«О чём я вообще думаю? Как этот ублюдок завладел телом?» — мысленно взревел я. — «ДЕ-Е-ЕКС!!! Слышишь меня?! Отзовись, мразь!»
— Пошёл на хер… — тихо прошептал Декс.
«Ах ты… Да ты…!» — У меня не было слов от его наглости!
А Хавир тем временем продолжил:
— Не твоих мозгов это дело. Им решать, кого и когда отпускать, и сколько вопросов задавать. — Он резко остановился, да так, что Декс споткнулся, и резко обернулся. — У тебя бой через пару дней, будь готов.
Бой? А вот это что-то новенькое. Только через пару дней Декс может оказаться разорван в клочья, как, впрочем, и я.
— Хавир, — голос Декса в миг изменился, он завонял раболепным повиновением и мольбой. — Я выиграл для тебя много боёв. Десятки раз выбивал дурь из своих соплеменников, наполняя твой кошелёк…
— И что? — резко оборвал он Декса. — Долю хочешь? Ничего не перепутал? — Хищные глаза сузились, в них показалась угроза.
— Для тебя я готов выиграть ещё столько же, и даже больше. Только одно одолжение…
— Одолжение?! Я остановил Рихана! Спас твою шкуру! Это ли уже не одолжение?!
Он в миг приблизился, горячий воздух с звериным душком ударил в лицо из тигриной пасти.
Декс нахмурился, он не боялся его. Только его сердце разогналось, кровь потоком ударила в голову.
Только бы он не…
— Этот ублюдок угрожает Лите! Он уже причинил ей боль! — Он ударил себя в грудь. — Мне себя не жаль, ты знаешь! Двух, троих, четверых против меня поставь! Я всем задницы надеру! Только её убереги от Рихана! — Закричал Декс, смотря на надзирателя снизу вверх.
Тигрид резким движением схватил Декса за горло, медленно поднял над землёй. Тот схватился руками, пытаясь разжать гигантскую ладонь хищника. Но силы были неравны.
Я начал задыхаться вместе с Дексом. Неосязаемое горло сдавилось, лёгкие судорожно пытались найти воздух! Мне было больно, она пронизывала грудь и сердце, откликалась в мозгу!
А Хавир заговорил медленно, шипяще, излучая гнев:
— Ты кусаешь руку, тебя кормящую! Совсем оборзел! Мне дела до девчонки нет! И ты тоже не особенный! Я таких могу купить сколько мне угодно!
— Тох-да… Тогда! У-убей ме-еня! — Прошипел Декс, не унимаясь.
Морду Хавира исказила маска демона, безумный, раскалённый яростью взгляд! Я видел — я чувствовал, как он хочет сжать ладонь до отказа, переломить заячью шею и покончить с такой дерзостью!
Но вместо этого он разжал ладонь.
Декс рухнул в пыль. Я всё ещё не управлял телом, но чувствовал камни и песок между пальцев, отбитые колени и царапающий воздух, врывающийся в лёгкие.
– Кха-хааа!!! Кха! — Кашлял Декс, обливаясь слюной и слезами.
— Твои проблемы с Риханом меня не касаются! Делай с этим что хочешь! — Бросил надзиратель, нагнулся ко мне и схватил за уши. — Но если ты ещё раз посмеешь мне дерзить… — Он, казалось, перебирает в голове варианты. — Я самолично отымею твою зайчиху до смерти! А тебя заставлю смотреть! — Он запрокинул мне голову, чтобы я видел его глаза, в них не было игры или фальши. — А затем скормлю ему, как гребаный скот!
«Декс! Остановись! Он же убьёт нас!» — Кричал я ему, но сейчас он меня не слышал.
Он разжал руку, и я упал влажной мордой в пыль, она тут же забилась в ноздри и рот, обожгла глаза. Но Декс всё не мог заткнуться!
— Тогда я убью его! Убью Рихана! — Бросил он, приподнявшись.
Внезапно повисла тишина. Гнетущая, тугая. Он отвернулся, я услышал:
— Убей, если сможешь.
***
К бараку мы подошли, когда солнце уже совсем скрылось. Декс молчал оставшуюся дорогу, а я размышлял, как мне вырваться из ментального плена. Жаль, ничего не придумал, кроме как попытаться что-то сделать, когда этот идиот уснёт. Но я даже близко не понимал — что.
— Вали спать, и на четвертую ночь будь готов, — бросил он, уходя.
— Хавир! — крикнул ему вслед Декс.
Тот обернулся со спокойным, равнодушным выражением.
— Что?
— Скольких мне нужно победить, чтобы ты защитил Литу? — спросил он, а я напрягся.
«Дурак… сейчас он нас прикончит…» — подумал я.
— Тебя жизнь ничему не учит, — снисходительно сказал тигрид, но в глазах его блеснуло уважение.
— Я такой, какой есть, — Декс пожал плечами. — Сколько?
— Декс. В Хищной империи есть главный, фундаментальный закон — прав тот, кто сильнее. А ты слаб, — ответил он, в глазах его показался азарт. — Даже сотня таких, как вы, не стоят Рихана. Он истинный хищник: жестокий, агрессивный и гордый, — Хавир уже собирался уйти, но этот идиот не унимался!
— Тогда поставь меня с волком! — бросил он, и моё сердце упало.
Безумец! Дерзкий дурак! Тебе не совладать, только не сейчас!
— Ха-ха-ха! — искренне рассмеялся Хавир. — Ни один волк не согласится, да и у тебя ни одного шанса!
Чего и следовало ожидать. Он не согласится на заранее проигранный бой. Но… Я чувствовал запах возбуждения, и… его сердце впервые забилось так быстро, я слышал… его азарт. Кандалы! Без каналов есть шанс!
— А если без кандалов? — выпалил он, словно вновь услышав мои мысли.
— Что? — взгляд тигра стал суровым, но от меня не скрыть его желания сорвать такой куш.
Ставки на такой бой были бы безумными. Такой скандал, такой риск. Подобного вряд ли кто делал, и именно этого так не хватает любому народу. Зрелище — вот что я мог дать. И шанс сыграть величайшую ставку. Осталось лишь молить здешних богов, чтобы алчность превысила благоразумие.
— Я лучший боец! Ты это знаешь, и все те, кто видел меня на ринге, тоже! Вы уже давно не можете найти мне достойных соперников, а игра в поддавки скоро всем надоест, — проговаривал Декс с осторожностью.
Как странно — эти слова точно мои мысли. Вот, значит, как это работает. Так он влиял на меня…
— Снять без причины кандалы с невольника — преступление серьёзное, — говорил Хавир, но скорее для себя. — Но в «Берлоге» половина грешит большим…
Он убеждал себя, не взвешивая, а ища новые доводы в пользу боя.
— И Кнут мне задолжал, так что… — неожиданно его взгляд стрельнул в меня, впился, он улыбнулся по-кошачьи. — Ты дерзкий подонок. Только величайший идиот мог предложить такой сумбур. Но ты, похоже, действительно на всё готов ради той зайчихи.
Какая глупость и идиотизм. Такие чувства только мешают и всё портят, но в этот раз — может, и они сослужат?
— На всё! Только дай мне шанс! Я не подведу! — пылко, с горящими глазами протараторил Декс.
— Послезавтра. Я приду за тобой после заката, — сказал Хавир.
Есть надежда. Останется ещё день до встречи с Риханом. Сейчас я действительно вряд ли смогу с ним совладать. Он, без сомнений, силён, и я даже не знаю насколько. Но если смогу победить в боях, эта проблема отпадёт. У Хавира точно есть достаточно власти, чтобы приказывать волку. А там уже у меня будет время разобраться с кандалами и со своими способностями.
И тогда я приду за ним.
Я убью его.
— Но ты, скорее всего, помрёшь! Ха-ха-ах! — рассмеялся он и принялся уходить. — Какой же дерзкий ублюдок! Умора! — слышал я, пока он удалялся всё дальше.
Декс повернул голову и бросил взгляд на деревянную дверь барака. Другие ещё не пришли, он не слышал тихое дыхание и лёгкие шаги внутри. Они будут задавать вопросы: про Законников, Ронта и Лида, про чудесное освобождение и битву с тварью.
С каждым днём проблемы растут словно снежный ком. Мне нужно уходить, бежать из этого дерьма. Или дождаться того самого турнира? Но каковы его условия? Возможно ли вообще победить? Хотя по поводу награды я не сомневаюсь — свобода. Только вот правда ли это? И Законники — они так просто отпустили меня? Что им сказал Декс, пока я был в отключке? Почему Хавир так благосклонен? Что бы он ни говорил, он всё же пришёл за мной и остановил Рихана.
Голова заболела. Нужно разобраться со всем по очереди, иначе концов не соберу.
— Я должен победить, — сказал Декс, открывая деревянную дверь.
Внутри оказалось пусто, только у стены, в самом углу кто-то сидел. Я сначала не понял, удивился, этот кто-то мог вполне слышать разговор с Хавиром. И это плохо. Но тут же меня захлестнули сильные, бьющие в голову чувства: боль, жалость, страсть и верность, раздражение и вожделение. У меня не было слов, чтобы описать испытываемое. Это была буря и гром, штиль и рассвет. Жар и холод, меня бросало из крайности в крайность.
«А может это…» — подумал я.
А Декс тут же понял, кто сидит на лежанке, укутанный в тряпьё. Он кинулся вперёд, споткнулся, упал, вновь бросился вперёд.
— Лита! — тяжело дыша тараторил он. — Лита, Лита!
Она повернула голову, и он застыл, сердце Укололо, гордо сдавило. Ярость клочьями облепляла внутренности. Всё её личико покрывали синяки и рассечения, глаза её смотрели пусто и безжизненно, иссушенные губы покрылись струпьями.
— Лита… мне жаль, мне жаль, — промямлил Декс, отведя взгляд, а я подумал, что она жива — и это уже хорошо. — Я защищу тебя, я берегу тебя… прости, прости меня!
Она двинулась, он застыл, боясь её спугнуть, словно она была лесной ланью. Её рука коснулась его сбитых костяшек, затем прикрыла их. Он прильнул, прикусив губу. Его подбородок уткнулся ей в шею.
— Я слышала ваш разговор, — сказала она, и он вздрогнул.
Только не это. Это наш шанс. Не смей его отговаривать.
— Не ходи туда, прошу. Ты можешь умереть, — просила Лита, голос её был шершав. — Не надо, Декс. Со мной уже всё…
Она не хочет жить. Знакомое чувство. Хочет мести, но слишком слаба. Настолько, что даже попытаться что-то противопоставить кажется абсолютно невозможным.
На душе стало мерзко… она ведь не заслужила всего этого. Но так уж устроен мир — этот, тот. Мы редко получаем, что заслужили, и наши достижения зачастую сводятся к простой удаче и изощрённой случайности.
— О чём ты? — взволнованно спросил Декс, стискивая её маленькую ручку. — Взгляни на меня!
Но она не могла.
— Посмотри!
Она опять не подняла головы, только закусила губу.
— Эти синяки, откуда они?