Настойка и правда помогла. И магия Брана, конечно. На третий день меня удерживала в постели только угроза Брана спрятать все анкеты клиентов и вернуть их не раньше чем через неделю.
– Еще денек продержись, Вэл!
Сошлись на том, что Бран принесет ко мне в спальню бумагу и перья и позволит работать.
Соседи, узнав, какая беда стряслась с хозяйкой агентства, оставляли у дверей пироги и корзины с цветами. Риса и Рассер притащили огромный пуховый платок из шерсти оборотней, Кролл и Лирра принесли какой-то невероятно пахучий троллий сыр. Откровенно говоря – вонючий. Няня от греха подальше унесла подарок ночью из дома и утопила в реке. А василиск Джаар принес пузырек со своим ядом.
– Трех капель достаточно, чтобы даже самая страшная рана затянулась.
Я от души поблагодарила будущего лекаря, не станешь ведь объяснять, что на теле не осталось и следа от ударов кинжала. Но пузырек на всякий случай сохранила.
Про Руперта я решилась спросить не сразу, от одной мысли о нем сводило скулы. В памяти тут же появлялась черная клякса, распластавшаяся на полу.
– Пока он в Твердыне, в одиночной камере… – Бран отвел глаза.
– В Твердыне! В тюрьме для благородных! Да он выйдет сухим из воды! Он такой скользкий. И в прошлый раз откупился, и теперь откупится…
Стало горько и страшно.
– Нет, не выйдет, поверь. Мне только нужно немного времени…
Бран, Бран… Ты, конечно, сильный маг, и ты долгое время был журналистом, у тебя есть связи, но ты не знаешь, как все устроено в высшем свете, как аристократы покрывают друг друга.
– Хорошо.
Но едва Бран ненадолго оставил меня, я пристроила на край тумбочки лист бумаги и написала записку герцогу Ви’Эсу. Я не стала вдаваться в подробности того, что случилось со мной, если герцог захочет, он все узнает сам, только попросила приглядеть за тем, чтобы негодяй получил по заслугам за свое прошлое преступление.
– Рози, птичка, отнеси это письмо на почту, вот тебе монетка.
Розали повертела в руках конверт.
– Для кого это, мамуля?
– Это по работе.
Вечером от герцога доставили ответ, его привез кучер и передал мадам Пирип. Картонная карточка в безупречно белом конверте с золотой тесьмой. Несколько строк каллиграфическим почерком: «Барон Руперт Ви’Тон проведет остаток жизни в заключении. Я рад был получить от вас весточку, Валерия».
Вот так. Вот и хорошо. С этим делом покончено. А Брану знать вовсе не обязательно.
Глава 48
Когда я впервые после болезни вышла на улицу, стояла чудесная летняя погода. Вопреки опасениям, пироги и плюшки никак не отразились на моей фигуре, наоборот, пришлось затянуть поясок потуже.
Я хотела прогуляться с Рози по парку, но сил хватило лишь на то, чтобы добрести до первой попавшейся скамейки. Я чувствовала себя старушкой.
– Воробушек, ты можешь покататься на качелях. Я буду следить отсюда.
Розали озабоченно смотрела на меня и не торопилась уходить.
– Нет, мамуль, мне тут хорошо с тобой, на этой скамеечке, – заявила она, села рядышком, прижалась теплым боком.
– Стоит на минуту выпустить тебя из виду, как ты сразу ввязываешься в приключения. – С другого края скамейки пристроился Бран. – Неужели нельзя было дождаться меня? А если ты свалишься?
Я вздохнула и положила голову на его плечо.
– Не свалюсь. Я взрослая женщина, между прочим. Ты ведь не можешь все время нянчиться со мной, как с ребенком.
– Почему нет? – Бран поцеловал меня в висок. – Мне нравится с тобой нянчиться. Не лишай меня этого удовольствия.
– А со мной? – ревниво спросила Рози.
Мы рассмеялись и, чтобы доказать птичке, что нам обоим нравится с ней нянчиться, отправились добывать мороженое. Я ползла, повиснув на Бране, и ощущала себя развалиной. Бран же делал вид, что это он сам внезапно полюбил передвигаться черепашьим шагом, да и вообще – куда торопиться?
Рози нарезала вокруг нас круги, беззаботная, как и прежде.
– Ты заставил ее забыть? – тихо спросила я.
Если и так, я не против: о некоторых вещах лучше никогда не вспоминать. Но Бран покачал головой:
– Нет. Просто поговорил. Объяснил, что страшный старик никогда не вернется. Что я буду рядом и не дам ее в обиду.
Я покосилась на него. Бран не из тех людей, кто разбрасывается словами. Будет рядом? Всегда? Но вслух спросила о другом.
– Тем вечером… – Я повела плечами, избавляясь от холодка, что пробежал между лопатками. – Ты хотел поговорить?
– Хотел. И сейчас хочу. Я очень о многом должен тебе рассказать. Но понял, что пока не могу. Не могу рисковать вами.
– Из-за того, что ты прячешься?
– Да.
– От опасного человека?
– Очень опасного. Он куда опаснее гаденыша Руперта. Однако есть надежда, что скрываться больше не придется. До меня дошли сведения… Не важно. Надо проверить.
– Я подожду.
Я всегда была нетерпелива. Подарки, предназначенные на день рождения, разыскивала раньше срока, перерыв дом от пола до потолка. Папа качал головой: «Но ведь нельзя получить все и сразу, Вэл!» «Можно!» – упорствовала я. Именно так я раньше относилась к жизни. Но сейчас не хотелось торопить события, пусть идет как идет. Можно просто гулять вместе, держась за руки.
– Мороженое! – Розали заприметила тележку. – Пойдемте скорее!
И есть мороженое, да. С мороженым веселей!
Все дни, пока я приходила в себя, Бран оставался ночевать в доме, спал на первом этаже на софе. Сначала обходился даже без постельного белья, а вместо подушки сворачивал куртку, пока наша строгая гнома не сделала ему выговор: «Так нельзя, Бран, посмотри, на кого ты похож! Вэл поправится, а ты себя доведешь до ручки! Тебе надо отдохнуть и выспаться! И не спорь!»
Когда буря улеглась, я тихонько пробралась в контору, чтобы забрать из ящика стола справочник «Кто есть кто в нашем мире». Давно не брала его в руки, как раз появилось свободное время, чтобы полистать. Бран все-таки послушался нашу няню – он спал, так стиснув в руках подушку, будто только что боролся с ней. Выражение лица суровое. Я хихикнула. Подкралась на цыпочках и поцеловала в колючую щеку. Щетина за эти дни отросла немаленькая.
Бран, не просыпаясь, почесал щеку. Не пошевелился и тогда, когда я скрипнула ящиком. Как хорошо, что мадам Пирип на него наругалась, ведь он, глупый, почти не спал, а сколько сил потратил, и представить страшно!
Я вынула книгу и увидела шкатулку. Я не открывала ее давным-давно и почти забыла о ее существовании. Наверное, пора избавиться от перстня, сколько можно его хранить! Просто со всего размаха выкинуть с моста в воду, а вместе с ним всю боль.
Онемевшими пальцами я достала шкатулку. Сапфир был на месте, сиял как ни в чем не бывало. Когда я очнулась тем утром на измятых простынях и увидела на пальце этот «прощальный подарочек», сразу с отвращением сняла и больше ни разу не надевала. Но когда-нибудь я сделаю это. Только для того, чтобы доказать, что мерзавец меня не сломал. Надену, попрощаюсь и утоплю память о прошлом в реке.
…Из парка мы вернулись под вечер.
– Завтра открою агентство, – сказала я. – Пора. Несколько свиданий отменилось, а ведь клиенты ждут!
– Ты уверена?
– Полностью! Свежий воздух и мороженое меня взбодрили, – улыбнулась я. – Не волнуйся, я ведь не собираюсь устраивать скачки на лошадях. Сяду за стол и с места не двинусь!
Но мое приподнятое настроение притухло, когда я поняла, что теперь Бран не останется ночевать. И я, спустившись ночью под выдуманным предлогом, больше не увижу, как он забавно стискивает подушку, не услышу его дыхания.
– Погоди, не уходи. Почитаем Рози сказку?
– Конечно!
Каким-то чудом мы втроем уместились на узкой детской кровати, правда, не вдоль, а поперек. Я с одной стороны, Бран с другой и довольная, сияющая будто солнышко Рози посередине. Я читала, Бран рассказывал истории по памяти, сочиняя на ходу, и, само собой, его выдумки понравились Розали больше, чем зачитанные до дыр книжки.
– Еще! Еще, еще! – просила она.
А потом уснула, не дослушав, положив голову ко мне на колени, но крепко схватив за руку Брана. Я уложила ее, оставила ночник. Мы потихоньку вышли в коридор.
– Тебе пора? – спросила я.
Мне совсем не хотелось, чтобы Бран уходил, но я не могла найти предлога, чтобы он остался.
– Ты должен и мне рассказать сказку на ночь…
В горле пересохло. Что я творю? Я взяла Брана за руку и повела за собой. В свою спальню.
Глава 49
Бран потянулся к светильнику, но я удержала его руку.
– Не включай…
Я так волновалась, что дыхание перехватывало. Я закрыла дверь, отрезая себе путь к отступлению. Мы стояли в темноте, в тишине и молчали. Я не видела лица Брана, только его силуэт. И это хорошо: если бы я заметила лишь тень сомнения, сразу бы дала задний ход.
– Сказку для взрослых девочек? – хрипло спросил он.
Наши пальцы переплелись. Его были теплыми, уверенными, мои дрожали. Бран легонько коснулся поцелуями лба, щек, уголков губ. Притянул меня к груди, выдохнул в волосы:
– Моя сладкая. Как я долго ждал…
Я ничего не помнила о своей первой ночи. Как это будет? Мне хотелось близости, нежности, но вдруг мне совсем не понравится?
– Иди ко мне. – Бран поднял меня на руки, опустился на постель и посадил меня к себе на колени. – Не бойся. Мы никуда не торопимся.
Сердце готово было выскочить из груди, но в объятиях Брана было уютно и тепло, так бы и сидела всю ночь до утра.
Он взял мое лицо в ладони и накрыл мои губы своими. Но и этот поцелуй не обжигал – он ласкал и будто давал понять: ничего страшного не происходит.
– Итак, сказка.
– Сказка? – ошарашенно пролепетала я.
– Конечно.
Я так и представила, как Бран хитро улыбнулся в темноте.
– Жила-была ледяная принцесса, она никому не верила и не могла никого полюбить, а все потому, что ее сердце однажды замерзло… Никто не мог его растопить…
Бран рассказывал тихо-тихо, кожу щекотало его теплое дыхание. Слова перемежались поцелуями, он то совсем невинно целовал меня в щеку, то бережно касался губ. Отогнул воротничок платья и припал к ямке под шеей. Я чувствовала, как бьется венка. Запрокинула голову, подставляясь под ласки. Пока не страшно…