Мейсон помолчал несколько минут, задумчиво расхаживая по кабинету, потом сказал:
— Это все просто не сходится, Пол. Что-то здесь не в порядке, какое-то расхождение… Конечно, никто не проверяет точность списков, сделанных работниками банков?
— Ты имеешь в виду списки номеров банкнот?
— Да. Наличные в кассе должны сходиться под конец дня, но кассир может забрать все стодолларовые банкноты, выровнять сумму двадцатидолларовыми и заявить, что выплатил кому-нибудь стодолларовые.
— Ты хочешь сказать, что деньги, которые были у Хайнса, попали к нему не от Орвила Ридли?
— Не знаю, — сказал Мейсон. — Но если оказывается, что работник банка, который заявил, что выдал стодолларовые банкноты мужу, является любовником жены, а эти банкноты появляются в бумажнике мужчины, убитого в квартире этой жены — что ж, Пол… трудно не относиться к этому скептически.
— Черт возьми! — выругался Дрейк. — Когда ты представляешь это таким образом, то и я начинаю становиться скептиком. Идем и посмотрим на этого типа.
Мейсон кивнул головой.
— Я хотел бы только подождать Деллу Стрит. Она пошла взять немного наличных.
— Надеюсь, не в стодолларовых банкнотах?
— Именно в стодолларовых, Пол, — Мейсон усмехнулся. — И, надеюсь, что банк действительно запишет их номера. О, вот и она.
Делла Стрит влетела в кабинет.
— Привет, Пол. Вот деньги, шеф.
— Отлично, теперь напиши то письмо. Я выхожу с Полом. Вернусь через час.
— Ходят слухи, что Гарри Гуллинг готовится сожрать тебя с потрохами, Перри.
— Пусть готовится, — усмехнулся Мейсон. — Можешь пожелать ему приятного аппетита.
Глава 16
Мейсон нажал кнопку у фамилии Артура Кловиса. Один короткий звонок, два длинных и снова короткий. Дочти тотчас же загудел зуммер, и Дрейк, стоявший рядом, открыл двери.
Они поднялись на третий этаж, нашли квартиру Кловиса, и Мейсон вежливо постучал. Из-за двери раздался голос:
— Что случилось, Хелен? Почему ты верну… — мужчина открыл дверь и замолчал на полуслове.
— Мистер Артур Кловис? — Мейсон с обворожительной улыбкой протянул руку.
— Да.
— Меня зовут Мейсон, а это мистер Дрейк. Можно войти? — Адвокат прошел мимо остолбеневшего молодого человека и сказал с улыбкой: — Я разговаривал с Хелен Ридли. Она говорила вам об этом, правда?
— Это она вас прислала сюда?
— А разве вы не знали, что мы должны были придти? — на лице Мейсона отразилось удивление.
— Нет.
— Закройте же двери и сядем. Мы ведь можем поговорить, не посвящая в это весь дом. Я хотел бы знать, что происходило, когда Орвил Ридли реализовал чек на пять тысяч долларов. Насколько мне известно, вы записали номера.
— Ах, дело только в этом, — на лице Артура Кловиса отразилось явное облегчение. — Это все уже известно полиции. Лейтенант Трэгг из Отдела убийств допрашивал меня и составил письменное показание, которое я подписал.
— Это вы оплатили чек?
— Да, я.
— Как давно вы работаете в банке?
— Три или четыре года.
— Вы хорошо знаете Орвила Ридли?
— Только как клиента.
— Часто вы обслуживали его?
— Довольно часто. Так уж получилось, что я сижу в окошке с буквами от «R» до «Z», и часто имею дело с мистером Ридли.
— Он обычно снимает со счета крупные суммы?
— Боюсь, что не имею права говорить о делах клиента банка. Но если вы зайдете к главному кассиру, то он, несомненно…
— Я сделаю это позже, — перебил Мейсон. — Сейчас я хотел бы узнать что-нибудь о личных отношениях между вами.
— Что вы под этим понимаете?
— Вы влюблены в супругу мистера Ридли.
— Но… я прошу вас не…
— Оставьте эти драматические выкрики для дам, — сказал Мейсон. — Перейдем к сути дела.
— Это замечание…
— …правдиво, — закончил Мейсон.
— Вы спрашиваете о том, что вас не касается. Вы вообще ведете себя нагло.
— Давайте посмотрим, мистер Кловис, как обстоят дела. Последнее, чего вы не желали бы, это разглашения всего происходящего. А самое главное, вы знаете, что Хелен это тоже крайне нежелательно. Я знаю все факты, и сейчас не время для изображения трагедий. Мы можем сэкономить массу времени, если вы будете говорить откровенно.
— Догадываюсь, что вы адвокат, — миролюбиво сказал Кловис.
— Правильно.
Почему вы интересуетесь этим делом?
— Веду расследование в интересах моих клиенток.
— А кто ваши клиентки?
— Адела Винтерс и Ева Мартелл. Вы их знаете?
— Нет.
— В таком случае вам не следует тянуть с ответами на мои вопросы.
— Это дела, о которых я не хочу говорить.
— Если будет необходимо, то я вызову вас свидетелем и вы будете вынуждены давать показания под присягой на предварительных допросах. Могу также поставить вас перед Большим Жюри и при переполненном зале получить те сведения, которые мне нужны.
— Я не настолько хорошо знаю законы, но не думаю, чтобы вам это удалось.
Мейсон закурил сигарету и сказал небрежно:
— Многие не согласны со мной, когда дело идет об интерпретации права. Среди таких есть даже юристы.
— Что, собственно, вы хотели бы знать?
— Я хотел бы знать о сути дела. Хотел бы знать, почему Хелен Ридли понадобился двойник. Хотел бы знать, почему вы такой таинственный в том, что касается ваших отношений с Хелен?
— Хелен — замужняя женщина, и в наших отношениях нет ничего двусмысленного.
— Она ушла от своего мужа.
— Который был необыкновенно жестоким, готовым на все человеком, ужасно агрессивным и ревнивым.
— Следовательно, вы его боитесь?
— Я его боюсь? — воскликнул Кловис с изумлением. — Черт возьми! Вот уже два месяца, как я собираюсь пойти к нему и поставить вопрос открыто. Я удерживался от этого только из-за Хелен. Она его смертельно боится, а не я. Он испортил ей жизнь.
— Вы знали о женщине, которая должна была выступать как Хелен Ридли?
— Нет.
— Но вы знали, что последнее время Хелен Ридли не живет в своей квартире?
— Она сказала мне, что уступила квартиру подруге.
— И дала вам свой новый адрес в отеле?
— Да.
— Вы ходили с ней куда-либо?
— Да. В рестораны, в кино.
— В те же самые рестораны, что и обычно?
Кловис хотел подтвердить, но задумался и наконец сказал:
— Нет, мы ходили в последнее время в другие рестораны.
— Знаю, — сказал Мейсон, — но вы не догадывались, почему так происходит?
— Нисколько.
— До тех пор, пока Хайнс не поговорил с вами?
Кловис подскочил, как будто Мейсон коснулся его раскаленным железом.
— Хайнс? — переспросил он, желая выиграть время.
— Он видел вас? — нажимал Мейсон.
— Почему вы думаете, что он был у меня?
— А был?
— Ну… да.
— Когда?
— Третьего дня.
— Чего он хотел?
— Я… вы, наверное, подумаете, что я вас обманываю, но я на самом деле так и не понял, чего он хотел.
— Он не сказал вам этого?
— Нет.
— Он не пытался договориться с вами о следующей встрече?
— Нет.
— Он пытался вас шантажировать?
— Нет, я бы не сказал.
— Может быть, вы расскажете подробнее про эту встречу?
— Я сидел у своего окошка в банке, когда подошел этот Хайнс. В это время мало посетителей и очереди не было. Когда он назвал мне свою фамилию, я сообщил ему, что он подошел не к тому окошку, я занимаюсь клиентами, фамилии которых начинаются на другие буквы. Он усмехнулся и сказал, что подошел именно к тому окошку, которое ему нужно.
— И что потом?
— Он выражался довольно загадочно, я не мог понять, чего он хочет.
— Вы помните, что он говорил?
— Он сказал, что хотел бы взять в долг немного денег, и что человек, готовый одолжить ему средства, — наш клиент, дела которого веду я.
— И что вы ответили?
— Я сказал, что эти вопросы решаются в другом отделе банка. А он спросил: «Знаете ли вы мистера Орвила Ридли и его жену миссис Хелен Ридли?» Я не ответил на этот вопрос, но он был настойчив. Я объяснил ему, что он должен обратиться в кредитный отдел.
— И что было дальше?
— Отходя от окошка, он остановился и, мило улыбнувшись, сказал: «Я вас уже видел где-то». Я ответил, что не припоминаю его, а он сказал, что у него есть приятельница, которая живет в Сиглет-Мэнор, и спросил, знаю ли я этот дом.
— Что вы ответили? — спросил Мейсон.
— Я просто отвернулся.
Он снова усмехнулся и вышел.
— Вы не знаете, он обращался в кредитный отдел?
— Нет, он сразу же вышел из банка.
— Он сказал вам, что собирается получить деньги по чеку, подписанному Хелен Ридли?
— Или Орвилом Ридли. Это только догадки, уверенности у меня нет.
— Понимаю. Но это не было похоже на шантаж?
— Шантаж? Нет. Только глупый, полный идиотских намеков, разговор.
— В его словах не было угрозы?
— Не столько угроза, сколько наглая уверенность в себе.
— А что вы собираетесь делать теперь, когда тайна открылась?
— Что делать? — воскликнул Кловис. — Намереваюсь пойти к Орвилу Ридли и сказать ему, что он не может ломать жизнь Хелен, отказываясь дать ей развод. Ей действительно уже не нужно его согласие. Все происшедшее мне ужасно не нравится… Но я буду бороться. И я не хочу, чтобы меня все время подталкивали.
— Вы уверены в том, что Хайнс не получал денег по чеку?
— Уверен. Во всяком случае, не у меня. Впрочем, у меня он все равно бы не смог этого сделать, я обслуживаю клиентов, фамилии которых начинаются на другие буквы. Но по тому, как он разговаривал, я понял, что у него нет денег в банке. Я не проверял этого, но думаю, что у нас нет ни цента.
— Это точно, что вы не выплатили ему десяти сотенных бумажек?
— Да вы что? Откуда вам такое в голову взбрело?
— Не знаю, — ответил Мейсон и добавил с кислой миной: — А хотел бы знать. Миссис Ридли в курсе, что вы намереваетесь разговаривать с ее мужем?
— Я сказал ей, что хочу сделать это.
— И что она ответила?