И я поняла: между нами уже не было границ. Было только это пламя. И я не хотела его гасить.
— Скажи, если станет страшно. Или больно, Лили, — хрипло произнёс Ветер касаясь губами самой чувствительной части моего уха.
Я кивнула.
Подняла руку и коснулась его лица. Пальцами — по щеке, по скуле, к уголку губ. Он закрыл глаза от моего прикосновения, будто оно ранило. Или исцеляло. А может, всё сразу.
— Не хочу останавливаться, — прошептала я. — Я хочу быть с тобой. Здесь. Сейчас.
Положила ладонь на его грудь — меж рёбер, где бешено билось сердце. Оно билось в унисон с моим. Стучало, как в ритуальном танце, как зов, которому невозможно противостоять.
Он медленно, почти благоговейно, накрыл мою ладонь своей. А потом поцеловал запястье. Трепетно. С жаром. Как будто это было не просто прикосновение, а клятва.
Ветер осторожно развёл мои ноги.
Между нами не было больше ничего. Ни прошлого. Ни вражды. Ни имён. Только мы. Тепло. Сердце. Доверие.
Его массивный член упёрся в меня.
Ветер взял мою руку и положил себе на ствол. Я ахнула от неожиданности. Он сжал пальцы и провёл по всей длинне вниз-вверх. А потом отпустил.
Член был большим. Гораздо больше, чем я ожидала. Толстый, тяжёлый, горячий. Мои пальцы не могли обхватить его полностью, но я повторила движение, и Ветер запрокинул голову и глухо застонал.
Как же мне понравился этот звук! Он воспламенил меня. Я сделала это ещё раз. Мышцы его живота напряглись.
Мой взгляд сам скользнул вниз.
Его дико красивый и пугающий орган дёрнулся в моей руке, и я тут же отпустила его, боясь, что сделала что-то не так.
Мощная вена тянулась вдоль, пульсируя в такт его дыханию. Он был тёплым, как сама ночь. Не просто возбуждённым — нет, он был готовым. Для меня.
У основания — чуть толще. Он был не просто частью тела — он был вызовом, властью, обещанием.
Я облизала пересохшие губы.
— Скажи только слово, Лили, — прорычал Ветер, — и я сдержусь.
Но моё тело уже решило всё за меня. Я не знала, как справлюсь… но я уже отвечала пульсирующим жаром, который с каждой секундой становился сильнее.
И вот он осторожно скользнул ладонью вниз. Между моих ног. Туда, где пульсировало.
Я не сдержала лёгкий вдох. Он услышал. Замер.
— Всё в порядке? — спросил, не двигаясь дальше.
— Да… — прошептала я, даже не зная, откуда во мне взялась эта уверенность.
Он коснулся. Осторожно. Сначала просто приложил пальцы к чувствительной коже, почти не шевелясь, срывая моё дыхание. Изучая. Проверяя. Согревая своим теплом.
Тело дрогнуло, но не от страха. А от признания: я хочу этого. Хочу его.
Он чуть прижал пальцы, и я почувствовала, как внутри всё начинает плавиться. Сжимается. Потом отпускает. Как будто в теле открылся какой-то давно закрытый источник.
— Да… — прошептала я, не уверена, то ли разрешая, то ли умоляя не торопиться.
Он кивнул, и только потом осторожно двинулся дальше. Его движения были мягкими, как у целителя, исследующего чужую боль, не причиняя новой. Он чувствовал, как я напрягаюсь — и отступал. Замирал. А когда расслаблялась — продолжал.
Сначала это было странно. Новый опыт. Странные ощущения. Неуверенность.
Но потом… они растаяли. Растворились. Превратились в другое — в тягучее, горячее, разливавшееся по всему телу. Я чуть выгнулась, прижавшись к его плечу. Не в силах сдерживать стон, который сорвался с губ.
Я больше не боялась. Я доверяла.
Ему. Себе. Нам.
Глава 14Доверие
Он не спешил. Ни одного резкого движения. Словно боялся, что я испугаюсь. Будто я была не эльфийкой, а картиной из песка, готовым рассыпаться от лёгкого ветерка. Он не рвался взять. Он ждал.
И в этом — было волшебство.
Во мне поднималась волна.
Руки воина, грубые, шершавые, теперь были осторожными. Он начал массировать мой центр жизни. Размазал мои собственные соки.
— Влажная…
И массировал по кругу, пока я не начала постанывать от всепоглощающего удовольствия.
Вдруг он погрузил один из его пальцев в меня. Я резко открыла глаза и вцепилась в его плечи.
— Если станет больно — скажи, — прошептал он, голос его был с хрипотцой.
Он стал аккуратно двигать своим пальцем. Внутрь и наружу, большим при этом, поглаживая мои складочки.
— Какая же ты…
Он поднял руку и облизал пальцы. Порочно. Откровенно. Честно.
Затем он погрузил в меня два пальца и осторожно развёл их в стороны, заставляя меня выгибаться в пояснице.
— Готова? — спросил коротко.
Я потянулась к его губам, и он поцеловал меня. И одновременно аккуратно приставил член. Водя его головкой по моим складочкам, доводя до исступления, до хриплых стонов.
— Сейчас, милая…
Он вошёл в меня резко, не полностью, лишь на немного, но и того было достаточно, чтобы ощутить все его объёмы. И боль, что пришла, не была пугающей. Она была частью новой связи. Истинной. Той, которую невозможно оборвать одним словом «враг».
Я замерла.
Внутри меня был горячий, пульсирующий, напряжённый член. И я почувствовала, как он растягивает моё нутро, как заполняет всю меня.
— Лили, ты в порядке? — спросил Ветер, отстраняясь и заглядывая мне в глаза.
— Да, — выдохнула я.
После первых мгновений, когда острая новизна, напряжение и легкая боль уже не сковывали тело, я начала чувствовать совсем другое. Я уже не сжималась от страха, а словно раскрывалась навстречу каждому движению Ветра.
Он начал двигаться не сразу, медленно, замирая от каждого моего вздоха. Его руки были вокруг, его дыхание — рядом. И это чувство наполненности было совершенно особенным.
Казалось, каждая клеточка моего тела прислушивалась — к его ритму, к теплу его ладоней, к тому, как он будто читал меня изнутри. Его движения были глубокими, медленными. Почти священными. Я чувствовала, как он наполняет меня полностью, но не только телом — собой. Его взгляд, дыхание, сдержанная сила, всё это было направлено только на меня.
Сердце стучало в груди, но не от тревоги — от удовольствия. Его руки оставались вокруг, крепкие и надёжные, как кольцо защиты. Я ощущала, как внутри волна за волной поднимается ощущение полноты, соединения — не только телами, но и чем-то более тонким.
Каждое движение отзывалось во мне жаром, дрожью и странным ощущением растворения. Будто в этом союзе я становилась самой собой, будто именно так должно было быть.
Но когда он понял, что я расслабилась, что я принимаю его всего, полностью… Толчки стали смелее, увереннее, хлёстче.
Моё тело не сопротивлялось — наоборот, само двигалось навстречу, растворяясь в нём с каждым толчком. Его рука лежала на моей талии, другая — прижимала меня ближе. Я тонула в его тепле, в этой странной сладкой боли, в пульсирующем ритме.
Когда он осторожно развернул меня на живот, я не испугалась. Просто последовала за ним, доверяя — как реке, как песне, как дыханию. Его движения стали другими — глубже, резче.
Каждый толчок отзывался внутри вихрем, вспышками жара. Шкуры подо мной были мягкими, но шероховатость касалась груди, и мои соски стали такими чувствительными, что каждое прикосновение отзывалось во всём теле.
Я закусила губу, стараясь не застонать слишком громко. Но голос сам вырывался из меня, в такт с тем, как он двигался. Это было уже не просто удовольствие. Это было больше. Выше. Глубже.
Я чувствовала, как он дрожит. Как его тело изо всех сил старается удержаться, не сорваться слишком рано. Но я хотела этого вместе с ним. Я чувствовала, что подбираюсь к краю, к той точке, где дыхание рвётся, сердце замирает, и ты уже не можешь остановиться.
И когда он наклонился, прижавшись ко мне всем телом, его дыхание горячо коснулось моей шеи, я прошептала:
— Не останавливайся…
Это было как падение — но не в бездну, а в чьи-то надёжные руки. Как будто я больше не держалась за грань, а отдалась потоку. Каждое его движение отзывалось во мне — не только в теле, но и в сердце. Как будто с каждым толчком он разбивал последние барьеры внутри.
…Он входил в меня глубже, сильнее, и всё внутри откликалось — жаром, сладкой пульсацией, желанием быть с ним до конца.
Я чувствовала, как напряглось его тело — каждое движение стало чуть грубее, чуть быстрее. Он больше не сдерживался. Его руки впились в мои бёдра, дыхание стало прерывистым, хриплым. Он стиснул зубы, будто пытался удержать контроль, но было уже поздно.
Всё смешалось: дыхание, жара, дрожь. Я тонула в этом ощущении, расплывалась, растворялась. И в какой-то момент — всё остановилось. Замерло.
А потом вспыхнуло. Как будто внутри меня лопнуло что-то невидимое — и взорвалось светом.
Я вскрикнула — не громко. Мои мышцы сжались, тело выгнулось навстречу ему.
Ветер зарычал, тоже испытывая этот взрыв. Низко, глухо, будто срывая с себя последние оковы, и я почувствовала, как он внутри меня дрогнул. Тело его содрогнулось. Он впился лбом мне в шею, обнял крепче, дышал тяжело, горячо. Всё его существо вибрировало, будто он отдал мне не просто тело — душу.
В этот момент я поняла — я не просто позволила ему быть во мне. Я впустила его вглубь себя — дальше, чем кто-либо был.
Глава 15Утро
Мы уснули далеко не сразу.
Каждое прикосновение, каждый взгляд вспыхивали заново, как искра на сухой траве. Мы жадно впивались друг в друга — не только телами, но и душами. Снова и снова. Без слов. Без стыда. Только рваное дыхание, дрожь, шепот имён и жар, от которого мир сужался до наших тел.
Иногда нежно, будто трепет. Иногда — сдержанно-яростно, будто в каждом движении был вызов. Иногда — почти молитвенно. И снова жадно. Голодно. До тех пор, пока не обессилили, влажные, тёплые.
Лишь под утро я уснула на его груди, ощущая, как медленно замирает сердце — не своё, его. Рядом.
Я проснулась от света.
Он был мягким, бледно-золотым, пробивающимся сквозь полог шатра — и всё же резким. Слишком ярким после темноты, жара, слияния… этот свет был слишком настоящим. Слишком ясным.