— Хорошее дело — сохранить жизнь за мои же деньги!
Засунув кляп обратно, я посмотрела на Петьку.
— Ты прав, Петруха. В самом деле, намного лучше, когда он молчит.
Мы вышли из подсобки, и я сказала:
— Сейчас подойдешь к уборщице, дашь ей ключ и попросишь, чтобы она выпустила посетителя, который так напился, что его пришлось связать и запереть в подсобке. Желательно, чтобы нам не довелось увидеть процесс освобождения.
— Не волнуйся, — улыбнулся он. — Я все сделаю как положено.
— Сегодня же улетай из Токио. С этой минуты тебе опасно тут находиться.
— А ты?
— У меня осталось всего лишь одно неотложное дело, и можно тоже лететь домой. Я думаю, что ты вполне обеспечил свое будущее. Хочу дать тебе совет: во Владивостоке лучше не задерживайся, а двигайся дальше.
— Я понимаю, — улыбнулся Петька.
— Спасибо тебе за все. Ты справишься со своими делами, или тебе понадобится помощь?
— Справлюсь, — засмеялась я.
— Удачи тебе!
Я улыбнулась и пошла по коридору.
— Стой, — крикнул Петька.
Я остановилась и увидела, что Петька готов был разреветься, как ребенок.
— Я ведь даже не знаю твоего имени… — сказал он.
— Ирина. Меня зовут Ирина.
— У меня никогда не было знакомой девушки с таким именем. У тебя красивое имя, да ты и сама очень красивая. Ты уверена, что мы можем так просто расстаться?
— А что ты хочешь мне предложить?
— Возьми мои деньги и приплюсуй к своим. У нас может быть жизнь…
— Чудной ты! — засмеялась я. — Давай не будем мешать наши деньги. Я вообще не сторонница чего-либо общего. Я привыкла иметь свое. У меня должны быть свои деньги, свой мужчина и своя жизнь.
— А у тебя есть свой мужчина?
— Пока нет, но обязательно будет.
Я помахала Петьке рукой и направилась
к выходу.
Сегодня я чувствовала себя более уверенно, чем обычно. Триста пятьдесят тысяч долларов и парочка пистолетов грели мне душу. Вернувшись, домой, я обнаружила сидящего на кухне Женьку. Рядом с ним стояла недопитая бутылка джина и пепельница с массой окурков.
— Ты собирался уехать в порт? — удивилась я.
Женька устало посмотрел на меня и тяжело вздохнул.
— Я знал, что ты куда-то намылилась…
— Я задала тебе вопрос. Почему ты никуда не уехал?
— Мне было интересно узнать, чем ты занимаешься в мое отсутствие.
— Ну что, узнал?
— Узнал.
— И что же ты, интересно, узнал?
— Я поехал следом за тобой и доехал до ресторана русской кухни. Затем сел неподалеку и принялся ждать.
— Кого?
— Мне было интересно узнать, с кем ты обедаешь.
— Ну что, узнал?
— Да, я увидел, что следом за тобой в ресторан пожаловал тот самый ряженый пельмень, с которым, как ты утверждаешь, у тебя ничего не было. После вы вместе вышли из ресторана. Я уже давно не видел твое лицо таким счастливым… Как только ты села к нему в машину и уехала в неизвестном направлении, я вернулся сюда.
— Ты решил напиться с горя?! — ухмыльнулась я.
— Нет. Я просто подумал о том, что не обязательно было варить мне щи и делать вид, что, кроме приготовления пищи, тебя больше ничего не интересует!
— Тебе не нравятся мои щи?
— Я этого не сказал.
— Тогда в чем дело?!
— Чтобы встречаться с этим пельменем, не было никакой необходимости приезжать в Токио…
Я села к Женьке на коленки и обвила его шею руками. Затем уткнулась носом ему в ухо и тихо прошептала:
— Пожалей меня, как маленькую.
— Зачем?
— Мне иногда так хочется, чтобы меня
пожалели.
— Пусть тебя пельмень и жалеет.
— Он не умеет.
— А я, по-твоему, должен уметь?
— Ты сможешь.
Женька прижал меня к себе и стал гладить по голове.
— Милая моя, ласковая девочка. Ты даже не представляешь, какая ты дрянь. Мне так хочется снять твои трусики, взять железный ремень и побить тебя по твоей упругой попке!
— Ну, так не жалеют…
— С тобой по-другому нельзя.
— А ты попробуй.
— Милая моя, маленькая девочка. Ты еще такая маленькая, а уже так больно кусаешься. Скажи, кто научил тебя так больно кусать, и я вырву тому зубы!
— Да ну тебя!
— Ну, хорошо, давай по-другому. Милая моя, ласковая девочка. Скажи правду, что ты сегодня делала с этим пельменем?
— Я украла его отца. Затем отняла у него пистолет, потребовала выкуп и нечаянно прострелила ему ногу. После чего получила деньги и вернула отца на место.
— Только и всего? — засмеялся Женька.
— Я говорю тебе правду, что тут смешного?
— А больше ты ничего не делала?
— Больше я не успела. Он так долго не давал мне деньги, что я потратила на процесс вытрясания оных гораздо больше времени, чем рассчитывала.
— А что ты еще хотела сделать?
— Поехать на виллу Григорича и пришить этого ублюдка.
— Так вот, значит, в чем дело. Ты решила все-таки поиграть в мстительницу? Тебе подходит такая роль. Кстати, ты уже купила себе костюм за тысячу долларов?
— Нет. Я купила на эти деньги пистолет.
— Я так и думал!
— Если вопрос упирается в деньги, то я могу вернуть тебе эту штуку без проблем.
— Я же не упрекнул тебя за деньги. Я просто хотел узнать, как ты их потратила.
— С умом, можешь не переживать, — улыбнулась я. — Когда человек вкладывает деньги в оружие — это не худший вариант.
— И кого же ты решила убить из этого оружия?
— Григорича.
— Ирка, ты в своем уме?! Каким образом ты решила его убить?
— Я хочу поехать к нему на виллу, как только стемнеет.
— Но он же там не один. Там может быть целая куча мордоворотов.
— Я зайду в дом незаметно и разделаюсь с ним в тот момент, когда он останется один.
— Ты сама плохо понимаешь, о чем говоришь!
— Я все равно сделаю так, как считаю нужным. Ты когда-нибудь терял друзей?
— Да, у меня товарища сбила машина. Я на суде чуть этого водителя не завалил!
— Так надо было завалить.
— Он за решеткой сидел. Кругом охрана. Невозможно было.
— А я потеряла, подругу, понимаешь, подругу. Дороже Натки у меня никого не было. Сейчас я чувствую себя обделенной. Меня взяли и обделили на дружбу, понимаешь?! У меня забрали самое ценное и сокровенное. Я потеряла кусочек своего сердца, своей души. В Токио я впервые в жизни столкнулась с суровой действительностью. Мне пришлось побывать на самом дне, столкнуться с жуткими и, казалось бы, невероятными вещами, изваляться в дерьме, из меня хотели сделать проститутку. Человек, загубивший мою психику, отнял у меня подругу… Я не могу поступить иначе. Наверное, этим-то мы и отличаемся с тобой. Если бы машина сбила моего друга, то для меня не было бы преград. Я бы разгрызла зубами решетку и задушила этого горе-водителя своими руками! Извини, что мне пришлось тебя обмануть. Я летела в Токио не для того, чтобы варить тебе щи. Я летела сюда для того, чтобы расквитаться со своим заклятым врагом. Если я останусь, жива, то вылечу отсюда первым же самолетом.
— Когда ты собираешься ехать на виллу? Я посмотрела на часы.
— Совсем скоро. Уже темнеет.
— Тогда я поеду с тобой.
— Зачем?
— Должен же тебя кто-нибудь подстраховать, чтобы ты не наделала глупостей!
— Я имею право рисковать. У меня есть, ради чего делать это, но зачем рисковать тебе?
— Янг был неплохим парнем, а Натка замечательной девушкой. Они не чужие для меня. Я поеду с тобой.
Я поцеловала Женьку и улыбнулась.
— Скажи, а у тебя сегодня с этим пельменем ничего не было? — спросил он.
— Сегодня не было.
Я села за руль, так как Женька выпил.
— Ну что, с Богом, — вздохнул он.
— С Богом, — сказала я.
Я открыла сумочку и достала оттуда два пистолета. Один протянула удивленному Женьке, а другой засунула себе в карман.
ГЛАВА 26
Не доехав до виллы, мы спрятали машину в небольшом лесочке, и пошли пешком. Рядом с виллой стояло с десяток припаркованных машин. При виде одной из них у меня учащенно забилось сердце. Это была машина Марата. Увидеть тут Марата совершенно не входило в мои планы. Я вообще не могла понять, что может быть общего между Маратом и Григоричем. Они заклятые враги и, по-моему, никогда не имели общих дел. Тем более что Марат с простреленной ногой. Сегодня, по правилам, ему надо лежать.
— Ирка, давай перенесем все на завтра, — прошептал Женька.
— Почему? — удивилась я.
— Смотри, сколько тут собралось народу!
— Вот и пусть заседают, мы им не помешаем.
— Да ты только посмотри, сколько машин!
— Вижу, не слепая. Вот мы и попробуем узнать, по какому поводу собрание. Послушаем повестку дня, прикинем, что к чему.
— До чего же ты упрямая! Послушай, что я тебе говорю. Сегодня сюда соваться не будем. Это опасно. Приедем завтра.
— Женька, мы не договаривались, что ты будешь мне мешать. Если хочешь, приезжай сюда завтра один, а я проникну в дом сегодня.
— Ты чокнутая!
Я махнула рукой и пошла к входу. Женьке ничего не оставалось делать, как направиться следом за мной.
— Все-таки решил пойти!
— Конечно! Тебя разве можно одну отпускать? Одна ты наделаешь кучу глупостей. За тобой глаз да глаз нужен, — вздохнул он. — Здесь точно собак нет?
— Нет. Откуда тебе это известно?
— Мне приходилось тут несколько раз бывать. К большому, правда, сожалению.
Я посмотрела на пистолет и сказала:
— Жень, тебе со мной нельзя.
— Почему? — вытаращил он глаза.
— Потому что ты останешься страховать меня на улице. Вдруг еще кто-нибудь пожалует? Тем более ты такой огромный. Под тобой пол будет скрипеть, а я в любую щель пролезу.
— Я тебя никуда не отпущу, — попробовал возмутиться Женька.
— Пустишь.
— Сказал, не пущу!
— Это невозможно, неужели ты еще не понял! Стой тут и еледи за подъезжающими к дому машинами. За меня не переживай. Я просто хочу подслушать их разговор, вот и все.
— Ты точно не будешь устраивать пальбу?
— Нет. Я подслушаю и сразу назад.