– Вот это да! – восхищенно заявила Женька, едва оказались на улице.
– Умею, – довольно заявил Кощей.
Погода испортилась, моросил мелкий дождь, и он поднял воротник рубашки и надвинул кепку на глаза.
– Можно спросить? Зачем вам все это? – рискнула Женька и, следуя его примеру, подтянула воротник свитера. – Нет, все было просто здорово! Высший пилотаж! Но все-таки, зачем?
– Люблю манипулировать людьми, – легко признался Кощей.
– Врете.
– Шучу.
– Вы будете отвечать или нет? – вспылила Женька.
Кощей глубоко вздохнул и глянул сверху вниз.
– Мне интересно, – признался он. – Ты посмотри, пара песен, и они счастливы! Ты скакала в обнимку со шлюхой и веселилась. Это же здорово. Когда-то я… Впрочем, не важно. Брр-рр, – Кощей потряс головой. – Кажется, последние три пинты пива были лишние.
– Хватит уже, – велела Женька. – Вас даже с полутора литров водки почти не развезло.
– Атмосфера, детка, ее стоит учитывать, – благодушно заметил Кощей. – Здесь был дым, алкоголь, люди, которых я не помню, но которые ждали меня, красивые женщины и веселье. Короче, отвернись, пришел мой час.
– В смысле?
– Да отлить мне надо!
Вскоре Кощей вернулся и повел ее дальше.
– Дядя Мак, – Женька попыталась заглянуть Кощею в глаза, – вам же просто грустно, да?
– О нет, – поморщившись, ответил Кощей. – Джонни здесь ни при чем. Я просто развлекался.
– Что? – переспросила Женька.
– Я развлекался. Сама подумай, толпа народу, готовых за лишний шиллинг пойти на грабеж, просто танцевала под мою музыку. Я заставил их смеяться, потом плакать и опять смеяться. Я делал все, что хотел, детка. И, конечно, раздобыл информацию о возможных неприятностях. Кстати, о моей смерти никому неизвестно.
– Врете, – уличила Женька. – Я сама слышала, как вы бормотали «тебе, Джонни». Вы что, жертву приносили?
– Просто сила привычки, – твердо решил Кощей. – Кроме тебя, никто не слышал. Люди веселились… А хорошая тризна получилась.
– Они думали, что вам нужны, – заметила Женька.
– Ошибочка, – сообщил Кощей, задрав голову, чтобы капли падали на разгоряченное лицо. – Они развлекались, как и я. Я за их счет, они за мой. В чем проблема?
– Они несчастны! – Женька вспомнила людей, ловящих каждую каплю веселья, лишь бы скоротать очередной скудный день.
– Мне так не показалось, – ответил Кощей, на миг выпрямил спину, но тут же опомнился и ссутулился. – В своем мире ты ведешь себя почти так же. Дом – работа – дом – клуб. Кстати, половина этих людей работает на меня. Им повезло.
– На вас?! – воскликнула Женька.
– А откуда, по-твоему, у меня деньги? Один из самых стабильных источников дохода. Помимо торговли, конечно. Я хорошо плачу, обеспечиваю врачами, на моей мануфактуре дешевое жилье, вот люди и стараются работать как можно лучше, чтоб место не потерять. Проблемы?
Женька промолчала. Она от себя такого не ожидала, но промолчала.
– Сложная штука жизнь, – оглядывая улицу, сообщил Кощей. – Кто-то сверху, кто-то снизу. Но если ты в «Святом Дэвиде» не почувствовала себя счастливой, мне действительно жаль. Я старался, пусть даже из честолюбия. Просто так, без магии, колдовства и прочего заставить людей веселиться или плакать – это здорово. Поверь.
– Поколдовали бы, и все, – не согласилась Женька.
– Видела курильщиков опиума? Вполне счастливые люди, – в тон отозвался Кощей. – Может, мне еще бесплатно наркотики раздавать?
– Получается, что вы такой правильный, аж тошнит, – ехидно протянула Женька и не сдержалась от очередной колкости: – А на Руси, вас, похоже, просто оклеветали. Надо же, в убийствах обвинили!
– Всякое бывало, – признался Кощей.
От удивления Женька остановилась, но тут же бросилась догонять Кощея.
– Что, вы правда убивали? – выпалила она. – То есть не в сказках, а по-настоящему?
– Тоже случалось. Я злодей, не забывай, – пояснил Кощей, игнорируя Женькино возмущение. – И потом, они сами виноваты. Зачем было мое капище рубить?
– Ка… какое капище? – не поняла Женька.
– Мое. Стояло себе в лесу, на взгорочке, никому не мешало. И тут на тебе, прибежали, начали топорами махать, изрубили всего. Больно, замечу.
Последнюю фразу он проговорил слегка уязвлено и даже плечами передернул от воспоминаний.
– Хватит врать, – насупилась Женька. – Подумаешь, идол, вам-то они ничего не сделали.
– Идола вырезали, когда я еще был Чернобогом. А капище, по тем временам, считалось одним из самых лучших. Так что все я чувствовал. Не смертельно, конечно, но все равно неприятно. К тому же я не выношу мат, особенно в свой адрес.
– И что вы сделали? – полюбопытствовала Женька.
– Посвистел, – ухмыльнулся Кощей.
– Хватит уже!.. – начала Женька, но осеклась. – А. Понятно. Зверей позвали?
– Их самых. Волки в том году знатные уродились.
– Все равно, вы их убили.
– В порядке самообороны. Тебе с такими вопросами лучше на Ройял-стрит обращаться. Или хочешь, к Елисею отправлю? Хоть за замком присмотришь до моего возвращения.
– Нетушки, я с вами, – торопливо пошла на попятную Женька. – И хватит меня пугать!
Она замолчала, но чувство справедливости взяло свое.
– И все-таки вы злой. Не понимаю, почему Николай Угодник так старается вас домой зазвать.
В ответ Кощей лишь плечами пожал, мол, сам не понимает, и пообещал показать кое-что, когда домой вернутся. Обещание сопровождалось замечанием, что если и после такого Женька в замок не запросится, то больше он ее возвращением пугать не станет.
– Знаете, а про вас в этом кабаке слухи разные ходят, – сообщила Женька.
– Про Мака? – уточнил Кощей.
– Про него, – подтвердила Женька.
– Что Мак с уголовниками якшается?
– Вы знаете? – удивилась Женька.
– А то! Но сам Мак не уголовник, а с кем пиво пьет, так это его личное дело. Даже, говорят, с Джонни Расстригой корешился, да кому какое дело, был бы человек хороший. Я точно процитировал?
Женька кивнула. Почти слово в слово ей те же мысли высказывали давешние собутыльники.
Домой они пришли поздно. Суровый Артур принял у Кощея потрепанную кепку и сухо заметил, что на завтрак, если лорд не возражает, будет омлет. Лорд не возражал.
– Детка, зайди ко мне в кабинет, – велел Кощей.
– Смею ли я напомнить, сэр, что послезавтра вы отбываете в свое поместье? – поклонился Артур. – И мисс Джени следует переодеть мокрую одежду.
– О да, – с чувством заметил Кощей.
– Ответы на приглашения ожидают вас на столе.
– Как всегда, Артур, – кивнул Кощей. – Спасибо. И принеси, пожалуйста, в мой кабинет графин вина и два бокала.
Стоя на лестнице, покрытой дорогим ковром, с перилами из мореного дуба в мокрой, потрепанной одежде, он должен был смотреться крайне неуместно. Но не смотрелся. Было видно и чей это дом, и кто кому слуга.
Женька, под неодобрительным взглядом Артура, пулей побежала переодеваться и тут же отправилась к Кощею. На столе уже стоял графин, бокалы и блюдо с печеньем.
– Бери, – кивнул на печенье Кощей. – Вино будешь?
– После пива? – с сомнением переспросила Женька.
– Вино на пиво – это диво, – продекламировал Кощей и протянул Женьке бокал.
– Тебе какая песня понравилась? – с искренним интересом спросил он.
– Про корову, – засмеялась Женька. – И про принцессу, только очень уж скабрезная. Еще про сеновал была отличная! А вот про рыцаря в горах – дурацкая. Я чуть не разревелась.
– Угу, – кивнул Кощей, делая какие-то пометки на клочке бумаги. – Ну, спасибо.
– За что?
– Да я все пытаюсь понять, какие удались, какие не особо.
– Так это что, вы все сами сочинили? – опешила Женька.
– Само собой. Ну кроме самой первой, конечно.
– Ну вы даете!
Кощей отложил перо и сказал чуть удивленно:
– Вот ведь, простое сочетание фонем, а какой эффект. Ты чего встала? Садись на диван, будем кино смотреть.
Он пересел первым и жестом пригласил Женьку. Взяв ее за руку, велел откинуться на спинку дивана, расслабиться и закрыть глаза.
– Будет страшно – кричи, – предупредил он. – Едва все начнется, глаза хочешь открывай, хочешь нет, не поможет. Готова?
Сгорая от любопытства, Женька кивнула.
– И учти, сеанс одноразовый. Могу только то показывать, что было до падения.
– Да поняла я! – повысила голос Женька, но тут же опомнилась. – Ой. Извините, дядя Максет.
– Как знаешь, – предупредил Кощей, и представление началось.
Женька увидела Русь сверху. Была ночь. Вдалеке полыхал пожар, а внизу, прямо под Женькой, шло сражение. Две толпы, смешавшись, убивали друг друга. В свете костров мелькали мечи, ножи, кое-где люди просто вцепились в глотки, кто-то уже был затоптан озверевшей толпой. Раненые хватали врагов за ноги, пытались вонзать ножи.
«Они же все одинаковые, как же они врагов от своих отличают?» – мелькнула у Женьки последняя ее осознанная мысль.
Потом в голове словно фейерверк взорвался. Собственные мысли ушли, и накатило свирепое веселье, как у злобного мальчишки с богатой фантазией, наблюдавшего за битвой черных и рыжих муравьев. Тут один из раненых, зажимая рану на голове, вырвался из схватки.
– Тебе, Чернобог! – из последних сил заорал он и грудью бросился на любезно подставленный меч товарища.
– Ого! – пророкотала Женька. Она уже не могла различить, где ее мысли, а где Чернобога. – Принято!
Одна часть толпы принялась теснить другую. Кто-то из воинов, считавшихся погибшими, неожиданно очнулся и в прыжке вонзил меч в живот врага. Вскоре победители буквально скинули побежденных с обрыва. Добивая, они кричали «Чернобогу!», наполняя Женьку силой.
Затем картинка сменилась. Три купеческие ладьи стояли у примитивного причала, а люди в белых балахонах мазали борта кровью животных, вознося молитву Чернобогу, моля пощадить их ладьи в дальнем плавании.
– Свинья? – презрительно заметила Женька. – Это не жертва!
Шторм разметал ладьи как щепки. Одну из них поглотила волна, на второй, воздев руки к небу, стоял волхв.