Келли вложила лист в машинку. Ей почему-то всегда было легче думать на бумаге.
Она уставилась на чистый лист, ощущая действие первой порции кофеина, и начала печатать.
Все сводилось к одному. Келли ему не верила. Нет, не так. Она вообще не верила. Вот что. Никому и ни во что. Она не верила, что любовь может быть долго. Может, Стив и думал, что говорил. Может, он — человек, который выполняет свои обещания. Может, он и не уйдет, когда любовь подойдет так близко, что слово «обязательство» должно быть произнесено. Келли этому не верила. Наступит день, все разрушится. Он уйдет и не вернется. Однажды.
Поэтому она решила написать письмо.
«Прости, Стив. Ничего у нас не получится. Все у меня сейчас перемешалось. Прошлое. Настоящее. Доктор Куртис кругом права. Я должна отказаться от всех отношений с мужчинами, пока не решу своих собственных проблем. Я и раньше чувствовала, что она права, но не хотелось верить в это. Хорошо, что мы на время расстались. Я рада тому, что было между нами. Но мне нужно разобраться с собой. Я тебя тоже люблю. Пожалуйста, не звони мне, не пытайся изменить мое решение. Это невозможно. Если у меня хватит смелости, то я позвоню тебе».
Через три дня после того, как Келли отнесла письмо в офис Стива в Нью-Йорке, у нее раздался телефонный звонок.
— Стив.
— Что там за шум?
Это мое сердце.
— Водопровод.
— Отличное место у тебя.
Пустое место.
— Ты откуда?
— В Париже. Пересадка. Ждем Евроэкспресс.
— А! — Получил ли он ее письмо? Почему не говорит об этом? Она ждала. Сердце замерло и уперлось в легкие, как термометр.
— Я скучаю по тебе.
Слова было трудно расслышать из-за грохота поезда, прибывающего на станцию. Но их нельзя было не услышать.
— И я по тебе тоже. — Келли закрыла глаза и попыталась собраться. — Прости, мы разругались из-за твоего внезапного отъезда.
— Так это была ругань? — Он засмеялся. — Я бы отнес это к категории легких размолвок.
Категория. Бесчувственный, безжалостный, обалдевший от любви дурак. Короче, не было часа, чтобы он ее не вспоминал.
— Ты получила мои послания по телефону?
— Да, а ты получил мое письмо?
Она написала ему. Его сердце распирало от радости. Стив был озабочен тем, что Келли ему не звонила. Любовь может свести с ума и здорового человека.
— Ты послала его сюда или через мой офис? Письмо дойдет быстрее, если отправить через офис.
— Ты мне говорил об этом. Я так и сделала.
— Надеюсь, ты не покрыла его поцелуями? А то я никогда не найду его в секретарской папке.
— Нет.
— А духами?
— Прости. — Улыбка у нее была горько-сладкая. Она-то уже покончила с их отношениями, для того чтобы в одиночестве разобраться с собой, но Стив об этом еще не знал. Ничего плохого не будет, если она еще раз поговорит с ним, услышит его голос, представит его улыбку.
— Ты знаешь, — он старался перекричать гул и шум вокзала, — ты не могла бы послать его факсом?
Ее сердце сжалось.
— Нет, не надо.
— Было бы замечательно, а?
Как приятно слышать его голос. Если бы он только остался, если бы у них было больше времени, то, может, вдвоем они смогли бы решить мучившие ее вопросы. Это прощальный разговор. Почему его голос звучит так радостно, только оттого, что он просто разговаривает с ней?
— Неплохая слышимость для телефонного разговора через океан. — Келли закашлялась, во рту у нее пересохло, каждое слово давалось с трудом.
— Ты спишь на диване?
— Да, я перешла сюда. — Для нее это было легче, чем видеть кровать, на которой он спал, подушку, которая хранила его запах.
Звук гудка поезда прозвучал как крик.
— Мне нужно идти, — сказал Стив. — Келли, прости меня за начало этой поездки. Я вернусь, как только смогу. Я напишу.
— Конечно, иди.
— Я люблю тебя.
Келли прикусила губу. Но это последний раз и навсегда. Она сказала:
— Я люблю тебя тоже.
— Ничего, что я звоню тебе на работу?
— Ничего! — Она встала, закрыла дверь кабинета.
— Я скучаю без тебя. Раньше со мной такого никогда не было.
Келли закрыла глаза, откинулась на спинку своего скрипучего стула. Еще один день, еще один звонок. Интересно, как долго идет почта через океан? Сегодня она дает отсрочку приговору. Ей нужно обязательно откровенно с кем-нибудь поговорить. Келли решила со Стивом.
— Как дела?
— Я ходила на свидание с отцом, — сказала она.
На том конце провода молчали.
— Зачем?
— Позавтракать. Он свободен только в это время.
— Тебе тяжело было это сделать? Хочешь мне рассказать об этом?
— За доллар в минуту? — Келли попыталась засмеяться. Чтобы не заплакать.
— Расскажи мне, Келли!
Глава 11
Келли начала свой рассказ, ободренная поддержкой Стива, пытаясь анализировать ситуацию, пока путаные впечатления еще были свежи.
— Я даже не знала, как к нему обращаться.
«Отец» — звучит слишком фамильярно. Поэтому она сказала просто: «Рада, что смог прийти».
Они встретились в небольшом ресторанчике в Квинзе. Все выглядело так, как будто он провел здесь немало времени, попивая кофе, покуривая сигару, болтая с полицейским, который зашел сюда перед своим утренним обходом. Все официанты знали его по имени.
— Познакомься, Роза. Это моя дочь! Совсем взрослая, да?
Официантка кивнула, даже не взглянув на Келли.
— Хочешь двойной кофе, дорогая?
— Обычный было бы лучше.
Келли говорила об отце с матерью и с доктором Куртис, только не со Стивом. Но он будет первым, кто услышит о результатах ее встречи с ним. Отец сказал: «Твоя мать говорила, что у тебя скоро день рождения. Я приготовил маленький подарок. Знаю, что поздно».
Спустя двадцать один год. «Не слишком ли поздно», — подумала Келли и пожалела о том, что пришла. Нет, она здесь не затем, чтобы обижаться или обвинять, а затем, чтобы понять его.
Он сидел в старом спортивном пальто с большим воротником. Тяжелые темные брови поседели. Лицо почти не изменилось, хотя Келли точно не была в этом уверена. Газета с результатами скачек лежала рядом на столе. Келли заметила, что три клички, три пункта были отмечены карандашом.
Он пододвинул к ней небольшую коробочку. На минуту Келли показалось, что это сигареты.
— Это мне? — с удивлением спросила она.
— Да, открой-ка.
Ее руки не дрожали до тех пор, пока она не открыла коробку. На кусочке марли лежал симпатичный оловянный браслет. Будто Келли снова вернулась в детство, будто ей опять было девять лет.
Рассказывая об этом Стиву, она бросила взгляд на свою сумочку. Футляр с браслетом все еще лежал в ней. Она так и не доставала его с того времени.
— Уж не знаю, любишь ли ты по-прежнему эти штучки или нет? — сказал отец, показывая пальцем на браслет.
Келли проглотила комок в горле, положила на стол коробку, сжала дрожавшие руки.
— Папа, пап, я хочу у тебя узнать кое-что. Но сначала ты должен знать, что я не собираюсь следить за тобой, как это делает мама.
— Твоя мать следит за мной?
— Да, но мне не это интересно. — Келли замолчала.
— Это все, о чем вы говорили? — спросил Стив.
Келли потерла шею, чтобы снять напряжение в затылке.
— Я спросила его, почему он оставил меня.
— И что он сказал?
В ее памяти вновь возникла сцена разговора с отцом. Он сидел за столиком, помешивая кофе деревянной палочкой, потом долго жевал ее, как большую зубочистку.
— Вода течет под мостом, детка, — сказал отец.
За пять тысяч миль отсюда Стив выругался.
— Что это значит?
— Он сказал, что иногда легче бросить, чем продолжать мучить человека. — Келли подумала о письме, которое она написала Стиву. Разве ее объяснение не значит то же самое? Она оставила его потому, что должна сама разобраться в смуте своих чувств, но при этом доверительно рассказывает ему свои истории, прислушиваясь к его словам, поскольку он нужен ей.
— Отец сказал, что я была слишком мала, чтобы все понять. И еще, что это не моя вина.
— Конечно, не твоя.
— Но дети могут усложнить семейную жизнь, особенно когда вечно не хватает денег.
— А это чья проблема? Его? Или лошадей?
— Стив!
— Что?
«Скажи ему, — кричал внутренний голос. — Предупреди, что его ждет». Она совершила самую ужасную ошибку в своей жизни, разорвав с ним отношения. Лучше бы он потом сам ушел. Но Келли не могла найти нужных слов.
— Спасибо тебе, что ты здесь, — вместо этого сказала Келли, надеясь, что Стив не заметит волнения в голосе.
— Я слушаю тебя, детка.
— Я пошла туда не обвинять его. Мне только нужно было узнать. И спросить про эту автобусную остановку.
— Автобусная остановка? — Старик ухмыльнулся, как будто он был старейшиной рода и никак не мог припомнить эту семейную историю. Вдруг в его сознании всплыло какое-то воспоминание.
— Автобусная остановка. Я называл ее «запивальной». Каждый раз, когда у меня были нелады с работой или деньгами, я выходил на этой остановке. И ты там была однажды, вспомни.
— Ты оставил меня там одну. А мне было только девять лет.
Принесли тарелку яичницы с колбасой. Он щедро поперчил блюдо.
— Да, что было, то было.
— Я так боялась.
— Конечно, ты была совсем дитя. — Он пожал плечами. — Не мог же я тебя всюду таскать за собой. Я всегда знал, что тебе будет лучше с матерью. Она пришла за тобой, ведь так?
— Так.
— Тогда в чем вопрос?
Вопрос. Вопрос простой. С ним она прожила всю свою жизнь. Отрицая его, уходя от него, ненавидя, забывая, удивляясь, почему, и проклиная себя.
Гудок проходящего поезда вернул ее в настоящее.
— Стив?
— Я здесь.
— Тебе надо идти?
— Пока нет.
— После этого мы не долго разговаривали.
Было ясно, что она и ее отец совершенно чужие люди. Поэтому и разговора не получилось. Не раз Келли замечала, как отец украдкой бросал взгляд на газету о скачках.