О, львиная ярость, разящая грозно!
Подняться бы с трона, прервав забытье!
Усмешка ребёнка… Я знаю, что поздно:
Ток смерти проходит сквозь сердце моё.
Так, слушая яд, я царю, угасая…
Картина тускнеет… В глазах моих дым…
(последним усилием вглядевшись в исчезающее)
Мне внятно одно, что умру я бросая
Последнюю молнию взором своим!
ДЖЭЙН ГРЭЙ
Как жуток и мёртв чёрной старицы берег!
Милорд, что с тобою — ты бледен и нем!
ВАЙДА
Найди двойника — и растворятся двери!
Узнай двойника — разгадаешь — зачем!
НОРФОЛК
В свой дом позабытый я гостем вступаю,
Что значит, что прочит твоё ведовство?
ВАЙДА
Познать двуединство, сплетенное Маем,
Возможно, лишь встретив себя самого!
(глядя на обоих)
Зелёная Смерть улыбается юным,
Земля зазывает, цветами маня,
В земле исчезают и Солнца и Луны,
С покровом ли ночи, с зарёю ли дня!
НОРФОЛК
Тревожить зачем, духов Мая подруга,
Минувших владычеств обманчивый сон?
ВАЙДА
Круги на воде повторяют друг друга
От камня, упавшего в омут времён.
ДЖЭЙН ГРЭЙ
Мне страшно от слов, что откроются двери!
Угрозой звучит «отыщи двойника!»
НОРФОЛК
(очнувшись, к Джэйн Грэй)
Я вздорным словам никогда б не поверил!
(негромко, себе)
Но мне отвратителен вкус молока.
АКТ III
Приёмная в покоях принцессы Марии, убранная в испанском духе. В окнах — май.
НОРФОЛК
(стоит у окна)
Развейтесь по ветру, весенние грёзы!
Ах, осень геральдики, шелест молвы!..
В гербах опадают последние розы:
Разбиты Ланкастеры, Йорки мертвы.
Меч славный поднять на мальчишку я смею:
Отец от позорного умер меча.
Норфолкским же герцогством графа Сэррэя
Досель не венчала рука палача.
ГЛОСТЕР
Нет, будет убийство задумано тонко:
В сообщники яд милосердный возьмём,
По мне — отвратителен ужас ребёнка
И жалобный крик под взлетевшим мечом.
НОРФОЛК
Ребёнок и яд? Что напомнило это?
Мотив, донесенный далёкой струной?..
Забытая строчка большого поэта?..
(другим тоном)
Дик Глостер, меч с ядом содружны порой!
ГЛОСТЕР
Меня твоя речь раздражает немало,
Туман философий оставь на потом.
НОРФОЛК
Обычай возьмём целованья кинжала:
Проверены яства за царским столом.
ГЛОСТЕР
Кинжал под предлогом подарка Марии?
Пожалуй, Норфолк, эта мысль не пуста!
Ведь там, где заложены мощи святые
Спокойно приложатся к стали уста[1].
НОРФОЛК
Недобрая смерть улыбается в Мае!
Как Чосер, когда-нибудь я воспою,
Как просеку в Йорках мечом вырубая
Тюдоры шли к Ричарду в давнем бою.
Качались деревья от смертного стона…
«Умру королём!» Королевский ответ!
В боярышник Мая упала корона,
Когда рядом с Ричардом рухнул мой дед.
Кусты не укрыли звезды Кохинора[2],
И, ветви раздвинув кровавой рукой,
Лорд Стенли её водрузил на Тюдора
Под крики «Да здравствует Генрих Седьмой!»
Так мщенье мальчишке встает предо мною
Короной разрубленной, майским кустом…
Дик Глостеру но ты не католик душою,
Тебя не тревожит вопрос о святом.
Бесчестьем родительским дух твой не ранен,
Убийцы отца не щадил тебя сын,
Их дом и тебе рыбьей костью в гортани,
Как встарь Эдуарду стоял Ллевеллин.
Но что принесет тебе эта победа?
Зачем ты с судьбою повёл этот спор?
Я Генрихам мщу за отца и за деда,
Ты ж к трону подводишь Марию Тюдор.
ГЛОСТЕР
(насмешливо)
Тюдор — но недолго повластвует нами:
Народ обожает державных щенков,
Она ж запалит возмущенье кострами,
Казня от детей до седых стариков.
(входит Мария)
Привет и почтенье моей королеве!
МАРИЯ
Милорды, принцесса приветствует вас!
ГЛОСТЕР
Речь только что вёл я о праведном гневе,
С которым союзен возмездия час.
Мне вымолвить трудно под ангельским взглядом,
Увы! Мы к отраве прибегнуть должны.
МАРИЯ
Спаси его душу причастие ядом!
Король нечестивых — слуга Сатаны.
Свершим над страной волю гневного Рима!
Привет возвращению прежних святынь!
Покуда сожженьями ересь борима —
Да вспыхнут костры!
ГЛОСТЕР
(переглянувшись с Норфолком)
Так и будет. Аминь.
Примечания:
[1] Поскольку реформа Генриха VIII прежде всего коснулась экономических преобразований, автор предполагает, что такие сугубо католические нравы) как обращение с мощами, в правление Эдуарда VI ещё бытовали и среди протестантов.
[2] «Кохинор» или «Кохинур» — «Гора света» появился в британской короне много и иного позже, но смысл его названия в применении к древнебританским мотивам представляется автору созвучным взятой мелодии.
АКТ IV
Рабочий кабинет короля. Эди, сидя в креслах за столом, диктует стоящему у конторки секретарю.
ЭДИ
«Принцессе Элизабэт Наше веленье:
Мой бал для послов озарить соизволь.
Сладчайшую лэди, Сестрицу Смиренье,
По-прежнему любят и брат и король».
За сим Eduardus Rex. Дай я заверю.
(себе)
Незлобному сердцу — отраден привет!
(холодно)
Составь приглашенье сестре моей Мэри,
В любезности строго блюдя этикет.
(себе)
Сестра католичка, сестра богомолка,
Взвела б на костёр и ликующий Май!
СЕКРЕТАРЬ
С её поручением Джона Норфолка
Ты примешь, милорд?
ЭДИ
Проведи и ступай.
(себе)
В зернь чёток впиваются пальцы худые,
Под сердце вгоняет тоска остриё,
И хлопают злобно, как будто пустые,
Расшитые чёрным одежды её.
НОРФОЛК
(услышав на входе последнюю фразу, двусмысленно)
Желанье принцессы — длить родственный траур.
До самой кончины будь счастлив, милорд!
ЭДИ
Я рад, что опалы отринутой правом
Не брезгает тот, кто в немилости горд.
НОРФОЛК
(так же)
Я случая ждал расплатиться за милость,
Чтоб был он достоин твоей доброты.
И ныне удача ко мне обратилась.
ЭДИ
Посольством принцессы являешься ты?
НОРФОЛК
(так же)
Все мысли принцессы о царственном брате.
В подарок ему, от родных вдалеке,
Она оружейникам лучшим в Гранаде
Сковать приказала кинжал по руке.
И ныне, вернувшись к английским пенатам,
С отрадой войдя под родительский кров,
С почтением просит державного брата
Принять самый властный из скромных даров.
(церемонно подавая кинжал)
Из ножен как кречет вспорхнуть наготове,
Святыми мощами защиту суля…
ЭДИ
Клинок, не отведавший вражеской крови,
Лобзать не пристало устам короля.
НОРФОЛК
Король Эдуард, ты мечтаешь о брани?
ЭДИ
О крови мечты, не в крови ли моей?
НОРФОЛК
(себе)
Мне кажется, будто обманчивый Травень
Являет подмёнышей вместо детей!
Как в день ноября на душе моей хмуро:
Об этой удаче я мог ли мечтать?
Он всё потеряет, как только Сеймуры
Стремление к власти начнут замечать.
Ах, шутка кровавая, что ж не до смеху?!
С врагами нас общий сведёт интерес:
Он бывшим сторонникам станет помехой
Увидев на троне смиренницу Бэсс.
Они предадут его. Это поможет
Почти без препятствий разделаться с ним…
(делает порывистое движение в сторону Эди)
Милорд, мой король! Охрани тебя Боже:
Вернись к своим играм и книгам своим!
ЭДИ
Недобрая смерть в ранней зелени Мая,
Недобрая весть в вязи шёлковых трав,
Но, волею Божией, я принимаю
Кинжалы убийц и дыханье отрав.
Как узник в темнице, в ребяческом теле
Дух яростный мечется, необорим…
Ты видишь, Норфолк, мне давно надоели
Советников тени за троном моим.
Что жизнь короля? Волосок этот тонок.
Но этот ли страх бредом делает сон?
(закрывает лицо руками)
НОРФОЛК
Ты плачешь, милорд?!
ЭДИ
Я всего лишь ребёнок,
Мне тяжко бороться за власть и закон.
НОРФОЛК
Верни мне кинжал.
ЭДИ
Слышать странно такое.
Мне смысл твоей шутки понятен едва ль.
НОРФОЛК
Пред тем, как вручить его, кровью омою
Врагов твоих эту узорную сталь.
(опускаясь перед Эди)
Недобрая смерть в ранней зелени Мая,
Недобрая весть в вязи шёлковых трав,
Гонителям Йорков в тебе присягаю,
Своё начертанье в тебе разгадав.
СЕКРЕТАРЬ
(входя)
Испанского мира готовы бумаги,
Лорд Сеймур докладывал утром о том…
ЭДИ
(принимая из рук секретаря и разрывая бумагу)
Я мир подпишу острием своей шпаги
По спеси испанской кровавым крестом.
АКТ V
Освеженный недавней грозой, старый тёмный сад. Глостер прогуливается по аллее.
ГЛОСТЕР
Не любят спешить флорентийские яды.
Не в день и не в два тают лица, как воск.
Как крепость берёт полководец в осаду,
Они проникают и в сердце и в мозг.
День за день — и сердце в груди холодеет,
День за день — и жарче горит голова…
Король на глазах у толпы заболеет,
И в скуке болезни заглохнет молва.
НОРФОЛК
(подойдя сзади)
Но совесть слышней, если шёпот смолкает.
В безмолвии тени встают из могил.
ГЛОСТЕР
Норфолк! Я с полудня тебя поджидаю!
НОРФОЛК
Признаюсь тебе, я не слишком спешил.
Гроза освежила дубовые кроны…
Листва тяжелеет…
ГЛОСТЕР
Он принял клинок?!
НОРФОЛК
Плывут вдалеке колокольные звоны
В вечерней прохладе… Отвечу, дай срок.
Листва как душа воплощается в тело
Из дымки зелёной под тёплым дождём.
А ночью гроза нагнетено висела
Бедой непролившейся, там, за окном.
Пылала луна, белым блеском объята,