— Смотреть во все глаза, — предупредил Кай. — Заходим с огородов, но начинаем с правого, крайнего дома, чтобы банда не прорвалась на тракт.
— Что ж мы говорить-то будем местным? — поморщился Шалигай. — Ну, если удастся их освободить? Мол, простите, селяне, но дедов и отцов ваших мы уже порубили?
— Однако они на нас напали, а не мы на них! — вздернул планку бровей Течима.
— Успокойся, — остановил кусатара Кай. — Все будет не так.
— А как? — перебросил из руки в руку дротик Усанува.
— Заложники мертвы, — ответил Кай. — Сарлата никогда не возился с заложниками. Брал их неоднократно, но всегда убивал сразу. Не думаю, что теперь он поступит иначе.
— Да, — потянул из-за пояса кинжал Эша. — От домов пахнет смертью.
Спутники подошли к высокой ограде крайнего дома, причем наклоняться, чтобы не выдать себя, пришлось только Шуваю. Мейкк же и оторвал жердину, обитую горбылем, и отряд приблизился к глинобитной стене, вытаптывая наливающуюся соком капусту на грядках.
— Зачем такие заборы? — не понял Тару. — Ветра боятся или зверя какого? От разбоя же не поможет!
— Я проверю, — прошептал Шалигай, вытянул из-за пояса нож и шмыгнул между домом и сараем к крыльцу.
Арма приготовила самострел, последовала за хиланцем. Как тень двигался посланец иши, ни одна ступенька не скрипнула, ни дверь. Только внутри дома что-то загремело чуть слышно, но Шалигай уже был у выхода, бледный что молоко.
— Старуха, молодуха и четверо ребятишек, — прошептал он. — И все так же. От уха до уха. Младший и ходить вряд ли умел.
— Так и пойдем, — напряг скулы зеленоглазый. — Огородами. От дома к дому. Тару, — он посмотрел на охотника, — не потерял еще навыки обходиться с лошадьми? Если наткнемся на лошадей, тебя и Эшу попрошу придержать их. Знаешь, как делать?
— Легко, — проворчал Тару. — Веревку брошу от ограды до ограды, вот и загон.
— Ну, давай, — кивнул Кай. — Шувай, ломай забор за домом, но потише. Домов еще девять, они могут оказаться в любом.
Ни умение Тару обходиться с лошадьми, ни Шувая ломать заборы почти не пригодились. Еще в двух домах были обнаружены трупы заложников, а потом раздался треск и над головой полетели искры.
— Запалили! — выкрикнул Шалигай. — По ветру дома запалили! Сейчас мы за изгородь, а они нас в стрелы!
— Нет у них луков, — отрезал Кай. — И на круге со стрелами мало было трупов. Сарлата всегда в ножи или на мечи берет. Потому и нападать любит или из засады, или ночью! Выходим!
Отряд выкатил на деревенскую улицу разом. Шувай стиснул перед грудью молот, навалился на столбы, что держали ворота, уронил сразу всю ограду от угла хуторского надела до угла, и под копыта несущейся банды едва не попали все. И попали бы, если бы не стрелы, которые вышибли из седел первых разбойников, а там уж пошла сеча, кони в которой не помогали негодяям, а только мешали. Арма отбросила в сторону самострел, выдернула меч и ринулась вперед, стараясь не отставать от зеленоглазого, который уворачивался от ударов, от лошадиных морд и копыт, протискивался между уже убитыми, обмякшими в седлах всадниками, и не размахивал мечом, не скрещивал клинки с разбойниками, а разил одного за другим, скупо расходуя и жесты и дыхание. Где-то рядом, рыча, рубились Тиджа и Вериджа. Вот на зеленоглазого бросились сразу трое — одного срубил он сам, одного подсекла Арма, а последний получил стрелу в правое плечо.
— Надо хоть с одним словом перемолвиться! — донесся оклик Илалиджи.
— Лошадей, лошадей держи! — заорал где-то за спиной Тару.
Не ушел никто, раненому зеленоглазый задал несколько вопросов, выдернул из его раны стрелу и воткнул ее в горло разбойнику.
— Однако Сарлаты нет, — заметил Тару, одной рукой удерживая поводья сразу трех лошадей, а другую подставляя Теше — перемотать свежую рану тряпицей.
— И Сарлаты и его проводницы, — кивнул Кай, жмурясь от разгорающегося пожара. — Ушли в сторону бездны ветров. Кто может громко свистеть?
— Сейчас, — расплылся в улыбке Тиджа, слизывая с лица забрызгавшую его кровь. Не стал вставлять в рот пальцы, растянул губы и вдруг свистнул так, что Арма на несколько мгновений лишилась слуха.
— Тридцать трупов, — вскоре доложил Шалигай. — Разбойников тридцать. А уж сколько в домах… В тех, что успели осмотреть, где по шесть, где по семь мертвых. Лошадей поймали двадцать. Остальные разбежались. Но нам и двадцать много. Нас-то двенадцать?
— Пусть будут, — вздохнул Кай.
— Куда идти-то? — поинтересовался Эша. — Дорога кончилась.
— Дороги кончаются, пути нет, — ответил Кай. — Пойдем в сторону бездны ветров и степи, куда никто не ходил.
— Может, не надо нам туда, если туда никто не ходил? — усомнился Шалигай.
— Надо, — холодно улыбнулся Кай. — А ведь никого не потеряли в этот раз. Надо, Шалигай. Однажды оракул сказал, что в Запретной долине нельзя возвращаться. Если нужно, она сама вернет любого.
— Но ты же возвращался? — не понял Эша. — Всякий раз, когда уходил из Запретной долины, получается, что возвращался?
— Нет, — покачал головой Кай. — Ни разу не возвращался. Разве только спускался обратно с гор, за которыми мы потеряли Лилая. Но даже в ту благословенную деревеньку не возвращался ни разу, хотя заночевать там приходилось. Нет, я просто уходил с дороги, и долина сама выбрасывала меня из пределов.
— Теперь не выбросит? — нахмурился Эша.
— Надеюсь, что мы зашли для этого слишком далеко, — сказал Кай. — Да и крови уже пролито достаточно. Не смоешь просто так, не развеешь.
— А вот и наш Шипантахи, — воскликнул Тару.
— Это я, — тревожно сказал Шип, окинул взглядом горящие дома, кучу трупов у ворот одного из них, прихваченных под уздцы лошадей, пересчитал, загибая пальцы, — Арма, Теша, Илалиджа, Тиджа, Вериджа, Тару, Эша, Шалигай, Усанува, Течима, — кивнул зеленоглазому, — Кай, — сполз с коня и побежал, ткнулся носом в колени мейкка, — большой Шувай! Все живы! Хорошо!
— Однако у парня хорошая память! — отметил Тару.
— Ага, — отчего-то принялся сморкаться мейкк.
— Разбирайте лошадей, — приказал Кай. — Отъедем на лигу и перекусим. Пора, полдень.
Глава 15БЕЗДНА ВЕТРОВ
— Ну вот, — крякнул Эша. — Точно, бездна.
Через лигу от дальних хуторов степь обрывалась, словно некий великан ростом до неба переломил ее об колено. Или невидимый поток подмыл, обрушил и унес часть степи. Вот только что под ногами шуршала высокая трава и вот — вправо и влево по прямой линии до горизонта обрыв, а впереди крутой спуск, затянутая туманом бездна, в которую если и можно спуститься, то только ведя коня под уздцы, да и нужно ли туда спускаться?
— А может… — Шалигай замялся, — может, ну ее? Может, лучше вправо или влево? Дороги-то все равно нет, чего уж тогда?
— Сарлата ушел вниз, — напомнил Кай.
— А чего нам Сарлата? — подал голос Тару. — Нам же в Анду надо, а не седого этого по Запретной долине гонять? Может, лучше другого проводника поищем?
— С ним проводник, — отрезал Кай. — Думаете, он Сарлату от нас уводит? Или сам седого куда тащит? Он нас ведет!
— Она, — поправила зеленоглазого Арма. — Проводник Сарлаты — она.
— Она, — согласился Кай. — Все перекусили? Что у нас с водой?
— На пару дней хватит, — вздохнул Тару и нашел взглядом Шипа. — Эй, парнишка, это точно бездна ветров?
— Ага, — кивнул Шип, потом наклонился, отломил от подсохшего края дерна комок сухой земли и бросил вперед.
Комок полетел странно — сначала вверх, потом вдруг начал снижаться, а затем не просто упал вниз, а словно прилип к склону.
— Откуда же твои соплеменники знали, что там впереди есть степь, куда никто не ходил? — спросил Тару.
— Подожди, старый, — с интересом пробормотал Эша, сам поднял ком земли, с интересом бросил его, цокнул языком на замысловатое падение, потом осторожно шагнул вперед, наклонился, ступил на черную сухую землю. Постоял, повертел головой, сделал, согнувшись, один шаг, другой и вдруг выпрямился со смешком, но стоял так, словно ноги его были прибиты к склону, а сам он наклонился назад, в пропасть, но не падал, хотя должен был упасть мгновенно.
— Нет никакой бездны! — рассмеялся Эша. — Уж не знаю, как они это все устроили, но вот по этой линии словно всю Запретную долину переломили!
— Тихо, — попросил, прижав палец к губам, Шип. — Нельзя в бездне ветров шуметь. Кричать нельзя, тяжелые камни бросать нельзя, а то ветер проснется!
— И что будет? — осторожно пересек границу Кай и точно так же, как и Эша, выпрямился, наклонившись в пропасть.
— Смерть будет! — пообещал Шип. — Ветер убивает!
— Подожди. — Кай нахмурился. — А зачем твои соплеменники ходили в бездну ветров? И откуда они знают про степь, в которую никто не ходил?
— Там есть смола, — объяснил Шип. — Лечебная смола, которая исцеляет чуть ли не любые раны. Она на скалах, под кустами можжевельника. Степь иногда видно в том месте, где смола. Она близко. Но к ней не пройти. Перед ней спит ветер. Он страшный.
— Что за ветер? — не понял Кай.
— Не знаю, — пожал плечами Шип. — Я же не видел. Знаю только, что страшный. И что ветер.
— Сиун? — спросила Арма.
— Может быть, — задумался Кай. — Сиун клана Асва. Впрочем, я не уверен. Сиун должен явить себя. А если он уже ветер… Надо бы посмотреть.
— Посмотреть можно, — кивнул Шип. — Пройти нельзя.
— Подожди, — не понял Эша. — Но если он спит, почему же нельзя? Главное — не шуметь.
— Не знаю, почему нельзя, — беспомощно посмотрел на Шувая Шип.
— Сколько идти? — спросил Кай.
— Бездна ветров маленькая, — уверил зеленоглазого мальчишка. — Старики, которые ходили за смолой, уходили утром, а возвращались в полдень. Наверное, не больше пяти лиг. Может быть, и меньше.
— А туман тут всегда? — спросил Эша.
— Я сам первый раз тут, — признался мальчишка. — Откуда мне знать?
Туман рассеялся через полчаса. Точнее, остался позади, словно закрывал пеленой самое начало бездны ветров. Было непросто перевести лошадей через край степи, молодая кобылка, что досталась Арме, упиралась всеми ногами, раздувала ноздри и в ужасе всхрапывала. Но постепенно все лошади оказались на склоне, и, оглянувшись, Арма вдруг испытала потрясение — теперь вся долина вместе с пепелищем дальних хуторов, холмами, вышкой, куском дороги оказалась на склоне, а отряд стоял на плоской поверхности, разве только травы под ногами не оказалось, а сухая земля уже через десяток шагов оборачива