– А до утра подождать нельзя?
– Нельзя! – отрезал Бран. – Проводи няню в комнату Рози и собирайся.
Я с сомнением поглядела на гному, та подбоченилась.
– Я воспитала трех отпрысков баронета! Не говоря уже о собственных детях! И если бы вы не устроили мне ледяной душ, я бы предоставила рекомендации, но теперь они, увы, размокли.
– Я могу поручиться за мадам Пирип, – встрял Бран. – Мне ты веришь?
Вопрос застал меня врасплох.
– Какой же ты неугомонный, – проворчала я, смиряясь со своей судьбой. – Ищешь горячую тему для новой статьи?
Статья «Я спросил у ясеня» вышла в газете два дня назад и, судя по тому, что ее обсуждали даже торговки на рынке, имела успех. Теперь Бран не отвяжется.
– Да, – не стал юлить он. – Я получил повышение и собственную рубрику: «Хроники одинокого сердца». Буду рассказывать о твоем агентстве. Да и тебе реклама не помешает.
Ну хитер! Но злости я не ощутила: каждый зарабатывает как может, тем более это обоим на руку. Оставалось надеяться, что работать по ночам придется нечасто.
– Жди, я скоро, – простонала я и виновато улыбнулась надутой гноме. – Прошу за мной. Я постелю вам на кресле в спальне Рози.
– На кресле? – возмутилась гнома.
Да, неудобно-то как получается. Пока предоставлю няне свою кровать, а потом что-нибудь придумаю…
– Уважающие себя гномы спят только на полу! – закончила мадам Пирип, и я с облегчением выдохнула.
Я накинула простое платье, надела удобную обувь, заплела косу. Наскоро объяснила няне, где стоит вода и как включить ночник. Рози обычно спит крепко – громом не разбудить.
– Иди-иди, милая. – Мадам Пирип, приглядевшись к спящей птахе, сменила гнев на милость.
Она поправила одеяло на Рози, укрыла ее босую ножку, прошептала что-то нежное на гномьем языке. Ко мне гнома была строга, но детей любит, я бы почувствовала фальшь. Я оставила с ней Рози с чистым сердцем.
Бран поджидал меня в самоходке, даже успел ее завести. Повозка дрожала и кряхтела, и, наверное, перебудила половину улицы. Я скорее юркнула на заднее сиденье, молясь, чтобы никто из соседей меня не увидел. Что они подумают о благовоспитанной вдовушке? Сначала отправляется на праздник под ручку с мужчиной, теперь уезжает куда-то посреди ночи.
Самоходка сразу рванула с места.
– Введи меня в курс дела! – Я пыталась перекричать ветер, но он относил слова в сторону – Бран меня не слышал.
Разберемся на месте. Мы ехали недолго и скоро оказались в квартале, где стояли мрачные кирпичные дома с узкими окнами, почти не пропускающими свет. В таких селились василиски.
– Жди! – бросил Бран.
А сам спрыгнул на землю и скрылся в темном подъезде. Оставшись одна, я поежилась. Со всех сторон меня обступали дома, в которых не горело ни одно окно. И тихо, как на кладбище… Тьфу, привязались же мрачные мысли!
К счастью, скоро послышались уверенные шаги, а секундой позже на улицу вышел Бран.
Он нес на плече объемный мешок.
– Бран? Это?..
Он осторожно сгрузил поклажу на сиденье, пристегнул. Вытер пот со лба и дернул рычаг.
– Опаздываем, – коротко пояснил он. – Нужно успеть до рассвета!
Я ничего не понимала. Что это мы везем? Выкуп за невесту? Подарок родителям жениха? Я осторожно потрогала ткань мешка, но яснее не стало. От моего прикосновения ноша завозилась. Барашек там, что ли? На всякий случай я отодвинулась подальше от зловещего мешка, который никак не мог угомониться. Ерзал и вертелся, точно норовил устроиться поудобнее.
Бран коротко обернулся.
– Придержи! Мне надо следить за дорогой!
Глупый барашек действительно рисковал вывалиться на мостовую. Делать нечего, я прижала вертлявый мешок к себе.
– Ой, – сказал мешок тоненьким голосом.
Голос звучал растерянно и испуганно. У меня волосы зашевелились на голове. Вот это ночное дельце! Спасибо, Бран, удружил! Не знаю, что все это значит, но девушку я в обиду не дам.
Ни о чем другом я пока думать не могла. Спасу бедняжку, а потом разберусь, что к чему!
– Стой! – заорала я.
А так как тормозить Бран не собирался, перегнулась через переднее сиденье и изо всех сил потянула рычаг. Самоходку занесло на повороте, но влепиться в угол дома она не успела. Тормоза взвизгнули, и повозка остановилась.
Не теряя времени, я рванула завязки горловины. Бран пытался перехватить мои руки, что-то настойчиво повторял, но я не слушала.
Из складок ткани показалась гладкая голова девушки-василиска. Судя по ярко-голубым чешуйкам на коже, она была еще совсем юной. У взрослых женщин чешуйки становятся темно-синими, а к старости чернеют. Голый череп ее не портил, даже наоборот: чешуйки сплетались в неповторимые узоры.
Девушка огляделась, ее тонкие губы затряслись.
– Все хорошо, все хорошо, – ласково шептала я и гладила ее по плечу.
Бран сунулся было, но получил затрещину.
– Нет, не хорошо! – крикнула девушка. – Где мы? Где мой жених?
Она увидела розовую полоску неба на востоке и всплеснула руками.
– Скоро рассвет! Немедленно завяжите меня обратно!
Глава 21
И, не дожидаясь, пока я затяну завязки, девушка накинула на голову ткань. Оставила маленькую щель, из которой на меня не мигая и строго смотрел изумрудный глаз.
– Так, если я сейчас оцепенею и впаду в спячку, то мы точно никуда не поедем! – сурово отчитала я девицу.
А у самой сердце екнуло. Некоторые после такого вот взгляда потом на несколько месяцев превращались в живые статуи. Кто тогда позаботится о Рози?
– Я пока не умею, – прошептала девушка-василиск. – Ну, почти… Я тренировалась на хомяке. Он проспал три дня… Но вообще-то он и так лентяй.
Она снова кинула взгляд на алеющую полоску неба и взмолилась:
– Пожалуйста, поехали поскорее! Иначе все пропало!
– Нет уж, никуда мы не поедем, пока этот человек мне немедленно не объяснит, что здесь происходит! – Я нацелила палец в грудь Брана.
– Мы опоздаем.
– Одна минута ничего не решит. Советую быть кратким!
Девица со стоном нырнула в мешок, предоставив нам разбираться между собой.
– Мы с тобой помогаем соединиться двум влюбленным. Разве не этим должно заниматься брачное агентство?
Я не ответила, сложила руки на груди: «Дальше!»
– Сегодня вечером, после того как я проводил вас с Рози домой, ко мне пришел молодой василиск. Представился Джааром. Он прочитал мою статью о Рисе и надеялся, что мы сможем помочь и ему с Аджи.
– Мы любим друг друга, – пискнул мешок. – Любим больше жизни.
– Родители против их свадьбы.
– А знаешь, иногда родители правы, – высказалась я.
Вот приведет ко мне Рози какого-нибудь Джаара без гроша за душой, я тоже буду не в восторге. Юношеская любовь слепа, а расхлебывать потом всю жизнь.
– Не правы! – захлюпал мешок. – Он добрый, умный. Он будет лекарем, уже сейчас учится применять свой яд!
Да, из василисков выходят отличные лекари, а их знаменитый взгляд прекрасно действует как наркоз.
– Почему же родители против?
– Аджи младшая дочь, по традиции замуж сначала должны выйти старшие сестры.
– А их две! И обе замуж не хотят!
– Ладно, это понятно. Но зачем мы куда-то несемся посреди ночи, спрятав бедняжку в мешок? – задала я главный вопрос. – Я чуть с ума не сошла от ужаса!
Бран красноречиво потер горящую после оплеухи щеку.
– Иногда все не так, как кажется! – заявила Аджи, высунув нос из мешка. – Это древнейший обряд, помешать которому не смогут даже родители!
– Сегодня единственная ночь в году, когда василисков может обвенчать само солнце. Есть легенда о юноше, который был так влюблен в прекрасную деву…
– Чешуйки на ее голове сверкали точно звезды на небе, – мечтательно подхватила Аджи.
– Так влюблен, что не выдержал и украл ее из родного дома. Но к утру он раскаялся, выпустил деву и поклялся солнцу, которое показалось из-за горизонта, что посвятит всю жизнь служению ей одной.
– И она его, конечно, простила, – горько хмыкнула я. – Ох уж эти сказки. Ох уж эти сказочники. Розали бы понравилась история, надо ей рассказать.
– Если мы предстанем рука об руку перед вечным светилом и рядом будут два свидетеля, то нашему браку ничто не сможет помешать!
– Мы свидетели, – на всякий случай объяснил Бран.
– Да я поняла вообще-то! Я не поняла только, как ты ее украл из-под носа родителей.
– Так он… – начала было Аджи, но Бран бросил на нее короткий взгляд, и девица прикусила язык.
– Не важно, – закончил он. – Минута давно истекла, и драгоценное время уходит.
– Завяжи меня, – попросила Аджи. – Меня должен развязать сам Джаар!
Скрепя сердце я собственными руками завязала девицу в мешок, напоминая себе, что у каждой расы свои обычаи и надо их уважать, как бы они мне ни претили. Главное, что влюбленные будут счастливы. А сваха для того и нужна, чтобы соединять сердца.
Бран завел самоходку, и она неуклюже съехала с газона, на который я ее загнала. Я прижала к себе Аджи покрепче.
– Далеко еще?
– Почти приехали!
– Стойте! Немедленно остановитесь! – крикнул незнакомый голос.
Из-за поворота вылетела другая самоходка. Выглядела она куда приличнее колымаги Брана – кожаный полог, свежая краска. Она и мчалась намного быстрее. Управлял самоходкой немолодой василиск, а рядом сидела его жена, вцепившись в руку мужа. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы сообразить: это родители Аджи бросились в погоню за непокорной дочерью.
– Папа! – в ужасе выдохнула девушка, подтверждая мои опасения.
– Скорее, Бран! – крикнула я.
И когда я только перешла на сторону глупых влюбленных? И сама не заметила. Может быть, позже оба горько пожалеют о своем скоропалительном решении. Может быть, родители Аджи еще не раз скажут ей: «Мы ведь говорили!» Но сейчас мне казалось: нет ничего важнее, чтобы юная невеста успела к своему жениху прежде, чем взойдет солнце. Пусть хотя бы их история любви закончится счастливо!