Функция эмоциональной памяти состоит в том, чтобы отмечать и кодировать важные переживания для немедленного и эффективного обращения к ним и использования в дальнейшем. Подобно отметкам в книге, эмоции – это заряженные сигналы, которые выбирают определенное процедурное воспоминание из сборника имеющихся моторных воспоминаний. Они подсказывают темы для действий. Таким образом, эмоциональные воспоминания взаимодействуют, значительно ниже уровня осознанного восприятия, с процедурными (телесными) воспоминаниями. (См. рис. 2.2) Эмоции снабжают нас как релевантными данными о выживании, так и данными, основанными на социальных факторах, для обоснования соответствующих реакций в любой конкретной ситуации, особенно в тех случаях, когда попытка понять это умом заняла бы слишком много времени и была бы, скорее всего, ошибочной. Как таковые, эти воспоминания жизненно важны для нашего индивидуального благополучия и выживания как вида. Очень важно понимать, что эмоциональные воспоминания переживаются в теле как физические ощущения. Действительно, на рис. 2.3 мы видим четкие соматические паттерны для каждой из первичных эмоций.
Рисунок 2.2. Взаимосвязь между системами памяти.
Рисунок 2.3. Проявление эмоций в теле (источник: Lauri Nummenmaa, Enrico Glerean, Riitta Hari, and Jari. K. Hietanen, “Bodily Maps of Emotions,” Proceedings of the National Academy of Sciences 111, no. 2 (January 2014): 646–651, http://www.pnas.org/cgi/doi/10.1073/pnas.1321664111).
Эмоциональные воспоминания обычно вызываются особенностями текущей ситуации, в которой присутствуют сходные типы эмоций и сходная их интенсивность. В прошлом эти эмоции вызывали процедурные воспоминания, то есть действия, основанные на необходимости выживания (фиксированные поведенческие паттерны). Хотя такие действия часто являются успешными стратегиями, в случае травмы они решительно и трагически безуспешны. Такие дезадаптивные, безусловные реакции оставляют человека в состоянии неразрешенной эмоциональной тревоги, замешательства и разлада с самим собой. Однако давайте сначала взглянем на ту важную роль, которую играют положительные эмоции в нашей общей социальной жизни как человечества.
Как ты знаешь, что я знаю о том, что я знаю о тебе…
Если ваша повседневная практика будет состоять в том, чтобы открыться своим эмоциям, всем людям, с которыми вы встречаетесь, всем ситуациям, с которыми вы сталкиваетесь, не закрываясь от них, веря, что вы можете это сделать, – тогда это приведет вас настолько далеко, насколько вы в состоянии дойти. И тогда вы постигнете все учения, которые когда-либо до этого пытались постичь.
Начиная задолго до Дарвина и вплоть до настоящего времени было создано, продвинуто, подвергнуто сомнению и в конечном итоге отброшено бесчисленное количество теорий об эмоциях. Все эти схемы содержат в себе самые различные философские, биологические, эволюционные, психологические и социологические гипотезы. Проще говоря, однако, социально обусловленные эмоции служат двум основным целям: первая – сигнализировать другим, что мы чувствуем и в чем нуждаемся, и вторая – сигнализировать самим себе, что мы чувствуем и в чем нуждаемся. Эта двойная функция позволяет двум людям соучаствовать в чувствах друг друга. Это интимный обмен внутренними мирами, который иногда называют интерсубъективностью. Такой вид эмоционального резонанса позволяет мне знать, что чувствуешь ты, а также то, что чувствую я сам. Мы ощущаем эту связь, так как лицевые и телесные проявления наших эмоций сигнализируют о нашем состоянии другим, но также и потому, что паттерн обратной связи с нашим мозгом, поступающей от рецепторов, расположенных в задействованных мышцах нашего лица и тела (наряду с обратной связью от нашей вегетативной нервной системы), обеспечивает нам внутреннее ощущение этих проявлений.
Как функции более высокого порядка, эмоции позволяют нам делиться тем, что мы чувствуем друг к другу, ощущая потребности друг друга и управляя нашим интерактивным взаимодействием. От первых криков и улыбок младенца до радостного возбуждения и приступов детского гнева малыша, от флирта подростка до интимных разговоров взрослого человека, эмоции – это лаконичная форма обмена отношениями, форма первичного знания. Следовательно, центральная роль социальных эмоций состоит в том, чтобы облегчать наши отношения с самими собой и с другими. Социальные эмоции – это также то, как мы взаимодействуем друг с другом и как мы транслируем социальные нормы.
Эмоции способны связать нас с сокровенными частями самих себя; они – часть той нашей внутренней подсказки, которая говорит нам, что нам нужно. Они являются основой того, как мы относимся к себе и познаем себя. Они являются важной частью связи с нашим внутренним знанием, нашим внутренним голосом, нашей интуицией – с тем, кто мы есть на самом деле. Эмоции связывают нас с самой сутью того, как мы воспринимаем самих себя, с нашей витальностью, жизнеспособностью и целенаправленным движением в жизни. Действительно, одним из самых неприятных психологических состояний является алекситимия, или неспособность связываться с нашими эмоциями, называть их и сообщать о них. Это тревожащее состояние часто связано с травмой[23] и часто ввергает своих страдальцев в состояние деморализующего оцепенения, как если бы они были «ходячими мертвецами».
Давайте теперь обратим наше внимание на самые глубокие слои памяти, встроенный в нас пласт процедурных воспоминаний.
3Процедурная память
То, что забыл ум, не забыло тело… к счастью.
В то время как эмоциональные воспоминания являются маркерами-разделителями, процедурные воспоминания – это импульсы, побуждения, движения и внутренние ощущения нашего тела, которые отвечают за «как» в различных наших действиях, навыках, влечениях и антипатиях. Процедурную память можно разделить на три широкие категории. Первая включает в себя то, что связано с освоением моторных действий. Сюда включаются, но не ограничиваются ими такие навыки, как танцы, катание на лыжах, езда на велосипеде и занятия любовью. Практикуя тот или иной навык, высшие области мозга могут корректировать эти паттерны действия, как, например, при изучении и синхронизации новых шагов танго или при совершенствовании сексуального опыта путем включения в него большей чувственности и сдержанности, как учат в различных тантрических практиках.
Вторая категория процедурной памяти связана с безусловными защитными реакциями, которые взывают к нашим основным инстинктам выживания перед лицом угрозы. Эти жесткие модели поведения включают в себя напряжение, сжатие, отступление, борьбу, бегство и оцепенение, а также установление и поддержание территориальных границ. Эти императивные инстинктивные защитные реакции играют решающую роль как в формировании, так и в разрешении травматических воспоминаний[24].
Третья категория процедурной памяти – это фундаментальные тенденции реагирования организма[25]: приближение или избегание, притяжение или отталкивание. Мы физически приближаемся к тому, что может послужить источником питания и роста, и избегаем источников травм и пагубного воздействия. Механизмы избегания включают в себя такие моторные проявления, как оцепенение, втягивание и сжатие. С другой стороны, механизмы приближения предполагают расширение, увеличение и стремление вовне. Паттерны притяжения включают в себя, например, стремление к близкому человеку или движение к тому, чего мы хотим в своей жизни. Паттерны отталкивания – это, например, отказ от продуктов, которые плохо пахнут или имеют «неправильный» вкус, или избегание людей, которые кажутся нам «эмоционально токсичными».
Эти двигательные паттерны, приближения и избегания, формируют основные базовые мотивационные рычаги нашей жизни. Они являются схемой действий всех живых организмов, от низших амеб до наших сложных человеческих взаимодействий с миром и друг с другом. Таким образом, они являются компасом, который ведет нас по жизни. Мы можем представить себе эти основные функции (иногда называемые гедоническими валентностями) в виде светофора с желтым (предупреждение и оценка), зеленым (приближение) и красным (избегание) светом. Ниже описывается пример того, что за подобными внутренними сигналами зачастую стоят скрытые мотивации, и как мы используем их, чтобы обойти препятствия и приблизиться к тому, что нас питает.
Арнольд и я
Пожалуйста, простите меня еще за один личный пример. Следующая зарисовка иллюстрирует, как переплетаются между собой процедурная, эмоциональная, эпизодическая и декларативная функции памяти в ткани нашей жизни.
Около двадцати пяти лет назад я навещал своих родителей в Нью-Йорке. После целого дня прогулок по музеям я сел на поезд, идущий в центр города. Был час пик, и вагон был плотно набит отцами семейств, облаченными в разные оттенки серого. Большинство из них держали под мышкой аккуратно сложенные газеты. Один особенно высокий мужчина привлек мое внимание. Взглянув на него, я испытал смутное внутреннее чувство тепла и сверхъестественную непринужденность по отношению к этому незнакомцу. Я ощутил это как некое особое расширение пространства в своей груди и животе вкупе со слабым желанием приблизиться к нему. Мы оба сошли с поезда на 205-й улице, последней остановке в Бронксе. Я поддался странному импульсу, возникшему вдруг в моих ногах, и подошел к нему и вдруг обнаружил, что касаюсь его руки. Мы смотрели друг на друга со взаимным любопытством. Имя Арнольд совершенно внезапно сорвалось с моих губ. Я не знаю, кто из нас был более удивлен: в течение нескольких мгновений мы стояли озадаченные, глядя друг на друга. Именно тогда я понял, что мы с Арнольдом были одноклассниками в первом классе – примерно за сорок лет до этой случайной встречи в поезде.