— Знаешь, чего мы с тобой ещё не делали? — бормотнул на ухо.
— Если вспомнить Камасутру, то много чего, — я прищурилась. — Или ты о каких-нибудь особых извращениях?
Он широко улыбнулся.
— Ты мне вроде роль влюблённого отвела, а не сексуального маньяка. Мы с тобой ни разу не целовались.
Ну да, спали вместе — и не только спали, — а до поцелуев дело не дошло.
— Поцелуй предполагает чувства, — я не возражала, скорее, просто констатировала. — В каком-то смысле он большая близость, чем секс.
— И что? — Никита усмехнулся. — Боишься, что у тебя эти чувства появятся?
— Не дай Бог, — хмыкнула я.
— Так уж не нравлюсь? — в глазах шефа заплясали весёлые огоньки.
Я подчёркнуто внимательно оглядела мускулистую фигуру Никиты.
— Почему? Нравишься. Только у нас с тобой очень определённый договор и никаких чувств он не предусматривает.
— Маленькая вредина, — шеф притянул меня к себе и приник губами к губам.
Да уж, целоваться Никита умеет до мурашек по коже и головокружения — так, что хочется продолжать и продолжать этот поцелуй.
Шеф опрокинул меня на спину и навис надо мной. Теперь его губы коснулись моей груди. Руки ласкали в самых чувствительных местах, заставляя меня сдерживать стоны. Я машинально нащупала и слегка сжала его «личный инструмент» — твёрдый и упругий, полностью готовый к действию. Прошлась пальцами, прикрыв глаза от удовольствия. Никита уже, еле касаясь, гладил горошинку клитора. Я не выдержала, все-таки застонала, почти заныла от нетерпения.
— Подождешь, — прошептал Никита. — Я ещё только начал. Хочу попробовать тебя на вкус.
— Но…
Я собиралась сказать что-то умное по поводу слишком уж личной ласки, которой без чувств не стоит обмениваться. Только кто бы меня сейчас слышал! Шеф коснулся языком там, где только что ласкал рукой — сначала еле-еле, затем чуть глубже. Я застонала, уже почти не сдерживаясь. Желание захлестывало, а Никита дразнил такими ласками, о каких я раньше только слышала. Его рука нащупала мою грудь, потеребила сосок. В глазах темнело от желания и кайфа, по телу пошли сладкие судороги. Стоны переходили друг в друга, не успевая замолкнуть. Я зажмурилась, сгребая в кулак простыню.
— Ну давай же! — сорвалось само собой. — Пожалуйста!
Никита вошёл в меня медленно, принося облегчение. По моему телу прошла дрожь. Он навис надо мной так, что я чувствовала тепло его тела, и я притянула его к себе, обхватывая руками и ногами. Двигались мы в одном ритме, все быстрее, и снова поцелуй в губы — жадный, страстный, настойчивый. А потом — замирание в объятиях друг друга, дрожь до всхлипов, сумасшедшее наслаждение.
— М-м, горячая девочка, — протянул Никита, поглаживая меня по щеке.
— Мужчина-праздник, — пробормотала я.
— В смысле, подарок судьбы? — довольно улыбнулся шеф. Я рассмеялась.
— Ты на сытого кота сейчас похож. Не знаю насчёт подарка судьбы, а вот праздник в постели — точно. Ярко, волшебно и ненадолго.
— Ненадолго, — задумчиво повторил Никита. — Думаю, можно пересмотреть наш договор и продолжить встречи, когда вернёмся. Я могу снять тебе нормальную квартиру и помогать деньгами, а с тебя — кроме меня ни с кем не спать. Мне все равно нужно искать девушку, ты мне подходишь.
Блаженную расслабленность как ветром сдуло. Квартира и деньги это хорошо, конечно. Вопрос с кредитом будет решён, я смогу спокойно искать работу и, может быть, даже что-нибудь скопить. И в постели мне с Никитой хорошо, даже слишком хорошо. Вот в этом и проблема. Одно дело — знать, что через неделю всё закончится, а другое — согласиться на продолжение. Какой смысл скрывать от себя — мне начинает нравиться этот зацикленный на деньгах расчётливый мужчина.
— На какое время? — подумав, уточнила я.
В конце концов, если спонсор ещё и вызывает симпатию — это действительно подарок судьбы.
— Посмотрим, — Никита беззаботно улыбнулся. — Твой кредит я оплачу, можешь не волноваться. Да, и ещё. С Антоном, если он тобой заинтересуется, дело до постели не доводи, — уже серьёзно добавил он.
— Это почему? — поинтересовалась я.
Условие меня обрадовало, конечно. Тем более, я и не собиралась нырять в постель с красавчиком-гинекологом.
— Потому что мне будет неприятно, — заявил шеф.
На несколько секунд я зависла. То есть до этого Никите не было бы неприятно, а сейчас вдруг стало? У шефа в голове пасутся роскошные тараканы, и сейчас они играют на моей стороне.
Спалось в номере хорошо, я уже даже к Никите под боком начала привыкать. С ним в постели тепло и уютно. А ещё мне понравилось, что Никита во сне прижимает меня к себе и что он не храпит, а умиротворенно сопит.
Разбудил нас будильник на телефоне шефа: бодрый громогласный сигнал трубы. Где Никита только нашёл такое? Я аж на кровати подскочила, когда услышала фанфары. Вчера утром шеф проснулся раньше своего будильника и, видимо, выключил его. Если бы труба заиграла во время наших постельный развлечений, желание у меня пропало бы моментально.
Никита бодро сел на кровати и взял телефон с тумбочки. Я снова закрыла глаза и укрылась одеялом с головой в надежде поспать ещё хоть несколько минут, однако одеяло с меня решительно сорвали.
— Встаём! — скомандовал шеф. — Через сорок минут спускаемся на завтрак, потом грузимся на яхту.
Вряд ли он отстанет, пока я полностью не проснусь. Я со вздохом нехотя разлепила веки. Свет в номере был ещё светло-серым, какой бывает, когда ночь переходит в утро — темнота медленно, неохотно отползала, уступая дорогу солнечным лучам. В приоткрытую форточку были слышны крики петухов — с детства знакомые и привычные звуки. Издалека, ближе, с другой стороны, снова далеко…
— Доброе утро, — я зевнула. — А зачем отплывать в такую рань? Могли бы выспаться, вы же на отдыхе.
— Традиции, — Никита развёл руками. — Диана захотела испытать все прелести наших студенческих плаваний — вот Антон и воссоздает атмосферу, как может. И, между прочим, ты тоже на отдыхе.
Я себя отдыхающей не чувствовала: меня вроде как на работу наняли. Но спорить бесполезно. Шеф сказал, что я отдыхаю, значит отдыхаю.
— Ты всегда под этот военный сигнал просыпаешься? — я кивнула в сторону его телефона.
— Да, специально искал что-нибудь в таком духе, чтобы услышать и сразу взбодриться.
Тогда нашёл, что хотел: от утренней трубы точно взбодришься сразу. Только её звучание после нескольких таких подъемов можно возненавидеть на всю оставшуюся жизнь.
Когда мы спустились, столик был уже накрыт, и Антон с Дианой что-то оживленно обсуждали. Я отметила, что он держит девушку за руку и тепло улыбается, затем перевела взгляд на тарелки…
— А это что?
— Уха, — ответил Никита. — Фирменная, нигде такую больше не готовят. У повара есть какой-то секрет, сюда на эту уху все туристы ходят, а многие специально из области приезжают. Для знающих людей маршрут определён четко: прогулка у реки, церковь, музей, ресторан с ухой и народный хор.
— Обжоры, — Диана хмыкнула. — Уха действительно вкусная, но специально ехать сюда из-за неё — это чересчур.
— Не обжоры, а гурманы, — Антон широко улыбнулся. — Я, кстати, люблю местную уху.
Рада за него. Я уху никогда не любила, отношусь к рыбному бульону совершенно нейтрально. Есть могу, если нет ничего другого, но что люди находят в этом отваре и варёной рыбе — для меня загадка.
Странно есть на завтрак рыбный суп, да и аппетита в такую рань у меня совсем нет. Я нехотя попробовала ароматную, пахнущую дымком костра уху. Запах очень приятный, цвет аппетитный, вкус соответствует. Хотя для завтрака всё равно странно. — Как они ее варят? — поинтересовалась я. — На костре?
— Настоящая уха только на костре и варится, — весело ответил Антон. — На острове наловим чего-нибудь и покажу, как готовится походная уха с дымком. Хотя так все равно не получится. Вычислить, что они сюда добавляют, не могу, а повар своими секретами не поделится.
— Интересно будет попробовать, — я наградила его поощряющей улыбкой.
На острове — это уже звучит неплохо. Там простора для манёвров наверняка будет побольше, чем на крошечный яхте. Можно и наедине с Антоном оказаться, и поболтать о том о сём на грани лёгкого флирта.
— Долго мы будем на острове? — спросила я у Антона.
— Дня три-четыре — как понравится, — отозвался он. — Палатки, спальники, удочки, уха — полное погружение в природу. И главное, телефоны там совсем не ловят. Никто не будет отвлекать, напрягать и напоминать о работе.
Насчёт телефонов мне определённо понравилось. Хотя я и временно безработная, но тоже очень не прочь побыть без сотовой связи, чтобы до меня не могли добраться ни настырная Надя — с неё вполне станется трезвонить мне с другого номера, — ни мама с рассказами, как всё сейчас дорого, и просьбами помочь с деньгами. Маме я, конечно, сообщение напишу, чтобы дома не заволновались, а больше меня ничьи звонки и не интересуют.
Немного побыть дикарем кажется мне привлекательной идеей, и без благ цивилизации я несколько дней спокойно обойдусь. Это даже полезно — пожить без гаджетов и электричества, на природе, ночуя на свежем воздухе. В кустики вместо туалета я без проблем побегаю, в речке, если что, умоюсь. Хотя с нашей экологией умывание в реке уже менее полезно. Смущал только один момент.
— А не опасно будет высадиться на безлюдном острове, да ещё и без телефонов? — спросила я. — Я так понимаю, туда кто угодно может приплыть.
— Не опасно, — Антон улыбнулся. — Остров сейчас — частная территория, на причалах охрана. Но нас туда пустят и мешать не будут.
— Не понял, — Никита отвлёкся от ухи. — И что там, на частной территории? Кто её выкупил?
— Честно говоря, не вникал, — Антон пожал плечами. — Генка достал откуда-то разрешение.
— А Генка тут причем? — Никита нахмурился.
Меня этот вопрос тоже заинтересовал. Не простой у Никиты и Дианы братец-картежник. Играет вроде бы открыто, но всей информации никому не даёт. Ой, похоже, он — главный сценарист безумного спектакля с плаваньем. Перед Дианой притворялся союзником, перед Никитой — тоже. Я Гену в глаза не видела, но плыву с этой компанией по его милости. Теперь оказывается, что он и Антону помог с организацией досуга. Ну и какие карты в рукаве у Геннадия?