Как только дубина пошла вниз, Арам, уже вытащивший из заднего кармана завернутый в непромокаемую ткань блокнот, поднял его навстречу гноллу, словно талисман, и закричал:
– Берегись моей магии!
Клок заколебался. Его дубина замерла в воздухе на полпути вниз. Толпа громко ахнула. Арам быстро вскочил на ноги. Раскрыв блокнот, он вновь выставил его вперед, между собой и гноллом.
Гордок был озадачен.
– Мальчишка иметь волшебный книга?! – крикнул он Вордоку с трона.
Озадаченный не меньше короля, Вордок поразмыслил и пожал плечами.
– Так умереть Керскулл! – закричал он в ответ. – Весело, а?!
Обдумав услышанное, Гордок важно кивнул. Неожиданный поворот событий произвел глубокое впечатление и на остальных зрителей. Все затаили дух, горя желанием увидеть, что будет дальше.
Арам не сводил глаз с Клока. Он заговорил, обращаясь к гноллу, но в то же время играя на публику:
– Ты знаешь, что это добрая магия, не так ли?! – закричал он, отлично понимая, что для гнолла эти слова означают совсем не то же самое, что для зрителей.
Клок кивнул, не опуская дубины.
– Ты же не хочешь причинить мне вред, рискуя столкнуться с этой магией, правда?!
Клок отрицательно покачал головой.
Но тут какой-то одноглазый огр крикнул из толпы:
– Жалкий гнолл бояться книжка!
Каждое из этих слов подействовало на Клока, будто пощечина. Из его горла вырвалось низкое ворчание, и он двинулся вперед.
Но к этому Арам был готов. Он открыл блокнот на последней странице с рисунком – с портретом Клока. Повернувшись спиной к толпе, он показал портрет гноллу – и только гноллу.
– Еще шаг – и я вырву этот лист. А это злая магия. Поверь мне, Клок, тебе не нужна злая магия. Тебе нужна добрая магия.
Клок молча кивнул. Арам сделал несколько шагов вперед. Гнолл сделал столько же шагов назад.
– Тогда опусти боевую дубину! – воскликнул Арам. – Мы – ты и я – не должны быть врагами!
Дубина медленно опустилась вниз.
Макаса не верила собственным глазам и ушам. Это в самом деле подействовало! Она ясно слышала: огры шептали, что Арам околдовал гнолла своей магической книжкой!
В некотором смысле, так оно и было.
Наступил самый рискованный момент. Арам отбросил саблю прочь, через всю арену, и громко крикнул:
– Брось дубину! Ее нельзя поднимать против доброй магии!
И Клок, почти улыбаясь, подчинился велению Арама. Его дубина глухо стукнулась о землю неподалеку от сабли Арама.
Огры хранили гробовое молчание. Но Гордок все еще был озадачен и не на шутку рассержен. Он оглядел остальных огров. Уставился на Арама с его блокнотом. Кинул взгляд на Вордока, глупо ухмылявшегося всему творившемуся на арене «веселью». Наконец он треснул кулаком по подлокотнику каменного трона с такой силой, что камень разлетелся на куски.
– Делать магия! – приказал он. – Убить гнолл волшебный книжка!
Арам постарался не съежиться от страха, но на мгновение отвел взгляд от Клока, прервав «колдовство».
– Убить гнолл волшебный книжка! – снова крикнул Гордок.
Клок устремил на короля огров презрительный взгляд и закричал в ответ:
– Не та магия! Не та книжка!
– Что?! – взревел Гордок, вскочив на ноги. – Что?!!
Он снова взглянул на Вордока. Тот робко пожал плечами. Ворча, Гордок опустился на трон, ударил правым кулаком по левой ладони с такой силой, что можно было бы расколоть двадцать каменных подлокотников, и заорал на Клока:
– Тогда ты убить мальчишка!
Гордок и огрская девочка
Арам посмотрел на Клока. Клок посмотрел на Арама. И оба они неистово рванулись к своему оружию.
Клок оказался быстрее, но под конец резко затормозил, чтобы не проскочить мимо своей дубины. Арам не стал останавливаться, не стал поднимать саблю. Вместо этого он прыгнул, с разбегу врезался в гнолла, сбил его с ног и откатился вместе с ним от дубины и сабли. Боль в спине напомнила, что у Клока имеется преимущество в виде его природного оружия, поэтому, пока тот не пустил в ход клыки или когти, Арам подогнул ноги и изо всех сил лягнул гнолла, отбросив его в сторону.
Пораженная толпа наконец очнулась от коллективного оцепенения и заорала, приветствуя такое развитие событий. Это ненадолго отвлекло Клока – но не Арама. Он моментально вскочил, подобрал саблю, пинком ноги отшвырнул подальше дубину и, прежде, чем гнолл успел подняться, приставил острие сабли к его горлу.
Казалось, Макаса слышит мысли Арама. «Смогу ли я? – думал мальчик. – Смогу ли я лишить жизни это несчастное создание?»
«Убей же его!» – от всего сердца пожелала Макаса. Но в глубине души она тут же – с отчаяньем – поняла, что такой поступок вовсе не в характере ее брата.
Толпа снова стихла. Многие огры улыбались. Для них все это было увлекательным, хоть и непривычным зрелищем.
Но Гордок не был захвачен зрелищем. Наоборот – он был полон отвращения. Он покачал головой, пренебрежительно махнул рукой и сказал:
– Ладно. Тогда мальчишка убить гнолл.
– Нет.
Гордок мигом оказался на ногах и заревел:
– Нет?! Нет?!!
Арам торжествующе улыбнулся, подумав, что может себе позволить торжествовать, когда есть повод, и объявил:
– Гнолл мне не враг. Я не причиню ему зла.
Конечно, он не спешил отводить саблю от горла Клока – просто на всякий случай.
Огры разразились презрительными воплями. Клок громко заскулил и умоляюще посмотрел на Арама.
– Пожалуйста, – в отчаянии зарычал он, – убей Клока. Избавь Клока от стыда.
Но Арам продолжал свою магию.
– Нет. Ты храбр и благороден, и ты мой друг. Я не могу и не стану убивать гнолла из стаи Древолапов, который, как ты, дрался до последнего; гнолла из стаи Древолапов, который, как ты, доказал, что он умеет драться. Я не стану убивать гнолла из стаи Древолапов с таким сердцем, как у тебя – с сердцем настоящего воина!
Клок снова зарычал, но этот рык был рыком гордости. Их взгляды встретились. Между ними действительно была какая-то магия.
И действовала она не только на них. Талисс, весьма впечатленный, улыбался им из загона. А Шерстобородый… Слова Арама разбудили в душе старого таурена, в самой ее глубине, что-то давно позабытое. Неожиданно для себя самого он осознал, что горбится, тяжело навалившись на ограду – и выпрямился в полный рост.
Макаса невдалеке от загона покачала головой. Этот Арам… Он был просто невозможен. Но те его черты, что так напоминали черты Грейдона Торна, приводили ее в восхищение. Нет, девушка не улыбалась. Араму все еще грозила опасность. Но на сей раз – в кои-то веки – удержаться от улыбки было действительно трудно.
– Арам должен убить Клока, – покорившись судьбе, прошептал гнолл. – Если нет, обоим будет хуже.
Арам нахмурился, отрицательно качнул головой и прошептал:
– Не забывай про добрую магию. Сегодня удача на нашей стороне…
Мальчик умолк на полуслове. Только сейчас он заметил, что обронил блокнот, пока боролся с Клоком. Оглядевшись, он увидел его валяющимся в пыли примерно в трех метрах от него. Ему немедленно захотелось подобрать блокнот и надежно спрятать в задний карман. Острие сабли отдалилось от горла Клока на несколько сантиметров…
Клок тут же увидел возможность напасть на противника, но никак не мог собраться с духом, чтобы убить этого человека. Вместо этого он негромко пробормотал:
– Тогда – хуже для обоих.
Повернувшись к Клоку, Арам снова покачал головой.
В течение их недолгой беседы Гордок мало-помалу закипал. Но вдруг на лице его зазмеилась улыбка. Он снова опустился на трон и спокойно спросил:
– Мальчишка не убивать гнолл?
– Нет, – повторил Арам.
Внезапная смена настроения короля настораживала. Казалось, он отчего-то очень рад неожиданному повороту событий.
Не прекращая улыбаться, Гордок соизволил сообщить:
– Рабы не убивать рабы – рабы драться со Старина Один Глаз.
Огры взорвались самым громким за вечер ликующим ревом!
Призвав на помощь всю свою храбрость, Арам презрительно крикнул – так, чтобы слышали все:
– Прекрасно!!! Ведите сюда Старину Один Глаз!!!!
Покосившись на Клока, он шепотом спросил:
– А кто это – Старина Один Глаз?
Глава тридцатаяСтарина один глаз
Улыбка Гордока растянулась от уха до уха.
– Звать Один Глаз, – сказал он, почти не скрывая ликования.
Пузатый огр, стоявший рядом с Широкой Спиной, поднес к губам массивный бараний рог, раздул щеки до такой степени, что Арам не поверил собственным глазам, и дунул! Звук рога разнесся по всей долине Забытого Города и за ее пределы.
Почти сразу же рогу ответил громоподобный рык. Казалось, он был слышен даже в Живодерне – если не в самом Приозерье.
В наступившей тишине рука Арама ослабла, и сабля опустилась вниз, больше не угрожая горлу гнолла. Но Клок не шевельнулся, а только скорбно завыл.
Арам взглянул в его сторону и, видя, что Клок не расположен подниматься, а тем более, снова нападать, побежал через арену за блокнотом. Мальчик завернул блокнот в непромокаемую ткань и сунул в задний карман – и тут услышал за спиной хлопанье крыльев. Он обернулся, и у него отвисла челюсть. Это был вовсе не один из пернатых обитателей Азерота. Арам замер, парализованный ужасом.
– Виверна! – остерегающе крикнул из загона Талисс.
У зверя, летевшего на зов, была волчья морда, львиная грива, хвост, увенчанный жалом, как у скорпиона, и громадные крылья, кожистые, как у летучей мыши. Он быстро приближался. Еще раз взмахнув крыльями, чтобы набрать высоту, зверь сложил их и понесся вниз, прямо к амфитеатру и арене.
Арам оглянулся на Клока. Тот продолжал лежать, уткнувшись мордой в землю, сдавшись, ожидая смерти. Подбежав к гноллу, Арам рывком поднял его на ноги – всего за секунду до того, как когти задних лап виверны вонзились в землю там, где только что лежал Клок.
Толпа заревела. Теперь предпочтения публики не вызывали сомнений. Огры подбадривали виверну, крича: «Раздавить гнолл! Съесть мальчишка!» – и прочее в том же духе.