— Ум, ты и впрямь умён, — улыбнулась она.
«Ой, не надо лести, милая… Хотя, может, если немного», — подумал я.
Хотя слово «безопасно» относительно яиц Твари, это немного… Как бы сказать…
— Некорректно? — решил я помочь.
— Да! Именно это! — с радостью воскликнула она, да так звонко и искренне, что все тут же на неё посмотрели, отбросив своё волевое сопение и самоподбадривание. Мы, конечно, постарались собрать самые маленькие, но ты ведь и сам видишь, как быстро они растут.
И впрямь быстро. С момента, как мы вытащили их из пещеры, где они были размером с хорошее яблоко, к этому моменту они увеличились в несколько раз. Да и я не забывал о случае, когда я впервые столкнулся с Тварью. Тогда поговаривали, что она напала вечером прошлого дня, а на следующий, с утра, мы пошли разгребать завалы. Сколько тогда яйцу потребовалось времени, чтобы вылупиться? И это происходило естественным путём, а мы их трясём, дёргаем. Как бы прямо за спиной что-то не впилось в шею.
— Поэтому нам надо спешить, — спокойно сказал я, ощущая, как все прислушиваются к каждому нашему слову. Мы всё ближе к нашей цели и нормальной жизни. К той, что у нас отобрали с самого рождения. Я обвёл взглядом землянку, смотря на влажные лица зайцидов во мраке. И бонусом можно перерезать глотки парочке хищников.
На их мордах появилось воодушевление в купе с жестоким оскалом. То, что нужно. Именно этот настрой мне и нужен. Убивайте, рвите, режьте тех, кто заковал вас в цепи. Отомстите им, извергните весь свой гнев и всю боль.
Я прошагал в центр зала, скручивая карту в рулон, и заговорил громко и ясно:
— Я вам не товарищ, всего лишь собрат, что явился к вам на порог и устроил непонятно что. Это было вчера. Сегодня же я веду вас на бой. Возможно, на гибель. И знаете…? Я сделал паузу. Я готов умереть рядом с вами. Все молчали, не было ни криков одобрения, ни осуждения. Не потому, что вы мне стали дороги или близки. Не за Наиру или месть. И даже не за свободу! На их мордах выступило непонимание. Вот! Вот оно! Вы не понимаете меня! Не понимаете, что я говорю и зачем! Верно?
Несколько зайцев неуверенно кивнуло.
— А всё просто, — усмехнулся я. — Я готов умереть потому, что был готов всегда. Каждый день в колонии был наполнен предвкушением смерти. Я просыпался с мыслью: «А может сегодня?», и засыпал с другой: «Наверное, завтра». Вот какой была моя жизнь! Я не был уверен в следующем дне, в следующей секунде! Каждый миг моей жизни был наполнен «непониманием»! — я замолчал и продолжал тише: — Зачем я живу? Зачем встаю от крика надзирателя? Для чего вновь и вновь срывая проклятые персики с грёбаных ветвей?
— Надежда… — услышал я тихий голос за спиной — голос Шайи.
Я обернулся, посмотрел на неё с нежностью. Молодец, ты неплохо притворяешься, будто понимаешь меня. Мне нравится.
— Надежда, именно она заставляла меня сжимать челюсть и терпеть побои! Она давала мне силу сражаться на арене! И благодаря ей я наконец-то могу сказать: завтра я не умру!
— ДА-А-А!!! — закричали хором зайцы.
— Я собираюсь надрать задницу любому хищнику, посмевшему стать на моём пути! Я, мать их, выберусь из этого дерьма, даже если мне придётся тр*хнуть саму смерть!
Зайцы кричали, свистели и топали ногами, да так, что земля начала осыпаться между балок.
— А вы⁈ Вы готовы нагнуть судьбу⁈ Дать под хвост грёбаной удаче⁈
— Скажи когда⁈ — крикнул кто-то.
— А лучше — сколько раз⁈ — подхватил другой.
Все тут же разразились смехом. Я вытащил кинжал из-за пояса и призвал энергию ветра! Она объяла меня, принялась закручивать пыль у моих ног!
— Тогда вперёд, длинноухие! Покажем этим ублюдкам, на что способны ТРАВОЯДНЫЕ!!!
Я и ещё один заяц сидели за кустом, другие двое в десятке метров справа. Шайя же заняла позицию на дереве, уже подготовив лук. Впереди высилось высокое персиковое дерево, и перед ним в несколько шеренг выстроились зайциды в кандалах и оборванном тряпье.
«Совсем недавно и я стоял точно так же, бессильный и бесправный, голодный и в кандалах, — я ощутил, как кольнуло щиколотки, — А теперь я буду тем, кто принесёт смерть угнетателям. Пусть и не за благую идею, а во имя личных мотивов. Это не меняет того наслаждения, что я собираюсь испытать».
Я подал знак рукой, и правая «двойка» начала двигаться тихо и незаметно, так, как могли научить лишь джунгли. И я сам принялся пробираться левее, обходя. Мы ударим со спин собратьев, чуть позже другой «двойки», что нападёт со спины и прикуёт к себе внимание. А Шайя атакует сверху, когда надзиратели не будут ожидать атаки ещё и с третьего фланга.
«Две гиениды, тигрид и волкид, — рассматривал я надсмотрщиков, не внушавших угрозы, — Не считая пантерида…»
Пантера была облачена в довольно хорошие и полированные доспехи, расположившись поодаль от основной группы. Была вероятность, что она может быть куда более искусной в своём Даре. И основная ставка была на неожиданную и быструю атаку с нескольких направлений. А значит. Нужно просто разобраться с ней первой, и тогда уже атаковать основную группу.
Я знаком подозвал зайцида, я ещё не успел толком выучить их язык жестов, потому пришлось говорить шёпотом:
— Обходи по плану, атакуем всё так же по сигналу. Но как только я ударю пантеру. С ней буду биться один. Всё понял? — просто и кратко пояснил я, а заяц кивнул.
Приемлемо.
Он продолжил путь сквозь кусты и высокую траву, а я начал подбираться к своему противнику.
«Черныш», — позвал я своего полубожественного подручного.
«Да, господин?» — ответил он покорно.
«Заблокируй дымом моё присутствие — запах, звук, всё, что есть. И будь готов пустить в ход наши приёмы, собери энергию в каналах рук», — дал я указания, не останавливаясь, и тут же ощутил, как он принялся их выполнять.
Я не забывал из уроков наставников о великолепном обонянии пантер и их способностях к манёврам, и хорошем чувстве равновесии. И конечно, не сбрасывал со счетов мощную челюсть. И дабы увеличить шансы, тут же призвал дымный кинжал в свободную руку. И начал анализировать и продумывать, медленно, шаг за шагом продвигаясь вперёд, пока надзиратели толкали высокомерные и унизительные речи в адрес травоядных: у нагрудного панциря имеется стальной ворот, значительно прикрывающий шею, но при этом довольно короткий снизу, оставляя открытыми живот и бока; юбка простая, плотные ткани и немного кожи, сухожилия колен и щиколоток открыты; основной крепёж брони сосредоточен позади на манер шнурков, кольчуги нет.
И вот я почти что дышал надзирателя в затылок, находясь в двух метрах позади него. Не стоит отдыхать у густых зарослей. Это будет мой ему урок.
«Начинаем? — спросил я сам у себя и посмотрел на Шайю, она терялась в движущихся листьях и ветвях. Но я увидел, как она натянула тетиву; мой напарник был наготове и уже вытащил меч; остальные двое… Я увидел лёгкий блик от полированной стальной пластинки, вытянутой из зарослей — готовы, — Вперёд!»
Я кинулся вперёд и тут же замахнулся кинжалом! Пантера услышала шорох и обернулась, тут же увидев кончик моего кинжала у своего зрачка! Чмяк! С противным хлюпаньем сталь вошла в блестящую чёрным мехом голову. И следом я сразу же вонзил дымный кинжал под рёбра. Но хищник решил так просто не сдаваться, вскинул лапу и хотел было ударить ногой напрямую, но я куда быстрее сам оттолкнулся от него, отправив кубарем по земле. Перевернулся в воздухе и приземлился на землю.
Мои соратники уже кинулись в атаку, без боевого рёва, тихо и хладнокровно. Надзиратели схватились за оружие, встречая «двойку», уже находившуюся в паре метров, как одному из гиен вонзился небольшой топор в макушку, его ноги подкосились, и он рухнул на землю. Его собрат начал оборачиваться, и в висок вонзилась стрела, отправив его на тот свет, а тело в сторону тигрида. Тот быстро откинул его, но к нему уже подлетел заяц в капюшоне!
— Не сдох, значит! — бросил я, оскалившись.
Пантерид вскочил на ноги, из бока хлестала кровь — я тут же растворил дымный кинжал, как только вонзил его. А стальной он решил не вынимать из головы, дабы не раскрывать раны. Уж не знаю каким чудом, но он шёл прямо на меня.
— Заяц! Раб!
Я призвал дым, он начал окружать мою руку одновременно с тем, как расширялся целый глаз пантеры. Дым быстро приобрёл очертания короткого изогнутого меча восточного манера. Пожалуй, не буду подпускать его близко — растяну удовольствие.
Он вырвал свой меч из ножен и одновременно крикнул:
— Сфера первая: Ночной хищник!
Я всё вокруг меня стало темнеть, цвета меркли, а свет гас. Нас будто накрыло непроницаемым куполом. Я только и увидел, как волкид вцепился в шею какому-то зайцу, а рабы начали разбегаться в стороны.
— Оу… Ты тоже решил поиграть? — спросил я.
— Ты сдохнешь! Я сделаю из тебя ковёр на пол! — прокричал он впереди.
Но кидаться я не стал. Провокации, это — провокации и служат цели выманить тебя, открыться и сдохнуть.
— Думаешь, у тебя получится?
— Ты жалкий заяц… — услышал я ближе.
Идёт ко мне, значит, давай, ближе. Сомнений в том, что он меня видит, у меня не было.
«Господин, я могу дымом нейтрализовать действие его Дара или же рассредоточить его таким образом, чтобы полностью отслеживать движения в радиусе десятка метров», — предложил Черныш.
«Не надо, я сам», — ответил я.
Мои ноги медленно переступали по земле. Я закрыл глаза и прислушался: шорох травы, стук его сердца, капающая кровь. Это то, чему меня пытался научить Алем. Слепой заяц, живущий во тьме. Вот каков его мир. Света нет, только звуки. И наши уши — идеальны.
— Помнишь, был среди ваших такой надзиратель — Рихан? — спросил я.
Он было сделал выпад в мою сторону, но я ушёл от удара и танцующе переместился в сторону.
— И что⁈ — раздражённо спросил он.
— Это я его убил.
— Ты лжёшь!
Он рванул ко мне с замахом! Он резал воздух, бил с разных сторон, колол! Но ничего не могло достигнуть меня. Мышцы трещали от наполнявших их энергией ветра, связки натянулись до предела. Он просто не поспевал за мной, при том, что я ещё и слышал каждый его удар ещё до того, как он его нанесёт. Слышал его мышцы и кости, землю под его ногами, его дыхание. Всё сообщало мне его намеренья.