— Убил. Его, Татану, Сафила… многих хищников куда сильнее тебя, — шептал я.
— Сафил умер на арене! Его убил… — он резко замолк.
— Кто?
— Заяц…
— И как его звали? Ты же знаешь.
Он попятился, я пошёл прямо к нему. Он развернулся и уже дёрнулся, намереваясь сбежать. Но я был быстрее, словно порыв ветра рассёк пространство и оказался за его спиной. Дымный клинок взвился вверх…
— Его звали — Декс. А я — Марк.
Фух! Звук, будто порыв ветра, холодного, зимнего ветра. Но его голова упала на землю. Тьма растворилась. Все надзиратели лежали на земле трупами, и один заяц вместе с ними. Оставшаяся тройка стояла и смотрела на меня. Никто даже не пытался помочь. Они просто знали, что я не могу проиграть.
Я взял в руку отрубленную голову надзирателя и швырнул в толпу зайцев.
— Вот он, ваш надзиратель, возвращаю… — сказал я ошарашенным зайцам, жавшимся друг к другу.
Глава 11Дуэль
Собрались все вместе мы уже на самой кромке джунглей. Не всем удалось выжить, из двадцати пяти зайцев осталось семнадцать, четверо из которых были ранены, пусть и не смертельно. Но к нам добавилось порядка тридцати невольников, больше было бы уже слишком. Пришлось чуть ли не силком прогонять лишних в джунгли. Жестоко? Может быть. Но только так мы сможем сбежать.
«И десяток приближённых к надзирателям, по типу того же Ронта, пытались убежать в колонию. Благо, никто им этого не позволил. Предателей не жалеют, даже если они твои собратья», — подумал я, рассматривая два трупа, лежащих у дерева, мы настигли их в самый последний момент. Ещё бы немного, и стало бы опасно.
— Ну что, братья мои зайцы? — спросил я у отдыхавших зайцидов, кто-то сидел на земле, кто-то перевязывал раны, — Не все сумели добраться до сюда. Восемь ваших товарищей пожертвовали своими жизнями ради вашей свободы. Ради идеи и мечты.
Зайцы молча слушали меня, забравшись так далеко, они уже не видели дороги назад. Да и не было её. Как только раскроется, что кучу надзирателей перебили зайцы, в джунгли без сомнений отправят карательные отряды. Я уже понимал, тем, кто остался, не жить. Но такова была плата за нашу жизнь.
— Они погибли, да, — продолжил я, — Но обменяли свои жизни на почти тридцать хищных смертей! — вскинув руку с зажатым кинжалом, выпалил я, — Мы убили тех, кто издевался над нами, насиловал наших сестёр и женщин! — с каждым моим словом их лица ожесточались. И если тем, кто пришёл со мной, воодушевления уже и не требовалось, закованные зайцы боялись, как им и положено, — Они говорят, что мы слабы! Так ли это⁈
— Нет! — рявкнул заяц, весь перепачканный в крови.
— Скольких ты убил? — спросил я.
— Двух! Тигра и койота! — грубо, жёстко ответил он.
Я перевёл взгляд на рабов, на закованных в кандалы зайцев и продолжил:
— Вам чуть ли не с рождения рассказывали сказки о предательстве Наиры, о вашем долге. Говорили, что вы слабы, что нет у вас прав, — я говорил спокойно, отчеканивая каждое слово, — Посмотрите на этого бесправного зайца, на раба и травоядного.
Все невольники перевели взгляды на окровавленного зайца. Он не стушевался, а с готовностью и уверенностью встретил взгляд каждого из них, да с таким напором, что им пришлось отводить глаза. У них ещё не было сил выдержать такой взгляд — взгляд воина, а не раба.
— Он убил сегодня двух хищников. Похож ли он на невольника? — спросил я, но они молчали, казалось, ответ очевиден, — Я убил Рихана… убил Сафила… убил многих.
Я видел, как их глаза наполняются неверием, удивлением, граничащим с безумием. Они знали эти имена. Рихан нанёс раны, незаживающие шрамы многим из нас.
— Декс — так меня звали раньше, — на их лицах проступило некоторое понимание. Я знал, обо мне не могли не говорить. А слава — великое оружие. — Это было моё имя, когда на ногах стучали кандалы. Когда я исполнял волю любого ублюдка, зовущего себя — хищник. Но это время прошло, я убил каждого, кто стоял на моём пути, и теперь моё имя — Марк!
Средь невольников пошёл шёпот. Тихий, наполненный благоговейным уважением:
«Это он…»
«Не может быть»
«Его же забрали. Как так?»
«У него чёрная шерсть…»
Думаю, время пришло показать им, на что я способен. Я вытянул левую руку вперёд и заговорил:
— Они продолжали твердить, что у нас нет сил, что мы слабы в своей сути.
Мою руку начал окружать тёмный дым, волны и всполохи кружили вокруг неё.
— Они пытались нас убедить в каком-то грехе. Хотели узаконить наше рабство, прикрываясь «долгом» от рождения.
Дым перетекал в ладонь, материализуясь в чёрный кинжал. Но я не останавливался, продолжил выпускать энергию, формируя… крылья за спиной.
— Они твердили, что наша судьба — ползать у их ног. Вымаливать новый день, который нам не принадлежал.
Крылья раскидывались в стороны, сотканные из чёрного дыма. Тень позади меня становилась всё больше и больше.
— Но мы более не будем просить дать нам вздохнуть ещё пару раз. Мы станем теми, кто будет сам брать и вершить свою судьбу… — крылья окончательно раскинулись на несколько метров в каждую сторону, — Травоядные не будут рабами. Мы не будем рабами!
Фу-у-х! Порыв ветра разошёлся в стороны! Я наполнил крылья и хлопнул ими, взметаясь вверх! Ветер, что был во мне, стал той энергией, что даст силу крыльям, созданным из тьмы нашей ненависти, боли и отчаянья!
— Я приведу вас к свободе! К воле! К той жизни, которую вы заслуживаете! — мой голос гремел всё сильнее, пока я вливал энергию в диафрагму и голосовые связки, — Вы готовы к свободе⁈
ДА-А-А! Закричали зайцы хором!
— ТАК ВСТАНЬТЕ! И НЕ ОПУСКАЙТЕ ГОЛОВЫ! НЕ ПРОСИТЕ ПРОЩЕНИЯ! — я гремел всё громче, мои слова перетекали в звериный рёв, — СОЖМИТЕ КУЛАКИ! И СКАЖИТЕ: «МЫ НЕ БУДЕМ РАБАМИ!»
Они вскочили на ноги, не в силах сопротивляться порыву! Каждый как один!
И закричали все вместе:
— Мы не будем рабами!
Я легонько улыбнулся удовлетворённо. Они продолжали кричать, потрясывая кулаками, пока я спускался на землю. А Шайя стояла позади всех и с лукавой улыбкой смотрела на меня. Рядом с ней стоял инженер — Хатис и тот самый заяц в капюшоне и тряпье.
«Пора начинать последний акт, — подумал я, — Отец, жди меня. Я стану сильнее и вернусь в этот город, и он падёт, как и ты».
Мы выдвинулись стройными колоннами, как и подобает носильщикам и сопровождающим их надзирателям. Я разделил всех на три группы. Кому-то вручили корзины с персиками, а кому-то с яйцами тварей. В итоге вышло так, что моя — первая группа, насчитывала семь надзирателей. В неё всё так же входила Шайя и капюшон, который мне всё так же не нравился. Ещё я взял Хатиса, его мне стоило защитить. И естественно, в моей группе ему будет безопаснее.
«Да уж, надзиратели не любят шлемов, а ведь голову стоит беречь. Нам повезло набрать больше десятка, остальные прикрылись обмотками и прочим. И у меня уже есть сомнения в такой странной маскировке. Остаётся лишь надеяться, что большинство будет на турнире, а случайные встречные не будут рассматривать нас, — рассуждал я, размышляя над нашим сумасшедшим планом, — Следующая группа должна выдвинуться через десять минут. Растягиваться сильнее не имеет смысла. Хорошо, что в третьей группе не оказалось смышлёных ребят, и они даже не поняли, как опасно для них идти последними».
Я и не рассчитывал, что к вратам доберутся все три группы. Даже надеялся, что последняя отвлечёт на себя внимание.
Рядом возникла Шайя и заговорила со мной тихо:
— Яйца ведут себя активно. Это становится опасным, они могут вылупиться в любой момент.
А вот и ещё одна причина, по которой третья группа вряд ли доберётся до финала истории.
— Значит, нужно спешить, — просто сказал я, — Передай всем, что нам надо ускориться.
— А как же остальные? — сказала она, бросив взгляд назад. Её лицо закрывал высокий шлем, нижнюю часть лица — лоскут ткани на подобии шарфа. Видимые части тела были перекрашены на манер тигриных полос.
Мы все немного приукрасили себя, Шайя заранее подумала об этом и взяла некоторые красители. Их в джунглях использовали для маскировки. Всё же даже твари с большей охотой нападали на зайца, а не на тигра. Впрочем, мне раскрас не требовался, чёрная шерсть не особо типична для зайцев. Потому было решено облачиться в одежды пантеры. Куда большую проблему составляли наши лапы — слишком уж они были узнаваемы. Высокие сапоги, юбки и кожаные штаны немного решили эту проблему, но двигательную специфику не изменили.
— Знаешь, чем больше я думаю о том, как мы выглядим, тем больше во мне сомнений, — сказал я, меняя тему.
— Думаешь? Надзиратели вообще не шибко смышлёные, иначе не оказались бы на таком дерьмовом положении. Да и если не присматриваться, доспехи, зайцы, всё не так плохо. Ты сам помнишь, насколько заинтересованы в своей работе привратники? И, как мне сказал Вират, сейчас довольно активный сбор персиков, гонят всех, и вряд ли кто-то будет серьёзно задерживать носильщиков с досмотрами.
— В твоих словах есть смысл.
— Ты так и не ответил, что с остальными? — не отставала она, — Если мы ускоримся, они окажутся в невыгодном положении.
— Мы в поле зрения второй группы, они поймут и тоже ускорятся.
— А третья?
Я повернулся к ней и посмотрел в глаза. В них ещё не остыла жалость, милосердие и доброта. Эти эмоции и чувства были редкими гостями в колонии. А я забыл о них куда раньше. Они были помехой, ненужным сердечным хламом. Одного примера Декса достаточно. И он же морочил мне башку, пока я не вернул все воспоминания.
— Ты ведь и сама всё понимаешь. Притворяешься, будто есть иной выбор, но в глубине — понимаешь, — ответил я и ускорил шаг, направляясь к голове колонны.
Вёл зайцев Хатис, облачённый в достаточно тяжёлые доспехи. Найти полный комплект было проблематично, а вот собрать его, снимая разные элементы с разных хищников, не составило труда. Потому он хоть и выглядел странно в разного вида элементах. Но при этом был куда более массивным и внушительным. Потому-то я и поставил его вперёд. Такая громила