, позволит им упасть в воду, дождется, пока грузила не утащат нижний край на дно, а течение не расправит сети на всю длину. Он будет ждать, ждать и ждать. Потом, не торопясь, вытянет сети, как следует упираясь в камень когтистыми перепончатыми лапами. А потом вывалит улов на камни. Он был уверен, что именно так все и сделает.
Дождь лил, как из ведра, но холодный ливень не доставлял мурлоку неудобств. Он отыскал на берегу подходящее место, где смог опереться о большой, надежный камень. Он медленно развернул сети. Взмахнул ими взад-вперед, взад-вперед, готовясь отправить сети в полет… И выпустил их!
Но зацепился за край когтем большого пальца. Камень не позволил ему по инерции последовать за сетями в воду, но сети, лишенные возможности лететь вперед, устремились назад, прямо к Мурчалю. Увидев это, он выпучил глаза и поднял руку, чтобы поймать сети. Но рука отчего-то попала прямо в пустой квадрат среди сплетения нитей. Полотно сети захлестнуло Мурчаля и коконом обернулось вокруг него.
Мурлок подавил горестный крик. Ему не хотелось, чтобы остальным – особенно Мрксе, которая могла вот-вот вернуться в лагерь именно этим путем – пришлось снова освобождать Мурчаля. Особенно после того, как ему запретили рыбачить. Нет, на этот раз он должен освободиться сам. Привалившись к камню, мурлок наклонился и попытался стащить с себя сеть через голову. Но из этого ничего не вышло. Тогда он попробовал стащить сети вниз, к ногам, и переступить через них. Но из этого тоже ничего не вышло. Раздосадованный, мурлок начал рваться из сетей во все возможные стороны, но от этого положение сделалось только хуже.
А еще хуже было то, что он был не один.
Арам вернулся в лагерь первым. Ему удалось собрать на берегу немного отсыревшего плавника, но искал он не слишком усердно. К моменту возвращения Талисса он хотел сделать вид, что устроился под каменным карнизом давно и уютно.
За ним, опираясь на посох, вернулся Талисс с битком набитой только что выращенным урожаем сумкой. Дождь усилился, и Талисс прибег к простейшей (судя по легкости, с которой он все проделал) друидской магии и развел под карнизом маленький костерок из собранного Арамом сырого плавника. Закопав плоды батата в угли, он вынул небольшой нож и принялся крошить остальные овощи в свой котелок.
Арам смотрел, как он работает, а Талисс, в свою очередь, наблюдал за ним.
– Разве тебе не любопытно? – спросил ночной эльф.
– Что не любопытно?
– Например, где я нашел для нас роскошный ужин.
– А-а. Ну… Я подумал, вы, друиды, просто знаете, где искать.
Казалось, друид был слегка разочарован. Впервые с тех пор, как Арам познакомился с ним, улыбка исчезла с лица ночного эльфа, но он сказал:
– Верно, мой мальчик. Верно. Мы – знаем.
Тут вернулась и Макаса – без мяса, но с новой порцией дров.
Увидев принесенные Талиссом овощи, она спросила:
– Откуда все это взялось?
На лице Талисса вновь появилась улыбка.
– Просто друиды знают, где искать, – сказал он.
Макаса покачала головой, бросила к огню небольшую охапку собранных по пути дров и устроилась под карнизом напротив Арама.
– А где мурлок? – спросила она.
– Я послал его за дровами, – ответил Арам. – Он пошел вверх по реке. Разве ты не встретила его на обратном пути?
– Нет, – сказала Макаса, припоминая, где бы могла разминуться с Мурчалем.
Арам более или менее понял, что у нее на уме.
– Уж не думаешь ли ты… уж не думаешь ли ты, что он – в реке?
Все трое оценили вероятность такого исхода и нашли, что ничего невозможного в этом нет.
– Дадим ему еще пару минут или отправимся на поиски прямо сейчас? – спросил Арам.
Гроза подчеркнула его вопрос жутким раскатом грома.
Все трое, как один, поднялись – и все, как один, вздохнули.
Арам почувствовал волну жасминового аромата за миг до того, как четвертый голос шепнул:
– Сядьте, друзья мои.
Арам узнал этот голос еще до того, как увидел темный силуэт Шепчущего на фоне вспышки молнии. Макаса в тот же миг кинулась в бой.
Шепчущий увернулся от удара гарпуна, но Макаса была готова к этому: едва он потянулся к рукояти своего черного меча, ее сабля отсекла руку нежити по локоть.
Похоже, Шепчущий не ожидал этого, однако ничуть не встревожился. Выхватив уцелевшей рукой черный сланцевый кинжал, он махнул им перед собой. Макаса была вынуждена отступить, но Арам тут же пришел ей на помощь и взмахнул саблей, заставив неупокоенного мечника парировать удар кинжалом. Гарпун Макасы тут же вонзился в открывшееся горло нежити.
– Посмотрим, как ты теперь пошепчешь, – подначила она.
Шепчущий не издал ни звука. Но молчание не означало, что он сдался. Крутанувшись из стороны в сторону, он вырвал древко гарпуна из рук удивленной Макасы, воткнул кинжал прямо себе в левое бедро, чтобы не обронить его, и вытащил застрявший в горле гарпун. Подкинув его на ладони, он приготовился к броску, но тут оглушительный голос, подкрепленный раскатом грома, прогремел:
– Дорогу!!!
Макаса с Арамом инстинктивно отпрянули в стороны и обернулись как раз вовремя, чтобы увидеть Талисса, кинувшегося вперед, на бегу превращаясь в могучего белого, покрытого рунами, среброглазого медведя! Зверь с разбегу толкнул Шепчущего, и тот, врезавшись в отвесную гранитную стену ущелья, практически разлетелся на куски. Одна нога – здесь, другая – там, голова слетела с плеч, и лишь капюшон удержал ее на месте. Правое предплечье осталось лежать так, куда упало, отрубленное Макасой.
– Он мертв? – спросил Арам. – Таким способом его можно убить?