- Не очень, - честно призналась она и улыбнулась в ответ.
- Пойдем домой?
- А как же...? - растерялась Джен.
- Хочешь посмотреть?
- Угу, - она кивнула головой.
- Ладно, уговорила. Только не суетись больше.
Пока Джен хлопала ресницами и пыталась сообразить, когда, а главное, как, она успела его на что-то уговорить, Квентин отпустил Джен, движением руки собрал висящую в воздухе воду и вернул ее в тазик.
- Идем, - Квентин взял Джен за руку и вслед за левитирующим тазиком потянул ее на задний двор.
В хлеву он решительно отправил взволнованное семейство наблюдать в сторонке, а сам скинул пальто и камзол, закатал рукава рубашки и подошел к измученному животному. За несколько часов схваток бедная корова совсем обессилила, и при каждом приступе лишь содрогалась всей тушей и смотрела на окружающих влажными красными глазами, полными боли. Квентин опустился возле нее на колени, положил руки на колышущееся брюхо и что-то тихо заговорил. Джен не могла разобрать слов, скорее всего колдун говорил на илларинийском - мертвом языке, используемом в древности для темных ритуалов. Но, кажется, корова его поняла, она как будто воспряла духом и всем своим видом выразила готовность бороться дальше за своего детеныша.
Квентин жестом подозвал Джен, заставил ее положить руки на горячее мягкое коровье брюхо, под которым явственно ворочался теленок, накрыл сверху своими ладонями. И погнал потоки сил. Обжигающие волны сменялись ледяными, становились то болезненно колкими, то нежными, ласковыми. Они пронзали ладони Джен, проносились вихрем по ее телу и возвращались обратно, чтобы уйти к животному. Квентин поворачивал теленка и толкал его наружу. Корова, почувствовав помощь, тужилась в такт силовым волнам.
А Джен словно провалилась в небытие и оказалась сразу везде. Она ощущала дикое напряжение колдуна, который стоял на коленях в обманчиво расслабленной позе, прикрыв глаза, непрерывно читал заклинания, формировал поток, одновременно поддерживая нужные параметры. Чувствовала резкую режущую боль животного, разрываемого страхом и инстинктами. И одновременно была на месте перепуганного маленького беспомощного создания, отчаянно не желающего покидать тесную уютную утробу матери. Нет, не хочу, не буду! Но на нее давят все сильнее, сжимают со всех сторон, словно хотят раздавить. Свет ударяет со всех сторон, из глаз прыскают слезы, и Джен задыхается. Нечем дышать, совсем. Нет!
Джен распахнула глаза, ловя ртом воздух. Она все так же стояла возле успокоившейся коровы, Квентин все так же сжимал ее ладони, семейство булочницы что-то радостно выкрикивало.
- Ты как? - спросил Квентин. Челка его намокла от пота, лицо побледнело.
- Хорошо, - едва справившись с тяжелым дыханием, прошептала Джен.
Колдун улыбнулся.
- Тогда поздравляю с новорожденным.
Джен перевела взгляд в сторону и увидала огненно-рыжего теленка. Он был весь мокрый, всклокоченный, лежал на пузике, раскинув в стороны копытца-прутики, смотрел огромными желтыми глазищами и мелко-мелко дышал. Джен в изумлении смотрела на это нескладное страшненькое существо и понимала - вот оно, чудо. Самое прекрасное, восхитительное, ни с чем не сравнимое волшебство, на фоне которого все ее горести кажутся такими мелкими, незначительными, что даже стыдно о них вспоминать.
Семейство суетилось вокруг теленка и коровы, Квентин помог Джен подняться и вывел на улицу. Вслед им бросилась булочница, колдун отмахнулся от ее благодарностей и благословений, сказав, что они позже сочтутся, и повел Джен домой. По дороге, не дав опомниться или впасть в эйфорию, заставил повторять формулы используемого потока, объяснял, зачем применил ускоритель Флибура одновременно с понижающими составляющими менталий и требовал анализа проведенной операции с полным разложением на составляющие слои. Поэтому дома Джен не поспешила к Лизабете с вдохновенным рассказом о своем новом опыте повитухи как хотела, когда покидала Свиристелки. Все, на что ее хватило - это молча проглотить тарелку борща, поблагодарить домовиху и уползти к себе в комнату отдыхать.
К вечеру появился Хавсан с неутешительными новостями. Как он и ожидал, амулет ничего не дал - слишком много времени прошло с момента убийства болотных троллей, уже не осталось никаких следов. Черная Гниль действует быстро. Стража еще не сняла оцепление и продолжает расследование, но всем ясно, что преступление останется нераскрытым.
После ужина компания расположилась в гостиной. Лизабетта подала ароматный кофе с медовыми булочками, и его пьянящий запах немного кружил голову. Джен свернулась комочком на диване возле отца и тихо наслаждалась. Напротив в кресле сидел, закинув ногу на ногу, рабовладелец. Он добавил коньяка в напиток себе и Хавсану, а Джен жестоко обделил, заявив, что мала она еще для вредных привычек. Фил, зарывшись в соседнее кресло, морщился и недовольно фыркал - умопомрачительные запахи его раздражали.
- Погоди, Побегаловка..., - задумчиво протянул Квентин, обращаясь к Хавсану.
- Да, правильно мыслишь. Именно там находится самая большая община болотных троллей. Находилась, - поправил себя магистр. - Теперь глава и старейшины мертвы, тролли в панике. Собираются уходить в Фалихат, чтобы примкнуть к тамошним общинам.
- Вайгр! Опять та же схема. Сарт почти в каждом послании описывает подобное. Берасы на юго-востоке, экканы под Ниррангой, водяные в верховьях Жушары - везде одно и то же. Убийство главы клана и как следствие переселение в Фалихат.
- Всю нечисть целенаправленно сгоняют к Излому или в Темное королевство, - мрачно согласился Хавсан. - Это происходит последние три года. Раньше не так заметно, но сейчас светлые действуют почти не скрываясь.
- Зачем? - удивилась Джен. - Какой смысл избавляться от нечисти?
- Они свободолюбивы и независимы, - пожал плечами Квентин, как будто объяснял само собою разумеющиеся вещи. - Их сложно контролировать, а после Большой Войны у нечисти довольно много прав. Да и к светлым они относятся без должного пиетета. Из-за нечисти Пресветлый Ниар-Тоэм почти утратил свою пресветлость, - с насмешкой заключил колдун.
- Но нечисть занимается всем тем, чем брезгуют маги, - Джен ничего не понимала. - Торговля, ремесла, сельское хозяйство, вся прислуга, наконец. Кто будет тогда работать?
- Люди.
- Люди? - изумилась Джен.
- Три раза ха-ха, - подал голос из недра своего кресла Фил. - Ничего умнее эти светлые придурки не могли придумать?
Хавсан бросил на оборотня взгляд, полный уверенности в его умственной неполноценности.
- А что? - возмутился Фил. - Скажете, я не прав? Люди слабы, мрут как мухи и магии у них нет. Да они вообще ни на что не годятся.
- Зато они приспосабливаются к любым условиям, быстро размножаются и ими легко управлять, - возразил Квентин.
- В Ниар-Тоэме нет людей, - напомнила Джен. - Маги с даром или без, нечисть, полукровки всех мастей. Все, кроме людей.
- На западе Ниар-Тоэм граничит с двумя человеческими королевствами, - ответил Хавсан. - Люди боятся магов, а еще больше боятся нечисти, поэтому наглухо закрыли границы и считают себя в безопасности, пока держатся подальше от светлых. А те не мешают им так думать.
- В смысле? - Джен развернулась к отцу.
- В самом прямом, дочка. Фил верно заметил, люди практически беззащитны перед магами, и если Ниар-Тоэм пожелает завоевать соседние человеческие королевства, то война будет не слишком долгой.
- Но Ниар-Тоэм пока не желает? - осторожно спросила Джен.
Квентин рассмеялся:
-Желает, и еще как! Да только ему Фалихат в этом мешает.
- Как? - окончательно запуталась Джен. - Фалихат находится с другой стороны, на востоке.
- Сейчас силы светлых и темных примерно равны, воевать друг с другом им не выгодно. Но стоит Ниар-Тоэму начать захват территорий, люди окажут сопротивление. Если догадаются, то возможно даже объединятся и позовут на помощь соседей.
- Они догадаются, - вставил Хавсан.
- Так вот, - продолжил Квентин, - это прекрасная возможность для Фалихата напасть со второго фронта. Против двух противников светлым не выстоять. Ниар-Тоэм просто перестанет существовать. Фалихат отдаст людям немного территорий на откуп, а себе заберет большую часть.
- Подожди! - Джен осенила догадка. Она вскочила и зашагала по комнате. Оба колдуна наблюдали за ней - Хавсан мрачно, а Квентин с улыбкой, как будто знал наперед, что она скажет. - Но если светлые избавляются от нечисти, значит, они уверены в приходе людей!
- Выходит так, - согласился Хавсан. - Учти, что люди не придут, пока в Ниар-Тоэме полно нечисти.
- Светлые хотят договориться с человеческими королевствами? – осторожно спросила Джен.
- Сомнительно, - не слишком уверенно протянул Хавсан. - Слишком много неопределенности.
- Я бы даже сказал: заранее провальный план, - сказал Квентин. - Нет никаких гарантий, что через несколько лет изгнанная нечисть не захочет вернуться на старые места. Фалихат примет всех, но там будет тесно.
Хавсан согласно кивнул:
- Д'Комель не станет надеяться на удачу. Однажды он уже ошибся, второй раз рисковать не будет. У него есть четкий план.
- Бессмыслица какая-то получается, - вздохнула Джен. - Ниар-Тоэм не может ни завоевать, ни договориться с людьми, но при этом все равно упорно избавляется от темных.
- Светлые, - презрительно фыркнул Фил.
- Их действия обретают вполне ясный смысл если изолировать Фалихат, - медленно задумчиво сказал Хавсан.
Все вопросительно посмотрели на него. Магистр что-то напряженно обдумывал, и определенно ему это не нравилось.
- Да, - словно самому себе продолжил Хавсан, - изолировать Фалихат, причем в прямом смысле слова. Запереть всех темных на одной территории, откуда нет выхода.
- Ты же не серьезно? - усмехнулся Квентин. - Это невозможно.
Хавсан поднял на него тяжелый взгляд.
- Есть один способ. И если ты подумаешь хоть немного, то вспомнишь.
- Да брось ты! - Квентин не мог понять, разыгрывает его магистр или нет. - Это всего лишь легенда.