– Не помогли ваши молитвы-то, – вдруг хмыкнул Тайрон. Я бросила на него уничтожающий взгляд и снова обратилась к монаху.
– У брата Айвена явно был инсульт, – спокойно сказала я, – это совсем не ваш случай.
– Тебе откуда знать? – проворчал брат Грегор, – Ты что, лекарка, что ли?
– Угадали! – кивнула я, – И я сейчас вам помогу.
Окинула внимательным взглядом монаха. Несмотря на отшельническую жизнь в лесу, он явно не бедствовал: из-под чёрной хламиды, в которую он был укутан, выпирал внушительный животик, на пухлых щеках играл румянец, а глаза поблескивали.
Вместе с лысиной, обрамленной редкими седеющими волосами.
Так же быстро я осмотрела помещение. Приметила у дальней стены продавленную койку, кое-как укрытую ветхим лоскутным одеялом. Поверх него почему-то лежало полено.
Внутри было ощутимо прохладно и очень влажно. Откуда-то отчётливо тянуло сквозняком. Ну что ж, отличные условия для возникновения радикулита, ничего не скажешь! По крайней мере, лишнее подтверждение моему диагнозу.
– Брат Грегор! – строго обратилась я к монаху, – Сейчас вам нужно будет прилечь.
– Зачем? – вяло засопротивлялся монах, – Я и так отлично лежу! Никуда мне не надо! Ай!
Он попытался пошевелиться, но потерпел фиаско. Малейшее движение – и его вновь скрючило.
– Ой-ой-ой! – запричитал он, свернувшись, как улитка, и обхватив себя за колени, – Ой, конец мой пришёл!
– Госпожа лекарь сказала, надо, значит, надо! – вдруг сурово припечатал Аллатристе. Я и слова не успела сказать, как он в одно мгновение очутился рядом с монахом и наклонился над ним с явным намерением поднять.
– Стой! – вскрикнула я и кинулась к нему.
С него станется сейчас дёрнуть так, что у бедолаги все межпозвоночные диски сместятся! А то и вовсе вылезет грыжа. И мне это всё потом расхлёбывать, не говоря уже о том, как будет мучиться брат Грегор.
Хвала небесам, капитан замер. Вопросительно взглянул на меня. Поднял бровь.
– Так и оставить его валяться? – хмыкнул он. Я помотала головой:
– Нет! Но поднимать его тоже надо по уму! Я сейчас расскажу, как.
– Ну, попробуй, – усмехнулся Тайрон, но свою попытку поднять брата Грегора оставил.
Я поспешно обратилась к монаху:
– Брат Грегор, слушайте меня, пожалуйста, внимательно и выполняйте всё, что я вам скажу. Я постараюсь минимизировать… в смысле, сделать так, чтобы вы ощущали как можно меньше боли. Вам ясно?
Брат Грегор только еле заметно кивнул и вновь сморщился.
– Всё, что угодно, – прошептал он, – только избавьте меня от этой напасти. Молю!
– Разумеется, – вздохнула я, – а теперь внимательно прислушайтесь к ощущениям. С какой стороны болит меньше, справа или слева?
Монах нахмурился и прикрыл глаза.
– Слева, – пробормотал он. Я кивнула и попросила Аллатристе:
– Переверни его, пожалуйста, на левый бок. Только держать надо так: одной рукой за плечи, а второй – под бедро.
Тайрон ничего не ответил, но опустился на одно колено и ловким, но очень аккуратным движением выполнил мою просьбу. Брат Грегор тяжело задышал: ему явно было не по себе, однако такой пронзительной боли заметно уже не было.
– Отлично, – хлопнула я в ладоши, – а теперь…
Повинуясь моим указаниям, монах очень медленно, очень осторожно и ежесекундно морщась, сначала встал на четвереньки. Потом, опираясь на согнутую в локте руку Тайрона, кое-как встал на ноги. Был момент, когда он покачнулся и едва не рухнул обратно, но я догадалась поднырнуть под его вторую руку и подставить свою.
Так, едва переступая, словно его ноги превратились в стеклянные, брат Грегор добрёл до своей лежанки. Тут же примерился рухнуть в неё, но я заблаговременно удержала его.
– Нельзя, – сказала я строго, – вашей спине надо немного прийти в себя. Сколько вы так пролежали на полу?
– Ой, долго! – запричитал брат Грегор, – с утра свалился, а уже солнце скоро к закату будет клониться!
Я кинула взгляд в мутноватое окно. Солнце ещё светило вовсю и пока не торопилось приобретать оранжевые оттенки.
Понятно, что время на полу показалось ему вечностью, но меры предосторожности всё-таки надо соблюдать.
– Тем более надо постоять, – наставительно заявила я, – у вас голова не кружится? Ноги слушаются?
Монах медленно кивнул на каждый из моих вопросов. Я перевела дух. Хорошо. Значит, седалищный нерв, если и ущемлён, то не так сильно, как я этого боялась в самом начале.
Значит, и на поправку пойдёт гораздо быстрее.
– Продолжай поддерживать его, пожалуйста, – попросила я Тайрона. Тот руку не убрал и только молча кивнул.
Я сдёрнула с лежанки монаха лоскутное покрывало, обнажив серую то ли от грязи, то ли от времени простынь. Замотала в покрывало полено.
– Ложитесь на живот, – мягко сказала я, – только без резких движений. И снимите, пожалуйста, вашу хламиду.
– Зачем? – переполошился брат Грегор, вцепившись в её подол так, словно ничего роднее у него не было.
Я вздохнула. На тряпки её пустить хочу, вот зачем! Вместе с этой жуткой простынёй.
Но вслух сказала совершенно иное:
– Мне надо как следует прогреть вашу спину. У вас есть печь… а-а-а-а, мда.
В избе никаких следов печки не наблюдалось. Как же он тут живёт?
– Печь мне не требуется, – в голосе брата Грегора прозвучал оттенок непонятной гордости, – я выказываю преданность богине Гигейе! Я должен лишить себя всех мирских удовольствий, чтобы полностью отдаться служению богине…
– Поэтому-то у вас спина и разболелась, – вздохнула я, – ладно. Это не отменяет того, что мне срочно надо нагреть где-то полено…
Заозиралась в растерянности, прижимая к себе пресловутое полено, как любимую кошку. И вдруг на мои руки легла широкая ладонь Тайрона.
– Я тебе с этим помогу, – отрывисто бросил он, неотрывно глядя на меня.
Глава 34
– Как? – удивилась я. Скользнула взглядом по мускулистой фигуре капитана: нет, вроде, грелка нигде не припасена. Может, за спиной прячет?
Вместо ответа Аллатристе вытянул могучие руки перед собой и потёр ладонью об ладонь. Брат Грегор нервно заёрзал, поморщившись и с подозрением глядя на капитана.
И тут произошло то, что заставило меня буквально вытаращиться.
Ладони Тайрона засветились золотисто-алым, словно между ними вспыхнул огонь. Когда он закончил их тереть и отнял друг о друга, я увидела, что тыльная сторона его ладоней действительно светится. Да что там, полыхает самым настоящим пламенем!
– Тебе не больно? – встревоженно спросила я, – вон, огонь какой!
А в уме тут же перебрала рецепты срочной помощи при ожогах: прохладная вода или молоко, сырая картошка или огурец на обожжённое место… Хотя вряд ли тут можно найти хоть что-то из этого, кроме воды!
– Успокойся, – хмыкнул Тайрон, видимо, заметив, как я верчу головой, – забыла о том, кто я?
– Я…
– Показывай, что надо делать. – коротко велел капитан, и я встряхнулась.
– Приложить к пояснице, – пояснила я и обратилась к монаху:
– Брат Грегор, я же попросила вас лечь на живот и снять одежду!
– Может, не надо? – жалобно заскулил он, отползая и с ужасом глядя на Аллатристе, – Я не хочу, чтобы меня испекли заживо!
– Никто тебя запекать не будет, – вздохнул Тайрон. Вдруг у него в глазах промелькнул дьявольский огонек, и он хищно ощерился, – ну, разве что особо жирный бок…
– Капитан! – возмутилась я, глядя на мигом побелевшего брата Грегора, – Ну, что это за ребячество! Не надо так шутить. Ты же доведёшь бедолагу до инфаркта! Брат Грегор, успокойтесь, это просто у капитана такое чувство юмора. Драконье. Ложитесь на живот!
Охая и стеная, монах кое-как стянул с себя хламиду, оставшись в одних холщовых штанах, подвязанных бечёвкой. Лёг на живот и страдальчески зажмурился.
– Ну вот, и конец мой пришёл, – проныл он, уткнувшись носом в койку.
– Не говорите глупостей, – устало сказала я, – всё будет хорошо! Капитан, твоя очередь.
Аллатристе приложил ладони к мясистой пояснице монаха, покрытой чёрными точками родинок. Брат Грегор сначала заметно напрягся, но быстро расслабился, удивлённо протянув:
– Тепло как… хорошо! Как будто на солнце лежу.
– Отлично, – удовлетворённо кивнула я, – капитан, а теперь разомни ему поясницу немного. Только без фанатизма!
– Без чего?!
– В смысле, не прикладывай много усилий. – поспешно поправилась я, – Ты же вон, какой сильный – одно неверное движение, и тут же скрутишь брата Грегора в бараний рог.
– У-у-у-у! – приглушенно взвыл вновь запаниковавший брат Грегор и поднял голову. Тайрон быстро положил ладонь ему на макушку, заставив принять прежнее положение, и хмыкнул:
– Да уж… ещё ни разу не доводилось массировать монахов-отшельников. Ну, если это тебе поможет, то ладно.
– Замечательно, – хлопнула я в ладоши, – значит, разминай его, а я сейчас вернусь!
– И куда ты собралась? – вскинул бровь капитан, и его глаза нехорошо сверкнули.
– Посмотрю вокруг избушки, – спокойно пояснила я, хотя в глубине души обиделась на недоверие капитана, – уверена, тут растёт лопух! Или капуста… хотя на неё вообще надежд нет.
– Капуста есть! – донёсся до меня приглушённый обиженный голос брата Грегора, – Я её выращиваю! Позади дома есть огородик, там посмотри!
Я возликовала. Лопух и капуста – самые верные домашние средства для облегчения боли при радикулите. Надо будет только размять листья того или другого и приложить к пояснице. Капусту так и вообще можно примотать к спине и оставить на ночь – она отлично снимает воспаление и отёки.
Конечно, можно ещё поискать хрен, он хорошо разогревает и разгоняет кровь… но это рискованно. Передержишь – и всё, здравствуй ожог!
Убедившись, что оставляю брата Грегора в надёжных руках капитана, я выскочила за дверь.
***
Капуста и хороший массаж помогли – брат Грегор расслабился и наконец-то смог нормально шевелиться.
– Спасибо, – выдохнул он, с осторожностью садясь на койке и снова заматываясь в хламиду, – вас мне сама Гигейя послала! Я бы точно помер.