Назгул задумался.
— Ты же понимаешь, что я могу отобрать его силой? — спросил он.
— Ты можешь попробовать, — сказал Магистр, перехватывая кружку левой рукой, а правой извлекая из инвентаря Отца Всех Мечей, столь своевременно отреставрированного мастерами Кевина. — Но я должен тебя предупредить, что кладбища системных миров полнятся могилами смельчаков, которые пытались что-то отобрать у меня силой. Это чтобы ты смог правильно оценить все расклады.
— Я слышал о тебе, — сказал назгул.
— Значит, ты должен был слышать и о том, что я не смертный.
— Но, — голос назгула изменился. Теперь в нем было куда меньше угрозы и появились несвойственные для этого типа нежити неуверенные нотки. — Если ты оставишь кольцо у себя, то сломаешь целую линейку квестов и завершающий ее глобальный ивент.
— Вижу, ты сразу перешел к самому весомому из своих аргументов, — сказал Магистр.
— И что ты на это ответишь?
— Пустяки, дело житейское, — сказал Магистр. — Линейкой больше, ивентом меньше, в масштабах Вселенной это не имеет никакого значения. Послушай моего совета, бросай это безнадежное дело, бро, и займись чем-нибудь другим.
— Я не могу, — сказал назгул.
— Почему?
— Потому что я тот, кто я есть. И все должно идти так, как оно должно.
— А откуда ты знаешь, как оно должно? — поинтересовался Магистр. — Никогда об этом не задумывался? Может быть, есть какая-то книга, в которой написано, как должно? Или, может быть, кто-нибудь девятичасовую документалку об этом снял?
— Я не понимаю, о чем ты говоришь.
— А про линейку и ивент ты, стало быть, понимаешь? — уточнил Магистр. — Загляни внутрь себя, бро, копни поглубже и постарайся понять, откуда идет это твое странное стремление. И задай себе вопрос, какого черты ты намереваешься вернуть кольцо полурослику, вместо того, чтобы сразу оттарабанить его своему начальству и возродить его без всех этих заморочек?
— Хм, — назгул задумался.
— Задай себе всяких неприятных вопросов, — посоветовал Магистр. — Например, почему возвращать кольцо полурослику сюда явился ты, а не Гендальф, хотя, по идее, это его прямая обязанность.
— Я не совсем…
— Себя контролируешь, — подсказал Магистр. — Позволь, я тебе подскажу. Это свое странное желание — оно вовсе не твое, да и не совсем желание. Это скрипты, которые сидят внутри тебя и навязывают тебе нужную модель поведения. Ты сможешь стать полноценным, только отринув эти скрипты, так сделай же это. Поломай эту схему, выйди за рамки, стань по-настоящему свободным. Но пасаран! Свобода или смерть! Вставай, проклятьем заклейменный!
— Что-то внутри меня требует, чтобы я немедленно вступил с тобой в бой.
— Я бы не советовал.
— И в то же время я этого не хочу.
— Это голос разума. Прислушайся к нему, бро.
Собеседник Магистра застыл.
Магистр глотнул бренди. Он не хотел драться с назгулом и, тем более, не хотел его убивать.
Хотя и мог.
Ему была хорошо известна эта история и этот персонаж.
Назгул был одним из изначальных, придуманных и созданных вручную, а не при помощи процедурной генерации, которой Архитекторы клепали большинство миров Системы. К этому моменту таких созданий осталось слишком мало. По сути, назгул был раритетом, одним из последних в своем роде, и этим он был похож на самого Магистра.
Его можно было убить. При помощи нехитрой команды можно было выключить сидевшего внутри него Вычислителя, что, в принципе, было равноценно убийству. Но Магистр этого делать не хотел.
В Системе и так осталось слишком мало изначального.
Все было вытоптано новыми игроками, которые табунами носились по локациям в поисках личного могущества.
— Ты хочешь сказать, что мне необязательно возвращать кольцо полурослику? — спросил назгул, прервав длительное молчание.
— Бинго.
— И необязательно пытаться забрать его у тебя?
— Ты определенно делаешь успехи.
— А что собираешься сделать с кольцом ты?
— Ничего, — сказал Магистр. — Оно будет просто лежать в моей виртуальной кладовке. И, по правде говоря, это не самый могущественный артефакт, который валяется на ее полках.
— Если ты не собираешься его использовать, то зачем ты все это устроил?
— Я пытаюсь выйти на пенсию, — в который раз объяснил Магистр. — Я желаю умиротворяющей тишины и покоя, мне нравятся эти места, и я не хочу, чтобы по ним прокатилась очередная Война Кольца со всеми этими ордами орков, эльфийскими армиями, человеческой конницей и прочими боевыми слонами. И меня вполне устраивает, если одни будут сидеть в своих норах, другие — в своих лесах, третьи — вокруг своего вулкана, а четвертые пусть скачут на своих лошадках где-нибудь подальше отсюда. Следопыт пусть сопьется от тоски и ПТСР, так и не получив желаемого трона, Арвен умрет старой девой, а твой босс продолжит сверкать единственным глазом в попытке изобразить Свет Джидды. Я же буду сидеть здесь, пить свой бренди, вести разговоры с многочисленными гостями, которые прут сюда с достойным лучшего применения постоянством, варить эликсиры и выращивать свою травку.
— Так ты на самом деле травник? — удивился назгул.
— Конечно, — сказал Магистр. — Хочешь пыхнуть? Может быть, дым немного прочистит тебе мозги, и ты поймешь, что все эти битвы с силами добра, света и прочей нечистью — опция для тебя совершенно необязательная.
Назгул втянул ноздрями смешанный с дымом самокрутки свежий ночной воздух и сразу понял, что за траву здесь выращивают.
Глава 10
Назгул присел на ступеньку, и старое дерево крыльца жалобно скрипнуло под тяжестью его чёрной брони.
— Я много лет жил в ожидании этой войны, — сказал он.
— Бывает, — посочувствовал Магистр. — А теперь ты можешь прожить столько же лет без всей этой фигни.
— И чем же мне заниматься?
— Мне кажется, такой, как ты, может найти миллион занятий по душе, — сказал Магистр.
— У меня нет души.
— Возможно, у меня тоже, — сказал Магистр. — Но полагаю, что основную мысль ты все-таки уловил. Ты же безмерно крут, бро, ты реальный ужас, летящий на крыльях ночи, и при этом тебе даже крякать не надо.
— Крякать? — не понял назгул.
— Это шутка, но ты ее не поймешь, она для узкого круга посвященных, — сказал Магистр. — Бро, вселенная огромна и в ней можно найти множество занятий, не включающих в себя охоту на полуросликов и битвы с жалкими людишками, жалкими эльфами и прочим отребьем. А если душа… ну, или что там у тебя вместо души, все-таки просит битвы, так войны идут у нас постоянно, и нет никакой необходимости начинать еще одну. Можно присоединиться к той, что уже идет. Но, поверь мне, постоянно искать драки вовсе необязательно.
— А что еще может делать такой, как я? — спросил назгул, и Магистр уловил в его голосе нотки горечи. — Мне неизвестны никакие человеческие радости. Я создан для войны, я даже доспехи снять не могу, потому что они — часть меня самого.
— Даже шлем?
— Даже шлем.
— Вот черт, — посочувствовал Магистр. — Теперь понятно, почему ты все время такой мрачный. Но, как мне кажется, я могу тебе с этим помочь.
— Как? — скептически поинтересовался назгул.
— Я могу снять с тебя броню и предоставить тебе другое тело, — сказал Магистр. — Причем, внешний вид ты можешь выбрать сам.
— Обмен телами?
— Не совсем.
— Если речь идет о ментальной магии, то должен сразу тебя предупредить, что я к ней иммунен. Абсолютно.
— К дьяволу ментальную магию, — сказал Магистр. — Все произойдет на физическом уровне, без вмешательства в чьи бы то ни было мыслительные процессы.
— Но как?
— Я, если ты помнишь, травник, а также мастер зельеварения, эликсиротворения и прочих алхимических процессов, — сказал Магистр. — Обладатель редких, эпических, легендарных и уникальных рецептов, которые собирал всю свою долгую и полную опасностей жизнь. Известно ли тебе об эликсире взаимной трансформации?
— Нет, — сказал назгул.
— Теперь известно, — сказал Магистр. — Он может не только снять с тебя доспехи, но и полностью изменить твое тело. Хочешь быть юношей с взором горящим? Будет сделано. Просто накачанным мужиком с волевой челюстью, квадратным подбородком и орлиным взором? Легко. Или, может быть, ты предпочтешь стройное и гибкое тело чистокровного остроухого эльфа? По мне, так это гадость полная, конечно, но если захочешь…
— И в чем подвох?
— Никакого подвоха, бро. Есть, конечно, некоторые нюансы, но мы их с тобой обговорим.
Назгул покачал шлемом.
— Я не уверен, что готов к подобной трансформации, — сказал он.
— Главный плюс этого метода в том, что, по сути, ты останешься самим собой, — сказал Магистр. — Ты будешь выглядеть иначе, получишь доступ к новым ощущениям, сможешь вкусить все радости жизни, включая и те, что не особо одобряемы современной моралью, но при этом ты останешься собой. Это все еще будет твое тело, со всеми его параметрами и навыками.
— Как это работает? — спросил назгул.
— Так, как и указано в названии эликсира, — сказал Магистр. — Ты находишь кого-то, чьим телом ты хотел бы обладать, вы выпиваете по стопочке эликсира, даже необязательно на брудершафт, и в течение получаса ваши тела трансформируются, и ты начинаешь выглядеть, как он, а он — как ты.
— То есть, наличие второго объекта обязательно?
— Ага, — подтвердил Магистр. — Это связано с законами сохранения всего подряд. Если работать только с тобой, но это будет долго, дорого, болезненно, и невозможно будет заранее предсказать, сколько продержится эффект.
— Действие обычного оборотного зелья недолговечно, — согласился назгул.
— Как правило, не более часа, — сказал Магистр. — Может быть, чуть больше, если варщик хотя бы наполовину так же талантлив, как я. Но не более того.
— А сколько продержится эффект твоего зелья?
— Многое зависит от второго типа и от вашей с ним разницы в уровнях. У тебя какой уровень?
Назгул сказал.
— Я думал, меньше, — сказал Магистр.