— Но у нас есть и другой источник информации, — сказал Виталик и кивнул на Андрея. — Вон он сидит.
— Такой себе источник, — сказал Сумкин. — Малообразованный местечковый феодал.
— У нас вообще-то за такое и на дуэль могут вызвать, — негромко сказал Андрей. Ему не нравилось, когда к нему относились, как к пустому месту.
— Рискни здоровьем, малыш, — сказал Сумкин. — Ты, может быть, молод и одарен, но с твоим уровнем триста плюс и заклинаниями базового уровня выходить против грандмастера школы единственной доступной тебе стихии я бы категорически не рекомендовал.
— А в тебе тоже есть что-то от Чапая, — заметил Виталик.
— Слишком много времени провели вместе, — сказал Сумкин. — С кем поведёшься.
— Я тут подумал вот о чем, — сказал Такеши. — Малообразованный местечковый феодал, простите, юноша, ничего личного, имеет уровень триста плюс, и, как ты сам только что заметил, довольно одарен. И ведь он всего лишь граф, а там есть и князья, и императоры, и все они могут быть одарены куда более щедро. Не хотелось бы, чтобы после Сопряжения Сфер все это построенное в боевые порядки великолепие свалилось нам на головы. Кончено, глобальной угрозы они не несут, но могут изменить баланс сил, что само по себе чревато неприятностями.
— Значит, нам нужно дождаться возвращения Магистра и послушать, что он скажет.
— А если он не вернется?
— Да с чего бы? Он самый живучий и изворотливый сукин сын из всех, кого я знаю, — сказал Сумкин. — С момента его дуэли с физруком прошло не так много времени, и если все это время он не лез на рожон, что совершенно не в его стиле, набор изначальных архитекторских наноботов еще не выветрился из его организма. А все мы знаем, на какие чудеса они способны. Физрук с таким набором устоял против фирменного удара Разрушителя Миров.
— О, может, позовем Артура? — предложил Такеши.
— Артур — это даже не линия обороны, — сказал Виталик. — Это оружие возмездия. А на нас еще даже никто не напал.
— Как бы там ни было, я уверен, что у Магистра есть в запасе еще несколько этих Вторых Шансов или Дополнительных Жизней, или как он еще эти штуки называет, — сказал Сумкин. — И это делает его крайне трудноубиваемым персонажем.
Андрей задумался о том, что это за физрук, которого все присутствующие так часто вспоминают, но потом решил, что на самом деле не хочет этого знать. Он вообще потерял нить разговора и запутался во всех этих машинах времени, Разрушителях Миров и Бордене, который, судя по контексту, был явлением того же порядка.
Этот мир был для него слишком сложен.
— Но там целый новый мир со своими правилами и своими угрозами, — сказал Такеши. — Если всего этого окажется недостаточно…
— Хотелось бы услышать твое мнение, Кевин, — сказал Сумкин. — Ты же у нас главный эксперт по обероноведению.
Кевин пожал плечами.
— Все это очень на него похоже.
— Магистр, при всех его недостатках и наших с ним разногласиях, всегда стоял за стабильность и безопасность Системы, — заявил Виталик. — И, раз уж так сложилось, я полагаю, он сделает все, чтобы предотвратить угрозу.
— Мне кажется, вы все упускаете из вида еще один аспект, — сказал Кевин. — Вы действительно полагаете, что это случайность? Оберон надрался настолько, что по ошибке выпил редкое зелье, которое сам же сварил за пару дней до этого? Что он много лет скрывался от всех нас, даже от меня, а за несколько дней до этих событий воспользовался официальной портальной сетью Системы и раскрыл свое местонахождение любому желающему?
— А как такое вообще можно было спланировать? — поинтересовался Сумкин. — Он, кончено, Первый Игрок с зашкаливающим опытом, но он же, черт побери, не ясновидящий. Как он мог предвидеть ситуацию с назгулом, например?
— Сейчас выясним, — Кевин повернулся к банши. — Ты же присутствовала при том разговоре?
— Незримо, — сказала она.
— Кто первым заговорил об Эликсире Взаимной Трансформации?
— Оберон.
— Что и требовалось доказать, — сказал Кевин.
— Это объясняет только один странный факт, — сказал Сумкин. — Но как он вообще узнал, что портал откроется в окрестностях Блумфилда? Вибрация струн вселенной ему подсказала?
— Или возмущение инфополя, — сказал Виталик. — Он же Архитектор. У него могут быть инструменты или возможности, никому из нас не доступные.
— И он пришел сюда порталом, чтобы привлечь наше внимание к проблеме, если он вдруг сам не затащит?
— И вот мы в этом месте, — сказал Кевин. — Оберон не любит строить детальные планы, но создает себе максимум возможностей для импровизации.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Он вполне мог сварить зелье для назгула, — сказал Кевин. — Но я не верю, что он выпил его по ошибке.
Андрей почувствовал, что его обманули, обвели вокруг пальца, облапошили, как младенца. Магистр использовал его, забрал его облик для того, чтобы проникнуть в родной мир Андрея для разведки, и значит, что все его обещания не стоили и ломаного гроша, и спасать Катерину он, конечно же, не собирался.
Андрей пришел в отчаяние, обхватил голову руками и застонал.
— Ну вот, расстроили ребенка, — сказал Виталик.
— Пусть привыкает к новой реальности, — сказал Такеши.
— Моя сестра…
— Он дал тебе слово? — поинтересовался Кевин.
— А разве оно чего-то стоит? — после всего услышанного здесь сегодня Андрей в том сомневался.
— О, ты еще удивишься, — сказал Кевин.
Андрея это обещание совершенно не успокоило.
— Я хотел бы с утра осмотреть место, где открывался портал, — сказал Сумкин. — Может быть, там остались какие-нибудь следы.
— Я был там днем и ничего не нашел, — сказал Виталик.
— Тем не менее, я хотел бы провести свои собственные изыскания, — сказал Сумкин. — Мы должны надеяться, что Магистр вернется через две недели с кучей полезной информации, но нам не помешает иметь план на случай, если этого не произойдёт.
— Разумно, — согласился Виталик.
— Он вернется через две недели, — сказал Кевин. — Если только…
— Если только что?
— Если он не слишком глубоко в этом завязнет, — сказал Кевин. — Оберон — натура увлекающаяся, а там ведь феодализм. Древние могучие роды, магия, клубок интриг, заговоров, предательств и противоречий. Та самая атмосфера, в которой он чувствует себя наиболее комфортно.
— Ну да, судя по рассказам графа, там настоящий серпентарий, и он в нем самый главный гад, — не особо дипломатично сказал Сумкин. — Это место как будто создано для него.
— Оберон — мастер изящных многоходовок и тонких интриг, — сказал Кевин. — Если поместить его в такую благоприятную среду, предоставить свободу действий и отойти в сторону, через пару лет он уже возглавит одну из местных империй или создаст свою собственную. Не удивлюсь, если прямо сейчас он сидит где-то в тени, тихонько посмеивается и уже начинает плести свою паутину, в которой могут завязнуть сильные мира того. Я полагал, что он это перерос, но что, если все-таки нет?
— Час от часу не легче, — сказал Виталик. — А у него есть эта пара лет на плетение интриг и создание многоходовок? Или Сопряжение Сфер расплющит нас всех куда раньше?
— Это сложно прогнозировать, — сказал Кевин.
Сумкин представил, что будет, если армию вторжения, состоящую из малообразованных местечковых феодалов, возглавит Магистр и содрогнулся. Может быть, в этом и состоял его план мести? Может быть, он отправился в параллельную вселенную вовсе не на разведку, а в поисках силы, которая поможет ему смести своих старых врагов сразу же после Сопряжения Сфер, и что все его слова про то, что он оставил ту ситуацию в прошлом, были очередной ложью?
И что сейчас Магистр действительно сидит где-то в тени другого мира, невидимый и недосягаемый, и начинает плести паучью сеть искусных интриг, которые должны будут привести его на вершину власти?
Глава 22
— Мочи козлов! — возопил Магистр и возглавил атаку, размахивая Отцом Всех Мечей.
Это был не лучший его боевой клич, но ведь людям, бегущим на неприятеля, надо как-то себя подбадривать, а местное «Жизнь за царя!» не слишком подходило к ситуации. Это был не лучший его боевой клич, но и возглавлял он сейчас далеко не лучший отряд из тех, что тему доводилось водить в атаку. Крепостным, половина которых была вооружена трофейными саблями и алебардами, которые они раньше и в руках то не держали, а половина — привычными вилами и топорами, было далеко до элитных спецподразделений Мультиполиса или черных гвардейцев империи Кевина. Это был не лучший его боевой клич, зато он был понятный и мотивирующий.
Они лавиной (ну, откровенно говоря, такой себе лавиной, их было-то человек пятьдесят) спустились с вершины холма и оказались на открытой местности, где, по задумке противника, их всех должны были перестрелять, как куропаток. Но противник еще не знал, что правила игры изменились.
Магистр бежал первым не просто так. Он еще точно не знал, какое пространство способна покрывать его зона контроля, и не хотел рисковать людьми, тем более, что у него их было немного.
От вершины холма до железнодорожных путей и самой станции было метров сто, и молниеметы превратились в бесполезные на дистанции вычурные дубинки еще когда Магистр был на склоне. Гвардейцы схватились за холодное оружие, но тут им ловить было нечего. Два десятка против пяти никак не пляшут, тем более, если во главе тех пяти стоит кто-то вроде Магистра.
Он врубился в строй гвардейцев, сходу зарубив двоих и проделав брешь в обороне. На него бросился вооруженные саблей и кинжалом сержант, рожа красная, глаза навыкате. Магистр парировал удар сабли Отцом Всех Мечей, отчего вражеский клинок разлетелся на куски. Оставшись без длинного оружия, сержант не сдался и попытался пристроить короткое Магистру в почку, но Оберон увернулся и врезал ему кулаком в лицо.
Сержант рухнул, возможно, мертвый, возможно, просто потерявший сознание. Магистр рубанул еще одного гвардейца, прежде чем остальные бросились бежать.