Предположим, мы конструируем машину, которая включает в себя скелет, мышцы, органы, а также мозг. Будет ли такой мозг говорить по-английски или по-турецки? Он вообще не будет уметь говорить. Сможет ли такой мозг читать, думать математически, слушать или создавать музыку? Сможет ли он создать машину IBM или микрофон? Конечно, нет. Когда мозг появляется на свет, он способен делать только то, что может делать мозг любого животного: он занимается дыханием, пищеварением, автоматическими процессами тела. Кроме того, мы должны настроить этот мозг на среду, в которую он попадет. Поначалу мозг даже не умеет стоять. Он не может ни читать, ни насвистывать, ни отбивать чечетку, ни кататься на коньках, ни плавать. Прежде чем мозг сможет полноценно функционировать, его необходимо настроить и подключить.
Предположим, что я смотрю на микрофон. Когда мои глаза смотрят на него, я идентифицирую образ. На самом деле в моем мозге нет образа микрофона. На моей сетчатке есть изображение микрофона. С сетчатки изображение от каждого глаза разделяется на две части и проецируется на четыре разные области коры головного мозга, которые в действительности не имеют реального изображения микрофона. Однако такая функция моего организма, как видение, вызывает в моем сознании тот образ, который я вижу своими глазами. Мозг проходит своего рода обучение, которое «связывает» его с объективной реальностью. Таким образом, реальность включает в себя как окружающую среду, так и само тело.
Разум постепенно развивается и начинает программировать функционирование мозга. Мой подход к разуму и телу подразумевает тонкий метод «перестройки» структур всего человеческого существа, чтобы они были функционально хорошо интегрированы, то есть способны делать то, что хочет человек. У каждого индивида есть возможность «настроить» себя особым образом. Однако то, как мы это делаем сейчас, почти совершенно бесполезно, поскольку отчуждает нас от нашей же способности испытывать собственные чувства.
Каждый человек рождается гуманоидом, человеком-животным. Новорожденный ребенок может глотать, сосать, переваривать пищу, испражняться и поддерживать температуру своего тела, как и любое другое животное. Что отличает нас от животных, так это то, что гуманоиды могут развиться в homo sapiens, людей с интеллектом, знаниями и способностью осознавать.
Среди множества дорог есть большие дороги. Всем людям свойственно любопытство – мир ощущений, который помогает найти «большую дорогу», важную для каждого из нас. Такие пути домой (укрытие от излучения для клеток) должны быть нам знакомы в целях безопасности. В противном случае такой путь домой будет слишком медленным и очень неопределенным. Таким образом, «территория» – это слово, обозначающее нечто столь же древнее, как и сама жизнь. Какое значение для вас имеет слово дом? Это то место, куда вы идете, когда устали или больны? Есть ли у вас другие варианты? Как мы пришли к тем из них, которые у нас есть? Как мы действуем, адаптируемся или приспосабливаемся? Имеет ли к этому какое-либо отношение обучение? И какое это обучение? Как мы его осуществляем?
Про обучение
Органическое обучение имеет важное значение. Оно также может быть терапевтическим по своей сути. Для здоровья намного полезнее учиться, нежели чем быть пациентом, пусть даже и вылеченным. Жизнь – это процесс, а не предмет. А процессы протекают хорошо в том случае, если существует много способов воздействия на них. Нам нужно больше способов делать то, что мы хотим, а не только тот единственный, который нам известен, даже если он сам по себе хорош.
Органическое обучение начинается еще в утробе матери и продолжается в течение всего периода физического развития индивида. Другие формы обучения под руководством учителей имеют место в школах, университетах и колледжах, где обучается много студентов. Эти два типа обучения имеют как сходства, так и существенные различия, причем некоторые – едва уловимые.
Взрослый человек, понимая, что он сталкивается с трудностями в достижении того, что другим удается с видимой легкостью, обычно чувствует, что с ним что-то не так. И родители, и учителя будут поощрять такого человека прилагать больше усилий, полагая, что его обучению мешает одна из форм лени. Иногда большее усердие действительно приводит к некоторому улучшению, но нередко встречаются люди, которые уже в более позднем возрасте обнаруживают, что изменения были лишь поверхностными.
Количество взрослых людей, испытывающих трудности в социальной жизни, – то есть супружескую, профессиональную или телесную несостоятельность, – можно оценить, если подумать о количестве доступных сегодня методов и техник помощи таким людям. Сколько людей практикует дзен, медитацию, прибегает к разным видам психоанализа, психодраме, биологической обратной связи, гипнозу, танцевальной терапии и т. д.? Существует как минимум пятьдесят известных методов терапии, предназначенных для людей, которые не чувствуют себя больными с медицинской точки зрения, но при этом недовольны своими ощущениями и результатами. Все доступные нам методы, предназначенные для помощи страдающим людям, предполагают большое количество обучения. Таким образом, прежде чем увидеть всю важность еще одного метода, созданного и используемого мной, необходимо разобраться в различных видах обучения.
Для человека обучение, и особенно органическое обучение, является биологической, если не сказать физиологической, необходимостью. Мы учимся ходить, говорить, сидеть на стульях по-турецки и по-японски, читать, писать, рисовать, играть на музыкальных инструментах, свистеть. У нас практически нет инстинктов в отношении еды и питья, и мы живем, руководствуясь не только своей биологией, но и окружающей нас культурной и расовой средой.
Нервная система эмбриона, младенца, ребенка «настраивается» через органы чувств, эмоции и кинестетические ощущения, обусловленные пространственной, временной, сыновней/дочерней и социальной, а также культурной средой. Однако органическое подростковое обучение, задействующее сложную структуру и различные сопутствующие функции и занимающее несколько лет, не может обойтись без ошибок и сбоев на пути к совершенству. Органическое обучение индивидуально и происходит без учителя, стремящегося к достижению результата в течение определенного времени; оно длится до тех пор, пока ученик его продолжает.
Такое органическое обучение происходит медленно и не заботится о каких-либо суждениях относительно достижения хороших или плохих результатов. У него нет очевидной цели или задачи. Оно руководствуется исключительно чувством удовлетворения, когда каждая последующая попытка кажется менее неловкой в результате избегания прежней незначительной ошибки, которая создавала неприятные ощущения или трудности. Когда родители или кто-то еще подталкивают ученика к повторению какого-либо первоначального успеха, ученик может регрессировать, а его дальнейший прогресс может отложиться на дни, недели или даже вовсе не произойти.
Развитие телесных структур происходит в соответствии с попыткой учащегося функционировать в окружающей среде. Ребенок будет продолжать перекатываться из стороны в сторону лишь до тех пор, пока нервные структуры, связывающие глаза, уши и мышцы шеи, не созреют в достаточной степени, чтобы сделать возможными другие движения. Я не буду отклоняться от нашей непосредственной цели, вдаваясь в подробности о необходимости созревания паллидума[7], прежде чем ребенок начнет ползать по-пластунски, а также о полосатом теле[8], или о будущем развитии мозга для дальнейшего прогресса в движении тела.
На созревание нервных структур и их взаимосвязи в паттернах будут влиять любые попытки тела функционировать, и наоборот. Таким образом, обучение может как прогрессировать до совершенства, так и отклоняться от курса или даже регрессировать до тех пор, пока следующее созревание совпадет с новой попыткой функционирования. В процессе развития время не терпит, и все, что не было предпринято в свое время, может остаться бездействующим до конца жизни обучаемого. При органическом обучении у ребенка нет назначенного учителя, хотя малыш может учиться через свою мать, принимая или отвергая ее пример. Он выбирает разные действия из разных источников, если это доставляет удовольствие его чувствам.
Школьное обучение под руководством учителей, возможно, является величайшим человеческим достижением и источником наших социальных успехов, а также некоторых неудач. Учитель знает, чему он учит и куда ведет своих учеников. Студенты знают, что они изучают и когда освоили изучаемое до такой степени, чтобы это удовлетворило учителя. Их обучение изобилует упражнениями, предназначенными для достижения желаемой цели, к удовольствию учителя. Таким образом мы можем изучать медицину, инженерное дело, юриспруденцию и тому подобные предметы.
Такое обучение имеет предписанный учебный план, который группа должна пройти к концу отведенного периода времени. Некоторые индивиды будут успешны со всеми учителями. Это студенты средних школ и университетов, чье органическое обучение было достаточно хорошим. Некоторые никогда не справятся с этим и останутся в хвосте класса, в то время как другие достигнут минимального уровня знаний, достаточного для того, чтобы их не отчислили и перевели в следующий класс. Разумеется, это описание не воздает должного уважения тем учителям, которые есть в каждом поколении и которым мы обязаны большей частью нашего прогресса. Мы также обязаны им некоторыми из лучших людей прошлого и настоящего.
Школьная практика отвечает убеждениям родителей и их пониманию обучения. Похоже, что родители, пусть и из лучших побуждений, вмешиваются в органическое обучение до такой степени, что, согласно многим методам лечения, реальное начало и развитие большинства дисфункций нередко провоцируется именно родителями. Эти выводы имеют столь общий характер, что можно было бы подумать, будто будет лучше расти вообще без родителей. Однако сироты живут еще хуже; их воспитывают люди, которые так же, как и родители, имеют свои представления относительно того, что считать правильным, но при этом меньше заботятся о них. Они думают, что сила воли – это реальный способ добиться правильного функционирования, и считают, что повторные попытки гарантируют отличный результат. На самом же деле выполнение упражнений ради достижения правильного конечного состояния лишь приводит к ознакомленности, превращая любые ошибки в привычные. Человек, который чувствует дисфункцию, беспомощен. Он пытается все делать правильно, знает, что потерпит неудачу, и убежден, что с ним что-то в корне не так. Когда мы рассматриваем музыку, живопись, письмо, мышление, чувства или любовь, мы склонны полагать, что Бетховен, Бах, Пикассо, Микеланджело, Толстой, Джойс, Витгенштейн, Эйнштейн, Дирак или Данте шли собственным путем и использовали свои методы, а не то, чему их учили и что считалось правильным.