Движение Малуса было таким неожиданным, что Ссарбик был совершенно захвачен врасплох. Схватил волшебника за глотку, великан поднял его в воздух. Лапы Ссарбика заскребли по земле.
– Почитай-ка свои заклинания. Может, помогут, – посоветовал Малус.
Задыхающийся Ссарбик беспомощно забился в руке капитана.
– Мне плевать, кому ты служишь, араккоа. Еще раз забудешь свое место – и я сверну тебе шею, как цыпленку.
Он разжал пальцы, и араккоа рухнул наземь. Со свистом хватая клювом воздух, Ссарбик метнул в Малуса убийственный взгляд, но тот и глазом не моргнул.
Барон Уолдрид громко хихикнул. Трогг отвел глаза. Втайне он был доволен, но явно опасался магии волшебника и не хотел давать Ссарбику повод для мести.
Мурчаль почти не заметил всего этого. Он по-прежнему свисал с плеча огра, завернутый в собственные сети и погруженный в собственные мысли.
Он понял, что его друзья ушли, оставили его похитителям, и с грустью отметил, что не слишком удивлен. С кулдурррее он познакомился совсем недавно, а Мркса не раз говорила, что хочет избавиться от Мурчаля. Но он думал, что хотя бы Урум попытается его выручить, надеялся, что новый друг не покинет его… И совсем немножко огорчился, увидев, что ошибался.
Когда Малус со вздохом велел Троггу: «Убей мурлока», – Мурчаль подумал, что смерть избавит его от страданий. Он потерял семью и деревню, да еще и новых друзей. В этом мире для него больше не было места…
Но тут вернулась Затра, и Малус обратился к ней:
– Нашла их след?
– Вроде того, – ответила она, мрачно улыбнувшись и сделав паузу – для пущего эффекта.
Но Малус был не в настроении играть в загадки.
– Так не тяни!
– Они быть схвачены недалеко отсюда. Огры. – Она взглянула на Трогга. – Какая-то ветвь от клан Гордунни.
Трогг громко фыркнул.
Малус поразмыслил над этой новостью.
– Я слышал про Гордунни. Королем у них Гордок. Точнее, так они зовут всех своих королей. Хотя это ничего не меняет. – Он снова взглянул на троллиху. – И что ты нашла?
– Человеческая женщина убить три огра. Огры бросить тела, и я понимать по ранам.
– Можешь взять их след?
– След огра быть виден легко. Вести в горы, к Исильдиэн. Но след эльфа и людей быть нет. И тел быть нет. Огры схватить и унести их.
– Унесли… Живыми или мертвыми? – спросил Малус.
– Человечья кровь нет, эльфийская – только капля. Или огры придушить их, или они быть живы.
– Огры не понесут с собой мертвых людей или мертвого эльфа, – вмешался Трогг.
– Даже чтобы съесть? – с интересом прошелестел Уолдрид.
Трогг поразмыслил и пожал плечами.
– Эльфийское мясо ужасно на вкус. Но оленье мясо и медвежье мясо вкусно. А человечье мясо жилистое. Но иногда жилистое тоже вкусно. Когда Трогг голодный.
Из пасти огра потекла слюна.
Но Уолдрид продолжал поддразнивать огра:
– А как бы ты приготовил мальчишку? Со специями?
– Готовить прямо с кровью… – начал Трогг.
Затра в отвращении затрясла головой.
– Братец, ты быть без ума, – сказала она. – Сначала – выпустить кровь. Мясо на мальчишка – почти нет. Что есть – ободрать с костей. Может, завялить.
Трогг снова пожал плечами.
– Все равно, лучше уносить живьем и есть свежим.
– Ос-столопы! А компас-с? – в отчаянии просипел Ссарбик, с болью извлекая каждый звук из пострадавшего горла.
– У мальчишки, наверняка, – ответила троллиха. – Нет причин думать, что Гордунни иметь интерес к компас.
– Огры не могут съесть компас, – добавил Трогг.
Уолдрид, безмерно наслаждавшийся беседой, склонил голову набок.
– Значит, «юнга» капитана Торна был готов пойти на сделку с тобой, капитан.
Погруженный в собственные мысли, Малус кивнул. Вопреки предположениям раздраженного Ссарбика, он не забывал о компасе ни на секунду. Надобность в нем занимала все его мысли наяву, а также большую часть его снов. Он должен был завладеть им – и не как призом или даром хозяину араккоа. Нет, у него были свои планы и цели. Он наконец-то был намерен закончить то, что начал четырнадцать лет назад. А для этого компас был совершенно необходим.
– Трогг голодный, – сказал огр. – Можно, Трогг убьет мурлока? Можно, Трогг съест мурлока? Мурлок на вкус как цыпленок.
Малус покачал головой.
– Нет, не убивай его.
На морде огра отразилось разочарование.
Малус мягко, сочувственно потрепал Трогга по здоровой руке.
– Не сейчас, – пояснил он. – Мурлок может еще пригодиться. Похоже, нам придется выступить в несвойственной нам роли. В роли спасителей Арамара Торна.
– С-спас-сителей?!
В шипении араккоа слышалась ярость. Но, стоило Малусу бросить на него взгляд – и Ссарбик покорно опустил голову и не проронил больше ни слова.
Мурчаль, едва уловивший суть их разговора, разрывался на части. С одной стороны, мысли о милосердной смерти больше не казались ему такими уж привлекательными – тем более, что смерть в брюхе огра была бы не самой аппетитной из смертей. Поэтому мурлок был рад, что смерть пока откладывается. Еще больше он обрадовался тому, что друзья, оказывается, вовсе не бросили его. Но Мурчаль был ужасно напуган, когда понял, что ГРРунди забрали Урума, Мрксу и Дулусса. Ведь дядю Мурргли и тетю Муррл они тоже забрали – и больше он их не видел. Конечно, он знал, что его нынешние похитители вряд ли отличаются великодушием, и все же чуть не сошел с ума от счастья, когда понял, что они собираются пуститься в погоню.
– Мурчаль мрругл! – воскликнул он.
Но ни один из них не понял, что он предлагает им любую помощь, на которую хватит его скромных сил, и потому на него просто не обратили внимания.
Ведомые Затрой, Сокрытые устремились в горы – вслед за ограми, пленниками и вожделенным трофеем.
Глава двадцать пятаяДети Торна
Настала ночь, и подъем сделался не таким крутым. Огры и их пленники продолжали путь еще час или два, пока луны не поднялись высоко, а путешественники не достигли лесной опушки. Здесь жуткие твари кое-как разбили лагерь, срубив для костра целую сосну. На этом костре огры изжарили целую свинью, которую один из них извлек из еще одного джутового мешка.
Арама и Талисса пихнули, заставив встать на колени, и связали толстыми веревками. Настолько толстыми, что их оказалось невозможно как следует затянуть вокруг тонких запястий Арама, и мальчик тут же понял, что может выскользнуть из них в любой момент. Это могло очень пригодиться в случае появления Макасы.
И Макаса как раз обдумывала именно это.
Река обошлась с девушкой не слишком любезно. Течение унесло ее из-под копий огров, но вдобавок проволокло по многочисленным камням и сорвало с пояса мешок из шкуры лорда Кровавого Рога со всеми остатками имущества. А под конец пришлось выбирать между железной цепью и гарпуном: удержать и то и другое, оставаясь на плаву, было невозможно. На этот раз метать гарпун, чтобы подобрать его позже, было некуда. Пришлось распрощаться с ним.
Несколько минут спустя Макаса выбралась на берег – избитая, в крови и синяках – и остановилась, переводя дух. И в этот момент, сражаясь с накатившим изнеможением, она всерьез подумывала, не избавиться ли от этого непутевого юнги, от которого одни хлопоты. Она говорила себе, что именно этого и хотела, что единственная причина, мешавшая этому до сих пор, долг перед его павшим отцом. Но ложь не убеждала, не успокаивала. Арам стал ей братом, и она прекрасно знала это. Она не смогла спасти от Орды Адаше, Акашингу и Амале. Но спасти жизнь Арамара Торна было пока в ее силах. Усталость подождет.
Макаса вернулась обратно. Огры – кроме троих убитых – исчезли вместе с Арамом и Талиссом. Но отыскать их след было нетрудно. Шли они быстро. Чтобы догнать их, пришлось постараться. Но в одиночку, без спутников, она могла поддерживать очень быстрый темп. Всего через несколько часов после восхода отряд налетчиков показался впереди.
Теперь загвоздка была в том, чтобы самой остаться незамеченной. Укрыться здесь, высоко в горах, было негде. К счастью, Гордунни не ожидали погони и очень редко оборачивались. Макасе удалось приблизиться настолько, что она смогла разглядеть среди огров Арама и Талисса. Мальчик с трудом поспевал за великанами, и огр с широченной спиной то и дело подгонял его тычками. Макасе подумалось, что этого огра она убьет с особым удовольствием.
Арам и Талисс молча смотрели, как огры расправляются с лучшими кусками свинины. Ни тому ни другому даже в голову не пришло попросить кусочек. Вместо этого Арам принялся насыщаться воспоминаниями. Даже самые неприятные из них уносили его прочь и дарили немного свободы…
Они ехали молча – Арам и этот человек, вернувшийся, чтобы заявить свои отцовские права на Арама. Те самые права, от которых он, Грейдон Торн, когда-то отказался по собственной воле. Без каких-либо объяснений и оправданий. И каждый шаг лошадей уносил их все дальше от Приозерья – от дома Арама и его настоящей семьи.
Остановившись на постоялом дворе, они молча поужинали. Молча улеглись спать друг подле друга. Молча проснулись наутро и вновь отправились в путь.
Но их молчание было разным на вкус. Молчание Арама было горьким. Он был обижен до глубины души: его против воли, едва ли не силой, заставили покинуть Приозерье и собственную семью. И, хотя мать с Роббом тоже приложили к этому решению руку, Арам твердо решил отомстить Грейдону. Возможно, мстить ему весь следующий год.
Молчание Грейдона было иным. Молчанием нерешительности. Молчанием внутренней борьбы. Он не знал, что и когда сказать, как пробиться сквозь праведный гнев сына – тем более, прекрасно понимая, что гнев его действительно справедлив. Какое право он имел вторгаться в жизнь Арама? Какое право он имел предъявлять требования на мальчика, которого сам же бросил?
В конце концов Грейдон нарушил молчание, заговорив как капитан, а не как отец.
– Тебе понравится «Волноход», – сказал он. – Это замечательный корабль.