«Иди же скорей сюда, Хейли», – подумал Джастин.
Колышущийся край пижамы едва доходил ей до бедер. Он уже и раньше замечал, что у нее красивые ноги, но чтобы такие потрясающие!
А у Хейли дрожали колени.
«Господи, сделай так, чтобы я не споткнулась!»
Все женщины, которые толпились вокруг, глазея на съемку, пялились на Джастина – то есть Слоуна. И все они завидовали Хейли.
Фотограф установил камеру для крупного плана. Джастин, казалось, не замечал, какое впечатление производят его мускулистая фигура, широкие плечи и плоский живот.
Хейли вдруг обуяла ревность ко всем этим незнакомым женщинам, которым Джастин намеревался назначать свидания. Почему он с ней не хочет встречаться? Да ведь он не хочет встречаться только с одной, ему подавай сразу всех – вот почему. Он будет крутить со всеми, а ей придется ждать – так, что ли? Нет, до этого она не унизится!
У Хейли оставался еще один день, чтобы заставить его пожалеть о своих намерениях. Может быть, что-нибудь и получится. Его голубые глаза следят сейчас за каждым ее движением.
Если бы еще знать, о чем он при этом думает!
«На ней, конечно, надето белье. Вопрос в том, какое? Кружевное, мини, прозрачное? Белье с красными сердечками на интересных местах? Или еще какое-нибудь?»
Ему не хотелось думать о белье, особенно о том, какое было на Хейли. Но это все же лучше, чем думать о том, как она будет лежать рядом на постели уже через несколько секунд.
– Где поднос с завтраком? – спросила редакторша, заглянув в сценарий и обращаясь к менеджеру, не спускавшему глаз с Хейли.
А та подошла к Джастину, улыбнулась и заправила волосы за уши. Она заметно нервничала. Джастин обнял ее за талию и привлек к себе, успокаивая. Белье на ней было. Но не много.
Рука, обнимавшая ее за талию, горела. Он опустил ее ниже, потом снова поднял выше.
«Дыши ровно, – приказала себе Хейли. – Постарайся, чтобы это выглядело естественно».
«Какое, к черту, естественно? Разве естественно стоять полуголой в витрине мебельного магазина, при том, что на тебя смотрят мать и сестры и вся съемочная группа, да еще толпа зевак? Не говоря уже о потрясающем мужчине с обнаженным торсом, который обнимает тебя за талию. Что, кстати, тоже не очень естественно».
– Так, вы двое, ложитесь в постель. Сейчас вам принесут поднос с завтраком.
Джастин откинул покрывало. Хейли отодвинула гору подушек и пробралась на дальнюю сторону.
Джастин лег рядом, оставив между ними пространство в целый континент.
– Да вы что? Придвиньтесь друг к другу! Оба одновременно подвинулись и столкнулись, чуть не запутавшись в шелковых простынях.
– Замечательно! Посмотрим, достаточен ли по размеру поднос. – Редакторша держала поднос с пустыми тарелками и бутафорскими круассанами. – Вы не могли бы подвинуться еще ближе?
Предполагалось, что они – два любящих друг друга человека, которые долгое время были в разлуке и которые должны были пожениться через двадцать четыре часа. Они должны вести себя так, словно не могут оторваться друг от друга, а не так, будто только что познакомились.
Хейли подвинулась и почувствовала, как Джастин прижался к ней бедром. Чтобы заставить Лолу и сестер поверить, что она счастлива, ей следует притвориться, будто близость доставляет ей удовольствие, разве не так? Ей и притворяться не надо, вот в чем загвоздка!
– Вот так хорошо, – удовлетворенно сказала редакторша.
– По-моему, им тесновато, – высказался фотограф. – Ну, да ладно. Только не загораживайте ему грудь подносом.
– Так пойдет? – Джастин улыбнулся фотографу, одновременно одной рукой обнимая Хейли за плечи. – Как вам это?
– Отлично, – откликнулся фотограф с завистливой улыбкой.
«Не просто отлично. Это фантастика!» Хейли придвинулась ближе к Джастину и положила руку ему на плечо.
«А вот это уже ни с чем не сравнимо». Хейли вдохнула знакомый запах – вчера в отеле у них было одинаковое мыло. Правда, на теле Джастина оно пахло немного иначе.
Осветитель включил софиты, а менеджер стал спешно поправлять покрывало и подушки вокруг Хейли и Джастина.
– Дорогая, не могли бы вы чуть-чуть наклонить голову, чтобы была видна резьба на изголовье? – попросил он.
Никаких проблем.
Под покрывалом было жарко, да еще от софитов шло тепло. Тело Джастина заблестело от пота. Хейли легонько подула ему на грудь, и Джастин вздрогнул, а бедро, касавшееся ноги Хейли, напряглось.
– Это еще зачем? – спросил он.
– Мне показалось, что вам жарко.
– Конечно, жарко, а от вашего дутья становится еще жарче.
– Дж… Слоун, вы хотите сказать, что рядом со мной вам становится жарко? – Она взглянула на него, не поднимая головы, чувствуя щекой его кожу.
Он неуверенно посмотрел на нее, и в этот момент фотокамера щелкнула.
– Хейли, дорогая, а теперь покорми Слоуна круассаном.
– Да он пластмассовый! – возмутился Джастин.
– Я и не говорю, что вы должны его съесть. – Редакторша рассмеялась, словно Джастин сказал нечто сверхостроумное. – Вы просто должны сделать вид.
– А мы разве просто делаем вид? – Он украдкой взглянул на Хейли.
– Конечно, – радостно ответила Хейли, потому что именно это он хотел услышать. Сев в постели, она взяла круассан и поднесла его ко рту Джастина. – Почему бы и нет?
Глава 5
Джастин стоял перед зеркалом в примерочной пункта проката и смотрел на свое немного старомодное – он был в сюртуке – отражение. Съемки эпизода в витрине мебельного магазина вывели его из равновесия. Ему не скоро удастся забыть ощущение тепла от прикосновения мягкого бедра Хейли. Душевный покой он, может быть, и обретет, а вот тело не очень-то заставишь это позабыть.
Откровенно говоря, он думал, что и Хейли чувствует то же, что и он.
Все началось с импульсивного жеста – желания помочь Россу, а превратилось в серьезную угрозу для его перспективного плана. Этой угрозой, если уточнить, была Хейли. Чем больше он с ней общался, тем яснее становилось, что завтра ему будет еще труднее, чем сегодня, расстаться с ней. А если и завтра он не сделает над собой усилие и не уйдет, может случиться так, что он вообще с ней не расстанется.
Но он ведь уже решил. Так в чем проблема?
А в том, что он не хочет с ней расставаться. Эта история со свадьбой затуманила ему мозги. Когда Хейли была рядом, в голову все время лезли мысли об обязательствах и ответственности. Но разве не в этом суть того, что наступает в жизни человека после свадьбы?
Сегодня вечером – согласно их плану – он должен увезти ее подальше от матери и гостей, а особенно – от ее старшей сестры-хищницы (про себя он называл Глорию не иначе как «белобрысая» или «барракуда»), куда-нибудь, где они смогут быть самими собой. И тогда он узнает, флиртует ли она всерьез или слишком вошла в роль.
Хейли ненавидела юбки на кринолине. Она ненавидела свое подвенечное платье, шляпу и дурацкий зонтик. Больше всего ее раздражало то, что все было ненавистного розового цвета.
Ей казалось, что в этом платье она похожа на торт-мороженое с ванильным кремом.
– Очень милое платье, – улыбнулся Джастин.
– Милое? – простонала она. – Это не платье, а поцелуй смерти.
– Правда, оно не совсем в вашем стиле. Как это он угадал? Она вспомнила, как он выбрал именно то кольцо, которое понравилось ей.
– Маме оно понравилось. Знаю-знаю. Ничего не говорите.
– Слоун, Хейли! – позвала неутомимая редакторша и помахала им рукой. – Идите сюда.
– Я не могу удержаться и не сравнить это платье с тем, что на вас было вчера, – заявил вдруг Джастин, пока они направлялись к дому.
Хейли шла, приподняв юбки и не отрывая взгляда от земли. Если она зацепится подолом за сухие стебли травы, могут полететь хрустальные бусинки, которыми он расшит.
– Вы имеете в виду черное платье? – спросила она, не поднимая головы.
– Нет, верх пижамы.
Хейли не удержалась и посмотрела ему в глаза. Сейчас никто не может их услышать, так что в данный момент он не Слоун. И смотрит на нее не как Слоун.
– Вам идет верх от пижам. «Только если на тебе низ».
– Вы тоже выглядели великолепно в брюках. Женщины Мемфиса будут вам благодарны.
Он усмехнулся, а у Хейли чуть сильнее забилось сердце. «Глупое, – подумала она. – Не бейся, а то разобьешься».
Они подошли к дому и услышали конец спора, возникшего между редакторшей и хозяйкой свадебного салона.
– Надо сделать фотографию в полный рост, настаивала Бетти. – Иначе не будет видно все платье целиком.
– Но если камеру удалить, деталей все равно не будет видно, – возражала редакторша.
– Но ведь это снимок на обложку! Может, нужна другая фотокамера?
– Мы уже четвертый год подряд издаем буклет ярмарки невест, и у нас никогда не возникало никаких осложнений.
– Дамы, – вмешалась представительница ярмарки, – мы теряем освещение. Хейли, подойди сюда и прислонись вот к этому дереву…
– Она испачкает платье, – заметила Лола. – А завтра она выходит в нем замуж.
Представительница провела ладонью по стволу и продемонстрировала ее Лоле: никакой грязи. Редакторша показала Хейли, как ей следует держать руки.
– А вы, Слоун, опуститесь, пожалуйста, на одно колено.
– У него на штанах останутся пятна, – снова запротестовала Лола. Она достала из сумочки носовой платок и протянула его Джастину.
Он сложил платок вчетверо и встал на колено. Когда он поднял глаза на Хейли, ей показалось, что в свете уходящего дня они стали еще более синими. Такое впечатление, что он на самом деле делает ей предложение.
Было отснято не менее дюжины фото: Хейли с сестрами, Хейли с матерью, Хейли и Слоун, потом все вместе.
А потом…
– А теперь последний снимок! Поцелуй!
«Только не это! Я такая уставшая и измотанная! Да еще на виду у всех!»
Хейли уже с трудом сдерживалась и вообще еле стояла на ногах. Весь день она отбивалась от многозначительных намеков и критических замечаний матери, сестер и редакторши. Она переодевалась в тесных примерочных и пила пиво в десять утра. Сейчас у нее было только одно желание – лечь в горячую ванну и расслабиться.