[29]. Наши резкие или усиливающиеся эмоции испуга и страха учат нас немедленно обратить внимание на то, что их вызвало, и быть наготове.
Однако, когда эти интенсивные эмоции и сопутствующие им двигательные реакции (процедурные воспоминания) становятся хроническими, те же самые эмоции, которые предназначены для того, чтобы служить нам, направлять наши действия и защищать нас, могут стать для нас деструктивными и обернуться против нас – против нашего «я». На данном этапе крайне важно понять, как работать с этими дезадаптивными эмоциями и процедурными энграммами. Пересмотр – это средство разрешения таких травматических воспоминаний путем мягкого высвобождения хронических эмоций и творческой перестройки дисфункциональных реакций. Это дает нам возможность вернуться к нашей дотравматической способности к равновесию и благополучию.
Пересмотр травмы
Пересмотр травмы – это не просто повторное переживание травмирующего опыта. Это скорее дозированное, постепенное возвращение к различным сенсомоторным элементам, составляющим конкретную энграмму травмы, и их рассмотрение. Пересмотр происходит главным образом за счет доступа к процедурным воспоминаниям, связанным с двумя разрегулированными состояниями вегетативной нервной системы (ВНС) – гипервозбуждением/подавлением или гиповозбуждением/выключением и беспомощностью, – а затем восстановлением и завершением связанных с ними активированных реакций. По мере прохождения этого процесса клиент переходит от гипо- или гипервозбуждения к равновесию, расслабленной бдительности и ориентации «здесь и сейчас». (См. рис. 4.2 и 5.2 на цветной вкладке.) По сути, пересмотр как терапевтический процесс меняет последовательность биологического ответа в ответ на угрозу. И наконец, для завершения терапевтического процесса пересмотренные процедурные воспоминания связывают с пересмотренными эпизодическими и нарративными воспоминаниями.
Рисунок 4.2. Возрастание уровня угрозы (левая сторона) приводит к травматическим состояниям. Мы «пересматриваем» угрозу, двигаясь вверх от состояния травмы к готовности к действию, ориентации и равновесию (правая сторона).
Таким образом, эмоциональное возбуждение в ответ на угрозу представляет собой некий континуум с резкими всплесками в определенных точках спектра. Такие эмоции служат сигналами, которые вызывают врожденные (готовые) программы двигательной активности. Этот континуум начинается с легкого возбуждения (любопытства) в ответ на некую новизну окружающей среды, плавно движется сквозь удовольствие/неудовольствие и доходит до резкого перехода в страх, ярость и ужас. Последовательность вызываемых при этом двигательных паттернов и связанных с ними эмоций выглядит следующим образом:
1. Остановиться и насторожиться – связано с любопытством.
2. Замереть и сориентироваться – связано с концентрацией внимания, интересом и готовностью.
3. Оценка – связана с интенсивным интересом, дружелюбием или антипатией. Эта оценка основана на том, что хранится в нашем «банке» генетической памяти, а также на нашем личном опыте.
4. Приблизиться или избежать – связано с удовольствием и неудовольствием.
В состояниях более интенсивной активации происходит резкий сдвиг в сторону сильных, непреодолимых эмоций – страха, ярости и ужаса, которые выливаются в действие, задействующее все возможные ресурсы, или в обездвиживание, или полный коллапс:
5. «Бей-или-беги» – переживается как страх.
Когда этим активным реакциям что-то помешало проявиться, мы:
6. Цепенеем («как вкопанный») – ассоциируется с ужасом.
7. «Сворачиваемся в клубок», падаем, теряем сознание – ассоциируется с беспомощностью/ужасом безнадежности.
Во время нашего происшествия в джунглях парка Митенквай мы с Лорой прошли первые три фазы описанной выше последовательности. Как только источник возможной угрозы был идентифицирован и с легкостью оценен как не представляющий угрозы, наша ответная реакция была – общее веселье. Из этого соответственно можно увидеть, что, когда вероятная угроза минимальна, эти ранние фазы будут проходить естественно и легко, возвращая организм (в данном случае и Лору, и меня) в состояние расслабленной бдительности. Однако, когда эти начальные фазы реагирования на потенциальную угрозу снижают тревогу недостаточно, призыв к действию резко усиливается. В самом деле, если бы причиной шелеста бамбука был преследующий нас хищник, наше эмоциональное состояние резко активизировалось бы и в полной мере мобилизовало бы наши двигательные реакции в определенной, биологически предопределенной последовательности, необходимой для выживания (фазы 5, 6 и 7).
В общем и целом эмоции, обоснованные чрезвычайной ситуацией (фазы 5, 6 и 7), запускают нарастающую в своей интенсивности последовательность процедурных двигательных программ, причем их интенсивность увеличивается градиентно, от чувства опасности при реакции «бей-или-беги» до острого страха при оцепенении, а затем, в конце концов, до беспомощного ужаса и «последней» реакции по умолчанию – коллапса и отключения. Эти врожденные процедурные реакции имеют ярко выраженные соответствия в вегетативной нервной системе (ВНС). Фаза 5, «бей-или-беги», поддерживается симпатоадреналовой системой, таким образом мобилизуя нас для реагирования на чрезвычайную ситуацию. Затем, если угроза не устранена или наши оборонительные/защитные действия не активизировались, вступает в силу фаза 6 – оцепенение. Это сопровождается усилением уже активированного симпатоадреналового возбуждения, что приводит нас к гипервозбуждению и одновременной неподвижности; мы становимся «как вкопанные». Как только угроза начинает восприниматься как неизбежная или смертельная, мы переходим к фазе 7, «сворачиваемся», впадая в глубокое состояние беспомощности и безнадежности. Наши тело и дух начинают разрушаться, в то время как наши метаболические процессы (включая пищеварение, дыхание, кровообращение и выработка энергии) замедляются. Это состояние отключения опосредуется так называемой примитивной (немиелинизированной) ветвью парасимпатической нервной системы через блуждающий (десятый черепной) нерв[30].
В таком состоянии, когда и акселератор, и тормоз полностью задействованы, вегетативная динамика такова, что мы можем почти мгновенно переключаться между симпатическим и парасимпатическим (вагусным) доминированием (гипер- и гиповозбуждением); (см. рис. 5.2)[31]. Когда люди «застревают» в этой нестабильной фазе, они оказываются в самой середине ада травмы, парализованные ужасом, испытывая вспышки слепой ярости, но лишенные стабильной энергии для действия.
Чтобы пересмотреть травму, нужно развернуть последовательность защит, сначала занявшись завершением соответствующих процедурных воспоминаний фаз 5, 6 и 7. Мы делаем это, приводя к разрешению эти высокоактивированные состояния и восстанавливая более активную реакцию там, где имело место замирание и оцепенение. При этом мы последовательно движемся по цепочке: от 7 к 6, от 5 к 4, от 3 к 2 и к 1[32]. При таком последовательном пересмотре человек вернется к ориентации «здесь и сейчас» с углубленной способностью к саморегулированию и восстановив свой внутренний баланс. Завершенность процесса подтверждается восстановлением ВНС в диапазоне динамического равновесия и переходом к расслабленной бдительности. (См. рис. 4.2 на цветной вкладке.)
Модель ЧОПЭС
С психотерапевтической точки зрения пересмотр и трансформация конкретизируются и направляются картой внутреннего опыта человека. Модель ЧОПЭС – это модель, включающая в себя нейрофизиологические, соматические, сенсорные, поведенческие и аффективные аспекты опыта человека, будь то травматический опыт или, наоборот, ситуации успеха. В нетравмированном состоянии все элементы ЧОПЭС (аббревиатура: чувственное восприятие, образ, поведение, эмоция и смысл) формируют текучую, непрерывную и последовательную реакцию, соответствующую текущей ситуации. Таким образом, связные повествования развиваются из первичной сенсомоторной обработки информации.
Однако там, где есть неразрешенная травма, элементы модели ЧОПЭС либо слишком тесно связаны между собой (чрезмерно взаимосвязаны), либо диссоциированы и фрагментированы (недостаточная взаимосвязь. Концепция ЧОПЭС и ее использование при пересмотре травмы подробно описаны в главе 7 моей книги In an Unspoken Voice[33].
Это интероцептивные, физические ощущения, которые возникают внутри тела; в их числе (от наиболее сознаваемых до наименее сознаваемых):
• Кинестетические – паттерны мышечного напряжения.
• Проприоцептивные – осознание нашего положения в пространстве.
• Вестибулярные – ускорение и замедление.
• Висцеральные – ощущения, идущие от внутренних органов (кишечника, сердца и легких) и кровеносных сосудов.
Образ относится к внешним чувственным впечатлениям, которые включают в себя: зрение, вкус, обоняние, слух и осязание (тактильные ощущения).
Поведение – это единственный канал восприятия, который психотерапевт может наблюдать непосредственно. Терапевт может сделать заключение о внутреннем состоянии клиента, прочитав язык его тела, то есть оценив следующее:
• Произвольная жестикуляция.
• Мимика/выражение эмоций.
• Поза – как положение, из которого инициируется внутреннее движение; обычно имеет отношение к позвоночнику.
• Вегетативные сигналы – относятся к сердечно-сосудистой и дыхательной системам. Частоту пульса можно определить по сонной артерии, которая расположена на шее.
• Висцеральное поведение – изменения в пищеварительной системе можно «наблюдать» по изменениям звуков в кишечнике.