м Андрея, Савелий обладал большой физической силой и пользовался авторитетом среди других обитателей барака. Магистр рассудил, что не стоит терять времени, и раз уж тот сам к нему подошел… — Знаешь, Савелий, в этой вылазке я узнал одну очень важную вещь.
— Какую, вашбродь?
— Изнанка совсем не такая, как мы о ней думали, — сказал Магистр. — Это не ад.
— Не ад? — Савелий озадаченно почесал лопатообразную бороду. — А что же тогда?
— Это другой мир, — сказал Магистр. — Огромный мир. Куда больше нашего. И знаешь, что я понял, Савелий? В этом мире можно жить. Не просто совершать туда набеги за добычей, а жить, причем жить так, как ты сам хочешь, а не как тебе кто-то велит.
— Это как, вашбродь?
Бич революционного класса — это недостаток воображения. Чем, впрочем, умело пользуются революционные вожди, как правило, преследующие в первую очередь свои интересы.
— Вот представь себе, Савелий, что ты свободен, — сказал Магистр. — И что никакой князь не указывает тебе, что делать и как жить. Представил?
— И вы тоже, вашбродь?
— И я тоже, — сказал Магистр.
— Крамольные речи вы ведете, вашбродь, — сказал Савелий. — Опасные речи-то.
— А что они со мной еще сделают? — поинтересовался Магистр. — Дальше Изнанки не сошлют.
— И то верно, вашбродь, и то верно.
— Так что, Савелий, — сказал Магистр. — Что бы ты делал тогда?
— Ну, не знаю, — крепостной снова почесал бороду. — Дом бы себе срубил, хозяйство завел. Жену бы взял, детишек бы нарожали. А я бы по лесам ходил, охота, рыбалка… Страсть как я это дело люблю, да проклятый князь все мои удилища поломать приказал, гнида такая.
— Вот! — сказал Магистр. — На Изнанке ты мог бы ходить на охоту и рыбалку каждый день, и тебе даже собственное хозяйство не пришлось бы заводить, чтобы прокормиться. Потому что леса там полны дичи, а в реках плещется столько рыбы, сколько тебе и за десять жизней не выловить.
— Лепота, — сказал Савелий и тут же погрустнел. — Но ежели там все так, как вы описываете, вашбродь, кто же меня, простого мужика, туда отпустит?
— Мы не должны ждать милостей от аристократии, — сказал Магистр. — Взять их у нее — вот наша задача.
— Да вы же, вашбродь, и сами-то из энтих…
— Да, но в последнее время, живя среди вас, простых крепостных мужиков, я многое понял и осознал, — сказал Магистр. — И вы мне куда ближе стали, чем эти князья с графьями.
— Так-то оно так, — согласился Савелий. — Только вот если на Изнанке все так складно, как вы чешете… то бишь, пардону просим, рассказываете, почему же князья об этом ничего не знают?
— Они знают, — сказал Магистр. — Но они скрывают.
— А чего ж они сами туда не уйдут?
— Потому что там им могут дать отпор, — сказал Магистр. — И там им некого будет угнетать.
— Вот оно как, — озадаченно сказал Савелий. — Отпор, значит.
— Там силой владеют не только аристократы, — сказал Магистр. — И там есть баланс, которого у вас… в смысле, у нас здесь не наблюдается. Тамошние высшие силы строго за этим следят.
— Хорошо там, наверно, — мечтательно сказал Савелий. — Только хрен нас кто туда отпустит.
— Мы сами все сделаем, — сказал Магистр.
— Как это сами? А как же молнии?
— Молнии я беру на себя, — сказал Магистр. — У меня есть план. Но мне нужна и ваша помощь. Поговори с мужчинами, провентилируй ситуацию.
— Прове…что?
— Расскажи им то, что я тебе рассказал, и узнай, как они к этому относятся, — пояснил Магистр.
— Дык это… — сказал Савелий. — Вашбродь, вы, конечно, парень лихой и рисковый, и простой народ к вам со всем уважением, но пока они не увидят, что вы могете супротив молний-то, никто за вами не пойдет.
— Они увидят, — пообещал Магистр.
Прозвучало это даже более зловеще, чем он рассчитывал.
Утром Магистр вышел из барака вместе со всеми и плеснул в лицо холодной водой из стоящей неподалёку бочки. Судя по запаху, вода была дождевой и довольно несвежей.
Но большинство крепостных пренебрегли даже этой нехитрой процедурой и потянулись на завтрак. Магистр был не голоден.
Поискав глазами ближайшего охранника, Магистр направился к нему, собрал в кулак всю свою вежливость и сообщил, что ему нужно поговорить с князем.
— С князем? — расхохотался охранник. — Ты чего о себе возомнил, холоп? А почему не сразу с государем-императором?
Магистр был в принципе не против беседы с государем-императором хотя бы для того, чтобы понять, действительно ли тот пребывает в заблуждении относительно творящегося в пределах империи безобразия, как считал Андрей, или же безобразие творится с его ведома и молчаливого (а возможно, даже не молчаливого, а вполне себе активного) одобрения, как думал сам Магистр. Но государь-император торчал в столице, до столицы было далеко, местная портальная транспортная сеть в этом мире отсутствовала, и тратить столько времени на поездку лишь для удовлетворения своего академического интереса Магистр не собирался.
— У меня есть важная информация, предназначенная только для ушей князя, — доверительным тоном сообщил Магистр.
— И что же это за информация?
— А разве ты князь? — спросил Магистр.
Охранник нахмурился.
Магистр был не очень хорош в просьбах, сказывался недостаток практики, но зато он представлял, как работает вертикаль власти и не ждал моментального эффекта.
— Просто передай это вверх по инстанции, это очень важно, — посоветовал он охраннику и направился к остальным мужчинам.
Охранник передаст своему старшему, скорее всего, начальнику смены, тот отправит сообщение еще выше, и где-то к середине дня оно достигнет пределов фамильной усадьбы Грозового, и, если повезет, и все звенья цепочки отработают, как надо, к вечеру доберется до ушей самого князя. А если что-то где-то обломается, и информация будет утеряна в пути, Магистру придется повторить попытку.
После завтрака (оценив качество и количество еды, Магистр понял, почему Андрей с таким остервенением набросился на его нехитрую снедь) мужчины отправились на работу.
Работа, как и положено на таких отсталых планетах, была максимально тяжелая и тупая. Мужчины валили лес, расчищая территорию для целей, о которых им, как водится, ничего не сообщили. Они разбились на группы, разобрали нехитрый инструмент и потопали на делянку.
Магистр, ориентируясь в основном на нынешние размеры тела, прихватил большой топор. Маленький топор, предназначенный для рубки веток, в его руке смотрелся смешно и нелепо, а длинные пилы подразумевали работу в паре, которой Магистр решил по возможности избегать, чтобы не выдать свои истинные параметры из-за какой-нибудь досадной ошибки или банального недосмотра.
Ему досталось дерево, в обхвате превосходившее его самого, и перед тем, как нанести первый удар, он присмотрелся к работе своих коллег, дабы не переусердствовать.
Судя по тому, как неглубоко их топоры вонзались в ствол, параметры силы и умения прокачивались в этом мире очень медленно. В мирах Системы любой чувак, потративший на прокачку этого довольно скучного навыка несколько лет, уже мог бы валить такие деревья с пяти-десяти ударов. А местным, судя по разговорам, на это требовалось чуть ли не полдня.
Так что Магистр погладил дерево топором, с удовлетворением отметил, что его результат не отличается от среднего по палате, и приступил к работе.
Монотонное, не требующее участия разума занятие располагало к размышлениям на отвлеченные темы, и Магистр задумался о вечном. Вечно какие-то козлы угнетают других только потому, что умеют швыряться молниями и исторгать потоки пламени. Люди этой планеты получили в свое распоряжение новые инструменты, но не стали искать им какое-то другое назначение, помимо привычного. Как говорится, дай феодалу микроскоп, и он проломит им голову другому феодалу…
От этих размышлений Магистра отвлек топот копыт. К делянке приближался всадник, и, судя по цветастому камзолу, это был кто-то из княжеских отроков.
Магистр мысленно хмыкнул. Похоже, он недооценил скорость прохождения информации по местной вертикали власти. Или же в цепочку каким-то образом втиснулся неучтенный им фактор.
Княжеский отпрыск остановил коня рядом с Магистром, и Оберон опустил топор.
— Тебе голову не напекло, Андрюша? — обманчиво ласковым тоном поинтересовался отпрыск.
— Нет, — сказал Магистр.
— Правильно говорить «нет, Ваша Светлость», — сказал отпрыск. — Я понимаю, что ты тупой, но не настолько же, чтобы не запоминать такие элементарные вещи.
— Нет, Ваша Светлость, — покорно сказал Магистр. — Голову мне не напекло.
— А мне вот кажется, что таки напекло. Иначе зачем бы ты стал просить об аудиенции с моим отцом?
— Во время своей последней экспедиции мне удалось добыть очень важную информацию, — сказал Магистр. — Ваша Светлость.
— Что это за информация?
— Она предназначена только для ушей князя Грозового, Ваша Светлость, — сказал Магистр тоном простака, пытающегося вести сложную игру, которая ему не по зубам. Потом он добавил чуть-чуть конкретики. — Речь идет о новом источнике силы.
— И что в этом толку, если в следующий раз портал откроется в другое место? — поинтересовался отпрыск.
— Куда бы ни открылся портал, я смогу найти этот источник, — сказал Магистр.
— Ты забыл…
— … Ваша Светлость.
— Но лучше бы ты рассказал обо всем мне.
— Но, Ваша Светлость, при всем моем уважении, я хотел бы обсудить условия, на которых я выдам эту информацию, лично с вашим отцом.
— Условия? — скривился княжич.
— Торговля — это основа дипломатии, Ваша Светлость, — сказал Магистр.
— Ладно, Андрюша, возвращайся к работе, — сказал княжич. — Я передам отцу твои слова. Если они его заинтересуют, за тобой пришлют.
Магистр отвесил княжичу поклон, не слишком глубокий, чтобы тот не сумел почувствовать издевательство, и снова принялся гладить топором дерево.
За ним прислали уже вечером, когда отработавшие от рассвета до заката мужчины поглощали свой нехитрый ужин, состоящий в основном из картошки с небольшими вкраплениями мяса, разваренного до такой степени, что невозможно было определить, кому оно принадлежало при жизни.