- Я на минутку, - сообщила дочери, проходя в купальню.
Умылась холодной водой, долго смотрела на себя в отражатель. Смотрела и думала, так ли не прав Тревор. Не цепляюсь ли я за воздух в попытках сохранить привычный мир? Привычный, но который уже не станет прежним.
Димис еще в лекарской. Так-то мой маленький лотр уже здоров, ест, пьет, пытается вставать с кровати, но ему не дают. Даже пришлось приставить круглосуточную сиделку, которая не давала бы мальчику геройствовать. Завтра, договорились, что заберу его завтра.
Меня Свонт тоже пытался оставить в лекарской. Стыд полнейший, но я только сегодня утром узнала, что зовут его Тайлир. Тайлир аль Свонт.
- Льяра Эйш, я не могу объяснить с точки зрения лекарского дела, что с вами, но я же вижу, что вы совсем не в порядке, - пытался достучаться он. – Подумайте о себе, дайте своему организму хотя бы небольшую передышку.
- Тайлир, спасибо. Мне правда приятна ваша забота, но есть еще Аннис – моя дочь. Она напугана, не знает, что случилось. Я не могу оставить ее одну.
- Сейчас она ведь не одна?
- За ней присматривает моя помощница. Еще раз спасибо вам, диари Свонт, за все, но я покину лекарскую уже сегодня. Димиса заберу завтра, я ему обещала.
Лотру пришлось отступить. Забрал меня Тревор, он тоже разговаривал с лекарями. Не знаю уж, что сообщили ему, а только он воспринял все как подарок Богов. И меня пытался убедить, что все к лучшему.
Лавка пока закрыта. Не хочу никого видеть, просто не могу. Тшани порывалась остаться, даже обиделась, когда я ее все же выпроводила. Не нужна мне помощь, не нужна жалость, мне нужно время и диаракхорны.
Вышла из купальни, прислушалась. Непонятно, ушел Тревор или нет. Надеюсь, все же ушел. И пусть он произнес вслух то, что я и так понимаю, слышать это от него оказалось по-настоящему больно. Больно и неприятно. Мучительно. Не хочу пока его видеть. Никого не хочу.
- А мы пойдем к Димису? – дернула за юбку Аннис.
Она не зовет меня мамой. Никак не зовет. Если нужно обратиться, подходит и дергает за одежду, а раньше через Димиса обращалась. Но я ее все равно люблю. Даже удивительно, как можно полюбить так сильно за столь короткий срок.
- Нет, малыш, - подошла ближе и прижала ее к себе. – Мы заберем его завтра, а сегодня проведем день вдвоем. Только ты и я, ладно?
- И никуда не пойдешь? – неподдельно удивилась девочка.
- Не пойду. Будем с тобой лепешки жарить и на кровати валяться. Как тебе план?
- Лепешки я люблю, - рассудительно кивнула Аннис, заставив меня улыбнуться.
С лепешками мы справились! Без внутренней силы чувствовала себя неполноценной, то и дело старалась к ней обратиться, только ничего не выходило. Стоит уже признаться, хотя бы самой себе – я выгорела. Использовала все, что даровала природа и Всевышние, выжала себя досуха, до капельки. Стоило ли оно того? Тысячу раз да! Если это цена за жизнь Димиса, не так уж она и велика.
Вечером все же не выдержала – сама предложила Аннис отправиться в лекарскую. Девочка с радостью согласилась. Выбрала самый красивый наряд из тех, что имелись, попросила заплести волосы в красивую прическу, повязала большой синий бант, который до того берегла. Сборы заставили задуматься, что теперь я не смогу содержать лавку и мне придется искать другой источник дохода. Мои настои и мази пользовались таким спросом лишь потому, что были напитаны силой салаяры. Продав остатки, продержусь какое-то время, но имея двоих детей, совсем недолгое.
Слова Тревора, что могу рассчитывать на него, что позаботится, что ни в чем не стану нуждаться, бесспорно приятны. Но у меня никогда не было мечтаний и надежд жить за счет лотра, полностью зависеть от него и его воли. Рано или поздно все может измениться. И пусть Тревор производит впечатление надежного, верного мужчины, уверена, из него выйдет прекрасный муж, все так… но зависеть полностью от него мне бы не хотелось.
К лекарской пошли пешком. Далековато, но сезон дождей, наконец-то подошел к концу и прогуляться по вечерней Аурейе нам обеим было только в удовольствие. Единственное, что омрачало радость от прогулки – горожане, которые узнавали меня, кланялись, обращались «Адали»… Они все ждали от меня того, что я уже не смогу им дать. Их Адали – не я, знала об этом с самого начала, а сейчас судьба щелкнула меня по носу, напомнив об этом еще раз.
Вечером в лекарской царило непривычное затишье. В приемном покое работал другой лекарь, не Свонт. Молодой лотр умело вправлял вывих оборванному мальчишке, храбро сцепившему зубы и не екнувшему даже при этой манипуляции. Мы с Аннис прошли приемный насквозь, толкнули двойные двери и, никем не остановленные, двинулись в сторону палаты, где разместился Димис. Поначалу нас с ним определили в комнатку на двоих, но, стоило мне уйти, парнишку перевели в восьмиместную палату. Туда-то мы с Аннис и направлялись.
Напрасно я думала, что Димис тоскует в одиночестве! Едва открыв дверь, не сумела скрыть широчайшую улыбку – мой маленький лотр собрал вокруг себя половину лекарской. И персонал, и недужные, все они столпились вокруг него, с интересом и едва ли не раскрытыми ртами слушая рассказ маленького покорителя диаракхорнов.
- А потом вся эта гора каак обрушится! – видимо, мы успели к кульминации рассказа. – Я думал, все… - выдохнул мальчик, полностью увлеченный повествованием и не заметивший нашего прихода. – Больно было – жуть! – он даже зажмурился, вспоминая. – Так больно, что казалось, все кости раздробились, а осколки впились мне прямо в сердце! – он театрально схватился за грудь. - Мой маленький друг был все время рядом, только куда ему было сдвинуть всю эту гору! А потом пришла моя мама, - Димис так это выдохнул, что все вокруг затаили дыхание, а у меня слезы на глаза навернулись.
- Димис! – Аннис вырвалась и бросилась к брату, прервав рассказ на столь эпичном моменте. – Тебе очень больно, да? – девочка плакала. Забралась на кровать рассказчика и принялась его обнимать и целовать. – Еще болит? Димис, осколки сильно тебя поранили?
- Ох, Аннис, как же я скучал! – мой маленький лотр сжал сестренку в крепких объятиях. – Уже ничего не болит, - уверенно заявил он, трепля девочку по макушке. – Мама меня вылечила!
Собравшиеся при виде меня стали расходиться. Но каждый одарил таким взглядом, что захотелось убежать отсюда подальше. Из рассказа Димиса следовало, что я всемогуща, не иначе. Присела на край кровати поближе к детям, смахнула слезы и просто порадовалась, что Димис в порядке. Это не моя заслуга, точно нет. Случилось что-то еще, позволившее моему сыну поправиться.
- Тебе точно не больно? – просипела откуда-то из подмышки брата Аннис, шмыгая при этом.
- Точно, - уверенно заверил он. – Хватит слезы лить, - осторожно отер ладошками личико сестры, ему этого показалось мало, тогда Димис еще и край одеяла потянул, чтоб уж точно насухо все вытереть.
Аннис в итоге рассмеялась, напряжение постепенно ушло.
- А можно мне сегодня пойти домой? – состроил умилительную мордашку Димис. – Я себя совсем-совсем хорошо чувствую!
- Лекари говорят, нужно еще ночь провести под присмотром, - развела руками.
- Но ты ведь лучше всех можешь за мной присмотреть! – подался вперед маленький лотр. – Я хочу домой, ну пожалуйста! – протянул он. При этом на меня умоляюще смотрели сразу две пары серых глаз.
Ответить помешал странный шум на улице. Крики, гомон. Вскинулась, прислушиваясь. Встала с кровати и подошла к окну. Там и правда творилось что-то странное.
- Драакооон! – вдруг раздался истошный крик, который тут же подхватили другие.
- Оставайтесь здесь! – бросила детям, спешно выбегая из палаты.
По коридору пронеслась ураганом, не замечая никого вокруг, в приемном чуть не снесла стражей, спешно заводящих людей с улицы в поисках укрытия. Выскочила на улицу.
- Эйшхераш! Эйшхераш! – закричала что есть мочи.
Довольно далеко от лекарской в небе парил мой крылатый друг, узнала его с первого взгляда, несмотря на расстояние. Он не торопился снижаться, то ли опасаясь горожан, то ли не желая их пугать еще больше. Он меня услышал. Голова ящера повернулась в мою сторону. Даже с такого расстояния заметила облегчение во взгляде крытого друга. Он стал стремительно приближаться. Небольшая площадь перед лекарской сейчас была почти пуста, одинокий экипаж не в счет. Диаракхорн приземлился, заняв все пространство вокруг. Людей как ветром сдуло. Ни одного любопытствующего, ни одного праздношатающегося, вообще никого!
- Эйшхераш! – тут же с облегчением прижалась к горячей морде. – Всевышние, как же я рада тебя видеть!
- Жива! – пророкотал в голове знакомый голос. – Адали, ты нас всех напугала! – попенял мне друг.
- Эйшхераш, ты же так далеко от Аоршских гор! – ахнула, только сейчас сообразив, что значит появление диаракхорна в Аурейе. – Нужно срочно возвращаться!
- Только с тобой! - отрезал ящер, упрямо мотнув головой. – Почему я тебя не чувствовал, Адали? – боднул меня ящер. – Ты исчезла совсем, будто… будто ушла к Прародителям. Я искал тебя все эти дни.
- И как же нашел?
- Я почувствовал его, - кивнул в сторону входа в лекарскую. Обернулась и с изумлением увидела Димиса, выскочившего на улицу вместе с сестрой.
- Чувствуешь Димиса? – переспросила, пытаясь понять, что это может означать.
- Да, это странно, но я его чувствую.
- А Эрохан? Он как? Сильно переживает?
- Птенец пропал, - буркнул Эйшхераш, отворачивая морду. – После твоего исчезновения мы принялись за поиски, даже думали, что его привалило там, в лесу. Перебрали весь завал по камешку, но птенца не нашли.
- Он улетел еще когда Димис был под завалом, - припомнила я, в какой момент Эрохана не стало поблизости. – Возможно, он почувствовал свою вину за случившееся и улетел?
- Не знаю. Только найти его так и не вышло.
- Эйшхераш, что случилось? Почему Рауторорк… это сделал?
Вспомнила, с чего все началось. Даже сейчас поежилась, припоминая жуткий, полный боли рык вожака стаи.