…Среди ночи меня разбудил мамин крик:
– Даша! Даша, вставай скорее, пожар!
Я подхватилась с постели, не вполне соображая, что происходит. Мама металась по квартире, бестолково сталкивая в сумку документы, какие-то свои украшения, что-то еще. Увидев меня, она остановилась на секунду и закричала:
– Да что стоишь-то? Сгорим ведь!
Я окончательно проснулась и учуяла запах гари, которым сильно тянуло из-за входной двери. Действительно пожар!
Метнувшись в кухню, я увидела, как из подъезда выбегают соседи, а из-за угла во двор въезжает пожарная машина.
– Даша, да в конце-то концов! – кричала мама откуда-то из спальни. – Помоги мне Персика достать, он под кровать забился, в самый угол!
Персик, наш кремовый персидский кот, действительно забился под мамину кровать и испуганно таращил огромные голубые глазищи из темноты. Шерсть была взъерошена, уши растопырены – не кот, чудище какое-то. На призывные слова Персик не реагировал, и я, недолго думая, принесла швабру, с помощью которой и извлекла бедное животное. Упаковав кота в переноску, я как могла успокоила маму, накинула быстро джинсы и куртку и взялась за ручку входной двери, но тут же с криком отпрянула назад, замотала обожженной кистью. Ручка раскалилась так, что мне показалось – от руки идет дым.
– Мама, это наша дверь горит! – прижимая к губам обожженную ладонь, крикнула я, и мама вдруг разрыдалась.
Этого я никак не могла допустить: у нее повышенное давление, не дай бог, случится криз – что я тогда буду делать с ней?
Мы жили на втором этаже, в принципе, невысоко, но мама все-таки уже женщина в возрасте, хоть и держится в неплохой форме, и прыгать из окна вряд ли станет. Что делать? В панике я метнулась в кухню, распахнула окно и закричала:
– Помогите! Помогите, пожалуйста, у нас горит дверь!
– Успокойтесь, девушка, с той стороны работает расчет, сейчас все будет в порядке, – с улицы успокоил меня мужчина в пожарной форме. – Вы одна в квартире?
– Нет… у меня мама… и кот…
– С ними все в порядке? Там задымление сильное, но вы не волнуйтесь, никакой опасности. Это обшивка двери так дымит, сейчас все обработают – и порядок.
Дверь обгорела так, что нам пришлось не только ее поменять, но и перекрасить за свой счет стену на площадке. Как сказали пожарные, было похоже, что это не возгорание проводки, как думали сначала, греша на выгоревший щиток со счетчиками, а намеренный поджог двери, откуда огонь перекинулся на стену по оставшимся с Нового года бумажным гирляндам.
– Это все твой псих! – категорически заявила мама. – Больше некому.
Я не стала спорить с ней, но была уверена, что мама ошибается. Однако вечером получила от поклонника СМС: «Ну что? Испугалась?» Кошмар продолжался, но в полиции снова никто никак не отреагировал. Мама истерично кричала в кабинете начальника отделения, что боится за меня, что не желает в один прекрасный день обнаружить мой труп, но ее слова не произвели никакого эффекта.
Мы вышли из отделения, сели на лавку в ближайшем сквере и от бессилия обе расплакались.
– Извините, – раздался мужской голос, и я, вытирая глаза, подняла голову. Около скамьи стоял высокий мужчина в расстегнутой короткой дубленке и синих джинсах. В руках он держал какую-то папку.
– Что? – Я встала, чтобы не заглядывать снизу вверх.
– Извините, случайно стал свидетелем вашего общения с начальством. – Мужчина кивнул в сторону здания полиции. – У вас, я так понял, проблемы с каким-то преследованием?
– Почему вы спрашиваете? – враждебно спросила я, не понимая, с какой стати должна выкладывать непонятно кому все о себе и своей жизни.
Мужчина пожал плечами:
– Я могу помочь их решить. К тому же… Вы ведь Дарья Брусилова?
– Ну и что? – Я терпеть не могла, когда меня узнавали на улице, когда шептались за спиной и показывали пальцами: «Смотри, вон, вон… королева красоты… Брусилова пошла».
И тут в разговор вмешалась моя мама, проворно поднявшаяся со скамьи и оттеснившая меня от незнакомца.
– Да, вы правы. Она Даша Брусилова. И ее вот уже несколько месяцев преследует какой-то сумасшедший. А полиция твердит – вот когда он на нее нападет, тогда и будете заявление писать, вы можете себе представить? Как матери такое слушать?
– Вы не волнуйтесь, – мужчина мягко взял маму за локоть. – Меня зовут Виктор, я владелец охранного агентства «Слон».
При этих словах я невольно фыркнула. Рекламный слоган этого агентства поражал своей наивностью: «Из-за нас вас не будет видно», а на рекламном посте, размещенном в газетах, был изображен огромный розовый слон в каске, словно бы нарисованный ребенком, а не художником. Странно, что у такого серьезного владельца такая мультяшная реклама.
– Что вас развеселило, Дарья? Вспомнили рекламу? – улыбнулся Виктор.
– Да уж.
– Это моя дочь рисовала. Так вот… – Виктор вопросительно посмотрел на маму, и та спохватилась:
– Ольга Михайловна.
– Так вот, Ольга Михайловна, могу предложить вашей дочери простое, но эффективное средство защиты – личного охранника.
– Все понятно, – изрекла я, вмиг разочаровавшись в нем. – Вы таким способом ищете себе клиентов, да?
– Даша! – зашипела мама, но Виктор не обиделся:
– Нет, клиентов я не ищу, это они ищут меня. А вам я просто захотел помочь, хотя бы ради спокойствия вашей мамы. Мам нужно беречь.
– Но ведь это, наверное, дорого? – нерешительно спросила я, пристыженная этими словами. Почему сразу нужно думать о людях плохо?
– Дорого, – кивнул Виктор. – Но иногда я могу себе позволить защитить понравившуюся мне девушку бесплатно. То есть даром.
«У-у, да он как все», – снова разочарованно подумала я.
– Извините, что вам пришлось потратить на меня столько времени, – решительно заявила я, беря маму за руку. – Но я не принимаю никаких подарков от незнакомых мужчин. Всего хорошего. – И решительно устремилась к остановке, едва не волоком увлекая за собой возмущенно вырывающуюся родительницу.
Мама пилила меня всю дорогу, но я старалась не слушать. В конце концов, не она ли меня учила, что бесплатный сыр бывает известно где?
Утром меня ждал сюрприз. Едва выйдя из подъезда, я заметила коренастого плотного парня в черных джинсах и синей куртке. Он сразу шагнул ко мне и, предупреждая мою реакцию, заговорил:
– Здравствуйте, Дарья Юрьевна. Меня зовут Роман, я сотрудник агентства «Слон». С сегодняшнего дня я постоянно буду рядом с вами.
– Мне кажется, я все объяснила вашему хозяину вчера…
– Это вы можете выяснить у него, а пока у меня был приказ – следовать за вами всюду, и отменить его может только Виктор Владимирович.
– У вас есть номер его телефона? – Во мне все кипело от негодования: с какой стати?
– Есть. Сейчас я наберу. – Роман вытащил из кармана куртки мобильный телефон и защелкал клавишами. – Виктор Владимирович, извините, что беспокою утром, это Роман Дронов. С вами хотят поговорить… – Он передал трубку мне.
– Алло. – Голос Виктора в трубке был спокойным. – Даша? Ведь это вы?
– Это я. Доброе утро. Виктор, я же просила вас: мне ничего не нужно, и ваших подарков – в том числе.
– А с чего вы решили, что это подарок? – чуть удивленно спросил он, и я растерялась:
– Ну вы же сами вчера…
– И что? Вы отказались, я понял.
– Но тогда откуда…
– Даша, у вас замечательная мама. Берегите ее, если что – потом не простите себе. А с Ромой ничего не бойтесь, он профессионален и очень тактичен, мешать не станет. Всего хорошего, Даша. – И он повесил трубку, оставив меня в полной растерянности.
Получалось, что мама вчера обманула меня, сказав, что поехала в аптеку, а сама рванула в этот самый «Слон». Но откуда деньги? Ведь Виктор сам сказал: личная охрана стоит дорого. Мы жили неплохо, но не настолько, чтобы мама могла позволить себе оплатить услуги телохранителя на неопределенный срок.
Рядом раздалось покашливание – Роман пытался привлечь внимание.
– Если я правильно помню, занятия начинаются через тридцать минут, – напомнил он, удивив меня.
– Откуда вы знаете мое расписание?
– Мы обязаны знать об объекте все.
Больше он ничего не сказал, и я со вздохом поплелась было к остановке, но Роман остановил меня:
– Не нужно. Я на машине.
Не новая, но явно ухоженная и чисто вымытая «Хонда» стояла метрах в десяти. Роман распахнул дверь и помог мне сесть. Машину он вел спокойно и уверенно, и я даже удивилась: на вид при близком рассмотрении ему было едва ли больше, чем мне. Но спросить я постеснялась. Опыта общения с телохранителями у меня не было, а потому я чувствовала себя довольно странно и скованно. Что можно спросить, что – нельзя, о чем говорить и надо ли разговаривать вообще? Вот черт… И как только люди живут под постоянным наблюдением?
До института мы добрались вовремя, Роман проводил меня до аудитории и сказал, что сразу после окончания лекций будет ждать здесь же.
Ирка, с которой мы учились в одной группе, решила, что Роман – очередной поклонник, а я не стала ее разубеждать, чтобы не объяснять, что к чему.
С этого дня повелось: Роман встречал меня у подъезда, провожал в институт, везде неотлучно находился рядом и уезжал поздно вечером. Навязчивый поклонник не появлялся, и я с облегчением вздохнула, решив, что на этот раз все точно закончилось. Кстати, мама так и не сказала, где взяла деньги на оплату услуг агентства.
Но, как оказалось, сдаваться просто так мой обожатель не собирался. Он подкараулил меня в институте, прямо около аудитории. Я растерялась, не ожидала его увидеть, сделала шаг назад, но он быстро схватил меня за руку, дернул к себе и зашипел в ухо:
– Тихо! Иди со мной и не вздумай кричать. – В бок мне уперлось что-то, и я, скосив глаза, с ужасом увидела нож.
Желание кричать сразу пропало, я вымученно улыбнулась и покорно пошла с ним.
– Дашка, ты куда? – окликнула меня Ира, собиравшаяся в буфет, и я пробормотала:
– Сейчас, со знакомым переговорю…