Трёхглавый змей: Проклятие семьи Мор
От автора
Добро пожаловать во вторую часть трилогии «Трёхглавый змей»!
Важная информация для тех, кто читал раннюю версию первой части:
Слепота Веспериса была убрана из сюжета и заменена на врождённую гиперчувствительность к стихиям. Он по-прежнему улавливает звуки (колебания воздуха), недоступные обычному уху, может чувствовать предметы через связь с землёй, а также чувствует кровь в людях, которые находятся близко (замедление/ускорение сердцебиения, изменение артериального давление и т.д.)
Спасибо за внимание и приятного прочтения!
Глава 1Письма
Лето пролетело так быстро, что Маре Сейр даже не удалось толком отдохнуть. Она думала, что заслужила хоть немного отдыха, но смерть Ноксиана не могла остаться незамеченной. Впрочем, она на это и не рассчитывала.
Раз за разом она повторяла одну и ту же детально продуманную и выученную наизусть легенду: идея ритуала принадлежала Ноксиану. Он хотел спасти кузена от проклятия, но что-то пошло не так. Да-да, спасти, а не утопить троих восьмикурсников.
То же самое рассказали и Дамиан, и Весперис.
Эта идея полностью от начала и до конца принадлежала Весперису. Кажется, он ни секунды не сомневался в том, как поступить. Всё было решено ещё до того, как они покинули злосчастный грот.
Весперис Мор — последний человек, которого можно заподозрить в горячности. Он не говорил лишнего, не делал резких движений, почти никогда не терял самообладания. Его голос был ровным, движения точными, а история — безупречно выверенной.
«Ноксиан был убеждён, что ритуал магии крови — единственный способ снять проклятие. Он хотел помочь мне.»
«Он хотел убить тебя», — подумала Мара, но промолчала.
«Он долго готовился, изучал записи Кроина. Мы не знали, что он задумал.»
«Мы не знали, что он готов был нас утопить».
«Что-то пошло не так. Мы так и не поняли, что произошло.»
«Дамиан убил его, потому что иначе он убил бы нас».
Но никто не должен был знать об этом.
Мара всё прокручивала в голове их последний разговор перед каникулами. Она помнила, как они сидели на подоконнике в общей комнате, когда академия уже спала. За окном шёл дождь — тягучий, затяжной, будто и не думал останавливаться. Весперис перебирал пальцами ткань рукава. Он не произнёс ни слова с тех пор, как она села рядом.
Тишина тянулась слишком долго.
— Ты злишься на Дамиана, да? — тихо спросила она.
Весперис чуть повернул голову.
— Думаешь, я должен?
Мара хотела сказать «да». Хотела сказать, что это было бы нормально.
— Это ведь был твой кузен.
— Который хотел, чтобы я умер, — ровно ответил он.
Она болезненно поморщилась.
— Но ведь он всё равно был твоей семьёй…
— Семья, — повторил он с горькой усмешкой. — Ты же слышала, что он говорил.
Мара слышала.
«Это из-за неё всё пошло наперекосяк. Ты должен умереть! Это твоя судьба!»
Каждое слово врезалось в память так глубоко, что казалось, она слышит их даже сейчас.
— Мне не жаль его, — сказал он. — Конечно, он не заслужил смерти. Но…
Он замолчал, задумался на мгновение, и Мара поняла, что это не просто слова. Он действительно обдумывал это.
— Хотя… Может, и заслужил.
Весперис повернул к ней лицо, его бледные глаза были холодны, в них не было ни капли сомнений.
— Он чуть не убил тебя, Мара, — тихо продолжил он. — Если бы Дамиан не убил его… возможно, я сделал бы это сам.
Мара не знала, что сказать.
Она только смотрела на него, чувствуя, как по спине пробегает холод. Она ждала, что увидит на его лице гнев, боль, печаль, но не увидела ничего.
— Я и представить не могу, что ты сейчас переживаешь, — говорила Мара, заглядывая в лицо Дамиана и пытаясь поймать его взгляд. Он почти всё время проводил в классе магии крови, где она его и нашла. Он ни с кем не разговаривал, даже с Весперисом, хотя Весперис тоже не особо пытался. Он только качал головой, повторяя «Я же говорил, я же предупреждал». Поэтому Мара не удивилась, найдя в классе Дамиана в одиночестве.
— Я не знаю, что сказать, Мара, — глухо говорил он. — Весперис предупреждал, а я не слушал. Все были правы, а я ошибся и поплатился за это. Этого бы не случилось, если бы я не изучал магию крови. Единственное, чего я не понимаю, так это того, почему вы все продолжаете покрывать меня. И почему ты продолжаешь общаться со мной.
— Я тоже не святая, Дамиан. Я убила Торна. И Ардониса.
— Это совсем не одно и то же. Они были злодеями и убийцами. А я убил кузена своего лучшего друга, а ты продолжаешь меня оправдывать, — его голос сорвался, и он снова отвернулся.
— Я не то чтобы тебя оправдываю, но… Он был в ярости. Я была уверена, что он убьет нас.
— Я тоже… Я никогда не видел его таким злым.
Перед глазами снова всплыли воспоминания из подземного озера. Вода была повсюду. Из-за её рёва Мара ничего не слышала, она заливалась в глаза, в нос, рот и уши. Она не могла вдохнуть. В какой-то момент она была уверена, что захлебнётся. После всего, через что она прошла, Мара вдруг растерялась и не знала, как себя вести. Одно дело драться против совершенно незнакомых людей или пауков, и совсем другое — против родственника твоего друга. Мара боялась навредить Ноксиану.
Дамиан продолжал:
— Я думал, он убьёт нас, и пускай, если бы я был один…
— Я знаю, — сказала Мара голосом на удивление ровным. — Дамиан, я знаю, что ты этого не хотел. Ты действовал инстинктивно чтобы спасти нас. Я знаю.
— Спасибо… За всё, — сказал Дамиан, так и не глядя на неё. Мара погладила его по плечу и покинула класс.
Это был последний раз, когда они разговаривали. На слушании по делу Ноксиана они лишь пересеклись взглядами в коридоре перед залом суда. Мара давала показания после Дамиана, а когда закончила, он уже покинул здание. Писем он не писал. Она тоже не писала, но у неё было оправдание и, честно говоря, не было сил. Да и желания. Маре казалось, они очень сблизились за этот год, даже слишком. Ей казалось, что она сделала достаточно, чтобы заслужить хотя бы одно письмо от него.
Зато она, видимо, заслужила письмо от Веспериса.
«Я много думал над произошедшим и понял, в чём состоит существенная разница,» — его почерк, как всегда, был изящным и аккуратным. 'Я вижу, как корит себя Дамиан, и как коришь себя ты за случившееся. Моя семья не испытывала бы мук совести и не считали бы это ошибкой. Я всё ещё думаю, что вы зря пошли этим путём, и что тебе не следовало поддерживать Дамиана в его начинаниях. Но сделанного не воротишь. Наверное, некоторые ошибки нужно совершить, чтобы ощутить их последствия и сделать выводы. Думаю, вы свои выводы сделали.
Дамиану очень тяжело сейчас. Последний месяц я проведу с ним в Арфордридже. Не держи на него зла за то, что он тебе не пишет — он чувствует свою вину за то, что втянул тебя во всё это и пока не знает, как с этим справиться.
С нетерпением жду ответного письма.
Твой Весперис.'
«Мой Весперис, кто кого куда втянул ещё большой вопрос» — подумала Мара. Неизвестно, как развивались бы события, не используй она Дамиана для изучения магии крови. Пожалуй, они оба друг друга стоили.
Хотя их отношения с Мором были довольно странными и нестабильными в течении прошлого учебного года, летом он проявил неожиданную заботу и рассудительность. Они переписывались почти без остановки. Он интересовался ходом её бюрократических тяжб и душевным состоянием, докладывал о состоянии дел у Дамиана и передавал от него приветы.
Кстати, про Кая Ардониса.
Уловка с криминальными заметками о его тёмном прошлом сработала даже лучше, чем они ожидали. Как только в газетах появились статьи о его связях с подпольными организациями, контрабанде и махинациях, маховик общественного мнения начал раскручиваться сам по себе.
Ардонис, ещё недавно провозглашённый символом борьбы за равенство, вдруг превратился в опасного радикала, который «едва не разрушил репутацию магов огня». Именно так выразился новый лидер «Белого пламени». Он уверенно занял освободившееся место, отмежевался от Кая и даже нашёл виновных в поджогах и нападениях, выдав их властям.
«Они были доведены до отчаяния, и нам нужно это признать», — говорил он в одной из своих речей. — «Маги огня действительно подвергаются дискриминации. Но насилие не выход. Мы должны доказать свою силу другим способом».
И хотя официального подтверждения смерти Кая Ардониса не было, никто, похоже, не собирался его искать.
Но пробирка с кровью последнего из рода Ардонисов была безвозвратно утрачена, а сам он навечно погребён под завалами хранилища Башни Ворона. Как бы они не пытались подобрать другие варианты, перечитывали старые записи Кроина или проверяли все возможные комбинации ритуалов — выходов не находилось. Магия крови требовала именно этого компонента, и без него Веспериса было не спасти.
Не то чтобы Весперис когда-то проявлял слишком много надежды, но теперь даже Дамиан почти перестал говорить о поисках лекарства.
И только Мара не могла оставить эту мысль.
Она всё ещё была эфирным заклинателем.
Когда всё только начиналось, ей казалось, что это было благословением. Дар, потерянный миром, но вернувшийся к ней.
Теперь же она не могла смотреть на записи Аэлларда без отвращения.
Она спрятала их как можно дальше. Перестала прикасаться к ним, открывать страницы, читать его размышления.
Но хуже всего было то, что теперь она не могла его отрицать. Она прошла все его испытания, и это делало её истинным последователем Аэлларда. От этой мысли её воротило только сильнее.
Она вобрала в себя эфир, который он отнял у других волшебников вместе с их жизнями. Она чувствовала его у себя под кожей — что-то чужое, неправильное, скверное. Но он спас её. И теперь они были одним целым.