Пульс Стива бился с бешеной частотой. Ни одна женщина не могла бы смотреть на мужчину так, как сейчас смотрела на него Келли, и это при такой опасной и волнующей близости от кровати.
Ткань ее платья складками собралась у него в руке.
— Мне нравится твое платье.
Она тряхнула головой, надула губы.
Ни слова.
— Ты права, я должен отправить тебя домой переодеться!
— Что? — Келли в обиде попыталась перейти на официальный тон. Не самая удачная шутка. Так можно все испортить.
— Слишком много пуговиц. — Стив деланно нахмурился, чтобы показать все недовольство фасоном. Потом пробежал пальцами по спине Келли, по дорожке из перламутровых пуговиц, которая начиналась от уровня бедер и заканчивалась широким вырезом платья. — Не имею представления, как я с ними справлюсь?
— А ты просто стяни платье. — Ее тело дрожало так же, как и голос. Келли вообразила, как его руки волнующе стягивают с ее тела мягкую ангору. По его потемневшим глазам она поняла, что и Стив сейчас представил то же самое.
— Нет, все-таки пуговички надо расстегнуть, — пробормотал он. — Повернись.
Ее сердце забилось. Вот оно. В гостиной горел свет, и здесь, в спальне, тоже. Где-то звучала музыка. Тарелки свалены на стойке. Она должна быть готовой, но это не значит, что она уже расслабилась.
Кроме того, что он обнимал ее, пока еще ничего не произошло. Придерживая за талию, он повернул Келли к себе спиной. И одну за другой медленно, необыкновенно осторожно освобождал пуговицы от петли. Платье спустилось с плеч. Она скрестила на груди руки, пытаясь удержать его.
— Келли, — ее имя прозвучало в его устах как молитва.
Он ласкал ее тело, бедра. Платье под его руками цеплялось, скользило, натягивалось. Наконец Келли освободилась от него.
— Стив? — Она обернулась.
Он стоял здесь, улыбался. Келли заглянула в его глаза. Шелковая комбинация была нежно-кремового цвета, как кожа под ней. Лица Келли не было видно. Лампа сзади подсвечивала ее тоненькую фигурку в ореоле иссиня-черных волос.
Стив не смог удержаться и погладил ее. Шелест шелка был так же легок, как дыхание Келли.
— А теперь ты помоги мне! — с улыбкой попросил Стив.
В смятении Келли задумалась, как ей снять пуловер через голову. Может, начать с рубашки? Какие муки! Ее нервы были напряжены до предела. Сколько пуговиц! И Стив стоит так близко, что она чувствовала его бедра, которые касались ее живота. Нет, ей в жизни не осилить этого.
— Почему ты не помогаешь?
— Если я буду помогать, то будет не так интересно!
— Поэтому ты мешаешь? — Что это? Стив потерял к ней интерес, после того, как она согласилась остаться? Третью пуговицу с третьего раза Келли оторвала.
— Подожди. — Он легко убрал ее руку.
— А что?
— Хватит. — Стив нетерпеливо стянул через голову рубашку вместе с пуловером. И бросил их на пол.
Келли нагнулась, чтобы подобрать их.
— Ты испортишь свои вещи, если будешь с ними так обращаться.
— У тебя, наверное, никогда не было братьев, да? Вся мужская одежда делается с таким расчетом, что будет валяться на полу до следующей стирки. Ты что, не веришь мне? — И он бросил майку в тот же угол. — Тебе надо было спросить об этом у Билла, у него своя прачечная.
— Хорошо, я спрошу: «О, простите меня, мистер Билл, можно ли Стиву бросать свою одежду на пол? Мы повздорили с ним из-за этого».
— Так, чем мы сейчас занимаемся? — спросил он тихо. — Ссоримся? — Стив снова обнял Келли. Она затрепетала. Тело покрылось гусиной кожей, ее трясло, как в лихорадке. Вся сила воли, какая только есть на свете, и то не смогла бы скрыть смятение ее чувств. Кстати, остатки ее собственной воли куда-то подевались.
— Это не вопрос, который можно задать на вечеринке, — сказала она, едва сдерживая себя.
— Почему нет? А я вот спросил, не испортится ли твое платье из ангоры, если я буду раздевать тебя, не расстегивая пуговиц?
— Ты? Что? — взвилась Келли.
«Дурак», — закричало ее сердце. Он ее дразнил.
Стив стоял, широко улыбаясь, засунув большие пальцы за пояс джинсов. Сейчас он был похож на всем известного беспутного ковбоя, глазеющего на самую красивую девочку из дансинга. Уголком рта он щелкал воздухом, как будто наглотался пыли, гоняя табуны по прерии, а при виде такой красотки у него потекли слюни.
— Долго ты там будешь стоять, или мы собираемся разговаривать всю ночь?
Келли стояла по-прежнему скрестив руки на груди. От бури чувств ее соски затвердели и горошинами выпятились вперед.
Плоть ковбоя восстала. Стив знал, что у Келли есть причины для сомнений. Вполне обоснованные. Хуже всего — это то, что он не имел возможности рассеять их.
— Келли, ты сама должна решиться.
Она молчала. Чувствуя, как все его естество напряглось, и улыбка тоже, Стив подошел к Келли, нагнулся, поднял рубашку. Когда он выпрямился, Келли потянулась к нему, и ее рука скользнула по его обнаженной груди.
— Прости, — пролепетала она.
— Нет проблем. — Похоже, что так. Желание ослепило его и поставило их обоих в затруднительное положение.
Стив стал напяливать рубашку через голову. Одной рукой он натянул рукава, другой — суетливо пытался найти второй.
— Подожди, — засмеялась Келли. Расстегнула пуговицу. Затем другую. Наконец он смог всунуть голову. Рука нашла второй рукав. Его сосок попал в пустую петлю. В замешательстве Келли кончиками пальцев попыталась освободить его оттуда. Она почувствовала, как от ее невольного движения по его груди пробежала судорога.
Стив обнял ее за талию.
— Почему я чувствую себя здесь незваным гостем?
Она положила обе руки на его неприкрытую грудь. Келли не поднимала глаз. Она боялась смотреть на Стива до тех пор, пока не скажет ему о том, что ее тревожит.
— Я так волнуюсь и не хочу совершить еще одну ошибку. Мне не хочется все испортить и полюбить, но боюсь, что я уже влюбилась.
Стив обнял ее за плечи.
— Ну, если ты не готова…
— Я готова. — Келли посмотрела на него твердо и храбро.
Одним движением Стив выключил верхний свет и захлопнул дверь спальни. Они остались в рассеянном свете ночника. В три прыжка, может, и в четыре — кто их считал? — они оказались около кровати.
— Ты в порядке? — спросил он.
Она обняла его, щекой прислонилась к груди, там, где билось его сердце.
— Постой со мной так.
Стив засмеялся. Его смех загудел у нее в ухе.
— Я тоже хотел попросить тебя об этом.
Келли в ответ тихо засмеялась.
Кровать была таких больших размеров, что можно было потеряться на ней. Поэтому они больше не расставались. Их губы слились, руки сомкнулись, ноги сплелись. Он сбросил с нее комбинацию, задержался на двух полосках шелка со вставкой кружев посередине. Черные пружинистые волосы проглядывали через кружева. Они манили, терзали, обещали. Эту кружевную безделушку можно было легко снять одним пальцем.
Келли застонала. Услышав, Стив страстно приник к ее губам. От этого поцелуя она выгнулась, чуть не задохнулась от нахлынувшей страсти.
Он поцеловал еще раз, доведя ее до самой высокой точки блаженства.
Ее тело было упруго и трепетало, как натянутая тетива. Ни одна клеточка дивного стройного тела не укрылась от его сильных и ласковых рук. Ее живот волнующе задрожал, когда прядь волос Стива коснулась его. Келли погрузила руки в его волосы, приподняла его голову и слегка притянула к себе.
— А я думала, что ты еще болен.
— Я быстро выздоровел. — Он лежал рядом с ней. Взял ее руку в свою, направляя туда, где ему хотелось бы, чтобы она его ласкала. Стив застонал. Платой за ласки нежных чутких рук стал его поцелуй.
Келли почувствовала вкус меда на своих губах. Дрожь прошла по ее телу.
Имена витали в страстном шепоте, трепетном бормотании. Последние лоскутки одежды были сброшены и пропали где-то в простынях.
Он нашел ее, открыл ее, вошел в нее.
Ему не надо было спрашивать, чего ей хочется. Они слились. Даже едва заметное движение ее бедер подгоняло его, заставляло действовать быстрее или замедлять темп. Каждая новая волна чувств, эмоций неумолимо вела к извержению вулкана.
Затем был взрыв. Заря. Как будто землетрясение. Она выкрикнула его имя, просила, умоляла, требовала, чтобы Стив продолжал снова и снова.
Возбуждение, содрогания, трепет еще передавались от одного к другому, убывая, как утихает волна на морском берегу.
— Ну, как ты?
Прошло минут пятнадцать, может, тридцать. Келли положила голову ему на грудь. Стив лениво перебирал ее волосы.
— Отлично!
— Прости, дорогая, я не мог дольше.
— Стив… — ласково проворчала Келли. — Предполагается, что в первый раз это должно продолжаться всю ночь. Во всяком случае, так говорится в руководстве. — Она тихонько смеялась.
— Ты не… — начал он.
— Одновременные оргазмы — миф. Так же говорится в пособии. — Его грудь была гладкая. Черные волосы пружинисто вились. Она распрямила пальцем один волосок и наблюдала, как он вновь скручивается.
— У нас, должно быть, разные издания, — продолжил Стив. — В моем говорится, совсем не обязательно, чтобы они были одновременными каждый раз.
— Весь мир двигается туда-сюда.
— Всеобщее овладение и переполнение.
— О, ты здорово овладел этой частью пособия.
— Спасибо.
— Пожалуйста.
— Мы можем еще раз попробовать.
— Я от усталости не могу двигаться, и ты лежи.
Стив уступил. Она позволила ему лишь ненадолго отлучиться в ванну. Все остальное время Келли не покидала своего места на груди Стива. Ей нравилось, как звучал его голос. Она ловила его дыхание, чувствовала, как становились твердыми его соски.
— Ты прекрасна, — сказал он. — За эту ночь я, наверное, сто раз повторял эти слова.
— Мне кажется, где-то около девяносто шести.
— Можем попробовать еще четыре раза.
Келли настороженно подняла голову, заглянула в его сияющие глаза.
— Ты имеешь в виду еще четыре раза…
— Тогда давай попробуем три.