– Мой отец точно в цепях, – задумчиво ответил Кристиан. – Если только в следующей жизни существует справедливость.
– Очень надеюсь. Потому что в этой жизни ее нет.
Кристиан осмотрелся по сторонам:
– Ты считаешь сложившуюся ситуацию несправедливой?
– А разве я не права?
– Ты сейчас находишься в доме стоимостью в миллионы долларов и в одном из самых красивых мест Испании. У тебя есть мужчина с титулом – и несколькими миллиардами долларов, – который хочет жениться на тебе, чтобы твой ребенок был законнорожденным. Я бы сказал, что мало кто на твоем месте будет чувствовать себя таким несчастным.
– Но они наверняка не знают тебя так хорошо, как я.
Кристиан сверкнул глазами и сделал шаг в ее сторону:
– О да, ты меня знаешь, не так ли? Близко.
Аллегра презирала себя за то, что ее бросило в жар и она покраснела. Она злилась, что Кристиан производил на нее такое действие.
– Это не считается. Насколько я помню, ты был Смертью.
– Очень романтично. Победить Смерть, укротив ее. Однако я не был укрощен.
– Я рада. Кристиан, даже если тебя когда-нибудь укротят, надеюсь, это буду не я. Не хочу быть привязанной к тебе, как ребенок к собаке, которая следует за ним до дома.
Аллегра тут же поняла, что сказала что-то не то. Кристиан направился в ее сторону, а она начала пятиться, пока не наткнулась на стену. И тут же в ее памяти промелькнула та самая ночь. Когда Кристиан ласкал ее тело, заставляя терять голову от наслаждения в безлюдном дворцовом коридоре.
– Я не собака, – грозно бросил он и подошел так близко, что Аллегра могла почувствовать жар его тела, но он не прикасался к ней. Позорно, без всякой причины, у нее начали дрожать коленки, а внизу живота болезненно заныло и запульсировало в такт с биением ее сердца. – Аллегра, скорее всего, укрощать нужно тебя. – Он склонил голову набок и пристально посмотрел на нее. – Ты хочешь меня даже сейчас. Можешь сколько угодно говорить, что ты не знала, что это был я, и что ты терпеть меня не можешь. Но ты хочешь меня. Так же сильно, как и тогда. Даже зная, кто я есть. – Он отодвинулся в сторону, и Аллегра смогла выдохнуть. – Интересно.
– Скорее отвратительно.
Они с Кристианом всегда воевали. Всегда. Но сейчас в их схватке появилось что-то новое, настолько острое, что Аллегра боялась, что оно перережет ее напополам.
– Настолько отвратительно, что ты даже сейчас хочешь быть наполненной мною. О чем это говорит?
Аллегра испытывала одновременно возбуждение и унижение.
– Кристиан, я не понимаю, почему ты дразнишь меня. Я соглашусь выйти за тебя замуж, но ты не прикоснешься ко мне. И ты не поведешь меня под венец в церкви. Даже у меня есть предел.
– Какая жалость. А у меня его нет.
– Состояние твоей бессмертной души меня не касается. Я хочу, чтобы моя осталась по возможности в целости и сохранности. – Аллегре не хотелось обманывать своих родителей, но что поделаешь. Но говорить ложь в соборе – это уже слишком.
– Я сделаю все, что смогу. Хотя вполне возможно, что наш союз не принесет тебе ничего, кроме вреда.
– Разве только в виде лишнего веса после родов.
– Возможно, – мрачно бросил он.
– Нам нужно будет поставить в известность моих родителей.
– Они очень хорошо относятся ко мне.
– Мне кажется, им больше нравился принц. А ты всего лишь герцог. Статус немного ниже.
– Испания намного больше государства твоего Рафаэля. Так что ты не понесешь убытков. Но если ты намереваешься отказывать мне в доступе к твоему телу, ты должна понимать, что я буду искать утешения на стороне.
Аллегра представила Кристиана с другой женщиной. Белолицей блондинкой, совершенно не похожей на нее. Будет ли он прижимать ее к стене и изливать на нее свою страсть?
Тогда на балу его пожирала страсть. Такая безудержная, что он даже забыл о презервативе, несмотря на то что, по его собственному признанию, был опытным в любовных делах.
– Какая разница, – фыркнула она. – Мне все равно, что ты делаешь. Или с кем ты это делаешь.
– По тебе не скажешь. – Кажется, его забавляла реакция Аллегры. Он чуть наклонился, и его голос стал чуть более хриплым. – В прошлый раз мы обошлись всего лишь несколькими минутами у стены. Но ты только подумай, что такой мужчина, как я, может сделать, когда у него есть огромный, мягкий матрац. Я мог бы овладеть тобой, положив тебя под себя, на себя… или поставив спереди.
Ее щеки буквально горели от смущения. Своими словами он унизил ее и не на шутку разозлил. Кристиан просто дразнил ее, хотел вывести из себя, как обычно поступал, чтобы она потеряла самообладание и победа досталась ему.
– Исключено, – фыркнула она. – Я не собираюсь играть роль мехового воротника, которым ты прикроешь свое тело.
Кристиан рассмеялся:
– Аллегра, единственное, что меня беспокоит, – это как люди поверят, что я выбрал тебя в качестве своей будущей супруги.
– А что здесь такого? Я из благородной семьи. И должна была стать принцессой.
– Но весь мир знает, что ты потерпела неудачу. Либо ты утратила благосклонность Рафаэля, либо изменила ему.
– Ты тоже не останешься в стороне, – заметила Аллегра. – Я не изменила ему сама с собой. Это был бы какой-то странный фокус.
– И очень соблазнительная картинка.
– Хватит, – снова покраснела Аллегра. – Все это несправедливо.
– А мир редко справедлив по отношению к женщинам, о чем ты сама прекрасно знаешь.
Она понимала, что Кристиан говорит правду.
– Что ж, если я позорю твое доброе имя, тогда поищи себе другую женщину, которая родит тебе святого младенца Акоста. В конце концов, тогда у тебя будет меньше проблем. Ты явно в прекрасном рабочем состоянии, так что вам не составит большого труда зачать.
Кристиан тут же помрачнел:
– Ты думаешь, что я запросто могу заменить своего ребенка? Что все, что мне нужно, это посеять семя в другую женщину, и мне без разницы в какую? Никогда. Мой ребенок ни в чем не будет нуждаться. И я не допущу, чтобы он появился на свет незаконнорожденным. Этот вопрос не обсуждается.
– Я не знала, что ребенок так важен для тебя, – тихо ответила она.
– Аллегра, я женился молодым в надежде обзавестись наследником. Ты ведь знаешь мою историю. К несчастью, Сильвия по состоянию своего здоровья не смогла выносить ребенка. И когда она умерла, я остался и без жены, и без наследника.
– Мне очень жаль. – Аллегра находила сложным злиться на него, когда он говорил о своей потере. – Но ты ведь понимаешь, что не можешь заменить ее мною. Просто не можешь… Таким образом ты не исправишь прошлое.
– Конечно нет, – презрительно бросил Кристиан. – Ты совсем не такая, как она.
Его презрение больно ранило, и Аллегра понимала, что никогда не заслужит его одобрения.
– Наверное, ты очень сильно любил ее.
– Она была моей женой, – спокойно, без эмоций ответил Кристиан.
Точно таким же тоном он говорил о своих родителях. Аллегра начала подозревать, что Кристиан что-то скрывает.
– Я не знала, что для тебя так важно быть отцом, – перефразировала свои слова Аллегра.
– Я бы сказал, крайне важно. Я должен продолжить наш род. Должен позаботиться о том, чтобы кто-то унаследовал мой титул. Наше состояние, наши обязанности передаются будущим поколениям. Но если ты думаешь, что я собираюсь нянчиться с этим ребенком, ты ошибаешься.
– Не поняла…
– Ты подумала, что я хочу этого ребенка из-за какой-то сентиментальности? Ничего подобного. Это мой долг. Вот и все.
– Но ты только что сказал, что не заменишь своего ребенка на другого.
– Аллегра, у меня есть честь. – Он особо подчеркнул последнее слово. – Я не лишу своего старшего сына или дочь их первородства. Они не будут незаконнорожденными только потому, что я не смог договориться с их матерью. Но несмотря на то что я человек чести, я большой мерзавец. Ребенку будет плохо со мной.
– Зачем ты говоришь такие вещи?
– Потому что это правда. Аллегра, я был ужасным мужем. Я не смог дать Сильвии то, в чем она нуждалась, чего так сильно жаждала. Так почему с ребенком должно быть все по-другому?
– Я ничего не понимаю. Почему ты так говоришь о себе? Когда я видела вас вместе, Сильвия всегда казалась счастливой рядом с тобой. А ты с ней.
– Она была ужасно несчастной, – угрюмо заявил Кристиан. – А я не смог ничего изменить.
– А ты пытался?
– Конечно, пытался. Но этого было недостаточно. Я не тот человек, который умеет обращаться с хрупкими вещами.
– Малыши очень хрупкие, – заметила Аллегра.
– Я знаю.
– Тогда кто же будет растить нашего ребенка? Ты собираешься вышвырнуть меня из дома после развода и говоришь о том, что малыш должен оставаться здесь.
– Я найму нянечек, гувернанток. Хорошо обученных, квалифицированных.
– Но у кого больше квалификации, чтобы ухаживать за ребенком, как не у его родной матери? – вспылила Аллегра.
– У дипломированного специалиста в сфере развития детей младшего возраста.
Аллегра рассмеялась. Но ее смех был вызван скорее шоком.
– Ты считаешь, что кто-то, кто специально учился, как ухаживать за детьми, лучше позаботится о нашем ребенке, чем мы сами?
– Определенно лучше, чем я. Не могу говорить за тебя. Правда, ты готовилась стать принцессой, так что вряд ли ты думала, что твои дни будут заняты переменой подгузников.
– Кристиан, ты совсем не знаешь меня. Ты решил, что я всего лишь избалованный ребенок.
– И что же меня подтолкнуло к этому? Может быть, общение с тобой?
– Ты о чем?
– Помнишь, как однажды на Рождество ты заявила мне, что я могу катиться ко всем чертям?
– Ты тогда сказал, что я в своем наряде похожа на отчаявшуюся пастушку, которая ищет себе конюха, чтобы он задрал ее юбки!
Его губы скривились в улыбке.
– Так и было.
– А потом ты потащил меня в холл и отчитал за то, что я была неприветлива с Рафаэлем на приеме, который давали мои родители.
– Ты вела себя отвратительно. А ведь он был твоим женихом. Человеком, с которым ты должна была провести всю свою жизнь.