— Тот самый, — без особых эмоций подтвердил Весперис. — Все блюстители чистоты стихий так или иначе в родстве. Вот, смотри, — он постучал пальцем по фамилии «Мор». — Правда, давненько Моры и Айры не сочетались браками.
Тем временем Дамиан уже перелистывал выпускные альбомы.
— Я точно не видел её в альбомах Эльфеннау… — пробормотал он. — Да, вот он — Кристиан Айр, её муж. А её… нет. Ни в один из годов.
Он закрыл книгу и задумчиво постучал по обложке.
— И Вейлора Торна, кстати, я тоже не находил.
— Хм… — Весперис потёр подбородок, нахмурившись. — Ты прав. Торны традиционно не учатся в Эльфеннау. Если память не изменяет, все они — выпускники Ддевисвида.
При упоминании Ддевисвида Дамиан скорчил рожицу, будто проглотил что-то кислое.
Мара удивлённо взглянула на него, а потом перевела взгляд на Веспериса. Тот, уловив её немой вопрос, пояснил:
— Ддевисвид — школа для очень, очень богатых детей.
— Даже богаче, чем ты? — хмыкнула Мара.
На мгновение она ожидала язвительной шутки или равнодушного вздоха. Но к её удивлению, Весперис неожиданно приосанился, а в его голосе зазвучала едва уловимая, но заметная гордость:
— Мои родители вполне могли бы позволить себе обучение в Ддевисвиде. Но… это уже вопрос традиций. В Эльфеннау много учеников, которым состояние позволяет учится в Ддевисвиде. Тот же Дилан Айр, Лилиан Грэй, Талула Роуз, Гвендолин Риверс… Все они из богатый семей, но родители отправили их в Эльфеннау, потому что сами здесь учились.
Мара слушала вполуха. Она была слишком занята, пытаясь определить… Весперис сейчас что… хвастается?
Весперис Мор не скрывал своего происхождения, но и никогда не кичился им. Более того, он часто отстранялся от своей фамилии, словно она ему мешала.
А теперь… Он позировал. Без напыщенности, без фальши — но позировал. И делал это перед ней. Может, сам того не замечая. Может, даже не отдавая себе отчёта в том, как его спина выпрямилась, а подбородок вздёрнулся. Но эффект был. И Мара его ощущала слишком остро.
Она моргнула, пытаясь осознать странное, щекочущее чувство, поднявшееся в груди, и перевела взгляд на Дамиана. Скорее всего, у неё было такое же недоумённое выражение лица, как и у него. Если уж она заметила, то он и подавно.
— Жаль, что тебе приходится учится с плебеями, вроде нас… — пробормотал Дамиан.
Весперис закатил глаза.
— О, поверь, я бы с радостью отрёкся от фамилии Мор и выращивал с тобой свёклу до конца жизни. Только вот… — он пожал плечами. — Я не вижу смысла отказываться от возможностей, которые предоставляет мне семья. Если мне всё же удастся выжить и жениться, то по праву наследования мне достанется одна из плантаций лекарственных растений. А когда-нибудь и все.
— А тебе это… нравится? — спросила Мара с искренним интересом. — Всё это.
Весперис посмотрел на неё, чуть приподняв бровь, но ответил честно:
— Пока не уверен. — Он сцепил пальцы в замок. — Но мне нравятся растения. Мне интересна алхимия. И мне… нравится состояние, которое всё это приносит. Так что…
Он развернулся к Дамиану и широко, почти вызывающе, улыбнулся:
— Так что, вместо того, что бы мне выращивать с тобой свёклу, может это тебе стоит выращивать со мной травы?
— Ты мне что, работу предлагаешь, Мор? — с притворным восторгом протянул Дамиан. — Прямо вижу, как ты сидишь в белоснежной рубашке в шезлонге, попиваешь настой вербены, а я в это время, по колено в грязи, собираю сырьё для твоих будущих миллионов.
— Не работу, — предельно серьёзно поправил Весперис. — Партнёрство.
Он выпрямился и протянул Дамиану руку.
Дамиан растерянно моргнул. Некоторое время он просто смотрел на протянутую ладонь, как будто не верил, что всё это не шутка. Потом, медленно, но уверенно пожал её.
— Идёт, — сказал он, прищурившись. — Партнёрство.
Мара улыбнулась. Впервые за многие вечера Дамиан выглядел живым. Он будто отогрелся в этом простом, странном разговоре о будущем, в котором он не один. В котором они с Весперисом вместе.
— Может, у тебя и для меня работа найдётся? — спросила она игриво и немного сонно, подперев щёку рукой.
Весперис повернулся к ней. Его взгляд стал мягче, но голос остался серьёзным:
— Если я останусь жив благодаря тебе, Сейр, — ты никогда в жизни не будешь работать.
Мара на секунду опешила.
— Ты предлагаешь мне… деньги за спасение?
— Я не предлагаю, — спокойно возразил Весперис. — Я просто делаю логический вывод.
— Эй, — Дамиан скрестил руки на груди и нахмурился. — Ей, значит, можно ничего не делать, а я — в поле?
— Ты же с ума сойдёшь, если будешь сидеть без дела, — отрезал Весперис.
Дамиан не стал спорить. Только тихо хмыкнул, откинулся назад и посмотрел в потолок.
Мара снова взглянула на портрет Ллиурэн Айр.
— Мы отвлеклись, — тихо сказала Мара. — Если Ллиурэн не училась в Эльфеннау, а архив «Серебряной ложки» здесь испорчен… как мы вообще найдём хоть какую-то информацию?
— Возможно, — протянул Дамиан, снова наклоняясь к альбомам, — какие-то следы остались в Ддевисвиде. Выпускные списки, учебные журналы… или что-то ещё.
— Подожди, — нахмурилась Мара. — Мы можем туда попасть?
— Не так просто, — ответил Дамиан. — Ддевисвид — не проходной двор, как наш милый Эльфеннау. Туда нельзя просто зайти с улицы и попросить поглядеть архивы. Без приглашения или особого разрешения — никак.
— А вот тут, возможно, я смогу помочь, — вставил Весперис.
Мара и Дамиан повернулись к нему.
— Как я уже говорил, моя семья хорошо знакома с семьёй директора Дьюара. А моя мать училась в Ддевисвиде. Если я попрошу директора выписать нам разрешение — скажем, в рамках подготовки научной работы — он, скорее всего, не откажет.
— Той самой научной работы по эфирной магии, — оживилась Мара, — которую я якобы пишу с профессором Рэнсомом!
Она выпрямилась, глаза блеснули.
— Я могу поговорить с ним и попросить сказать, что мы работаем над ней все вместе. Ты, я и Дамиан.
— Технически, это правда, — хмыкнул последний.
— Здорово! Мы отправимся в Ддевисвид!
Когда часы пробили второй раз за ночь, Дамиан потянулся, зевнул и встал.
— Я… пойду. Завтра рано вставать, — сказал он, стараясь сохранить обычный, лёгкий тон.
Мара подняла на него глаза, но промолчала. В последнее время он всегда уходил первым. Всегда «уставал», «хотел спать», «вставал рано».
— Доброй ночи, — бросил он, не оглядываясь, и скрылся за дверью спален.
Наступила тишина. Не напряжённая — просто тишина двух людей, которых что-то одинаково тревожит.
Весперис закрыл книгу и сложил руки на ней. Несколько секунд он не поднимал взгляд, потом тихо сказал:
— Он не спит. Лежит часами, с закрытым балдахином, ни с кем не разговаривает. А иногда сидит в ванной. Просто сидит.
Мара прикрыла глаза. Воспоминание о том вечере, о кровоточащем запястье, о взгляде, полном усталости, вновь всплыло перед ней.
— Я боюсь за него, — прошептала она. — Но я не знаю, как помочь. Он отдаляется. Каждый день всё больше. И даже если он рядом… его как будто нет.
— Он всегда был таким… пылающим, — тихо сказал Весперис. — А теперь… как будто в нём осталась только зола.
— Что нам делать, Весперис? — беспомощно вздохнула Мара. — Мы должны что-то… должны как-то помочь.
Он медленно покачал головой, глядя в темноту за окном.
— Я не знаю, что с ним происходит, — признался он с болью в голосе. — Он перестал говорить со мной… ну, по-настоящему. Как раньше.
— Но ты ведь хорошо его знаешь, — взмолилась Мара. — Лучше всех.
Весперис отвёл взгляд, сжал пальцы в замок и долго молчал. А потом, с глубоким вдохом, начал говорить, подбирая слова:
— Он чувствует вину. За Ноксиана — это очевидно. Передо мной… перед тобой. — Он на секунду замолчал. — А ещё за Торна. За то, что не смог тебя защитить. За то, что это ты должна была защищать его. Что он валялся без сознания, пока Ардонис убивал тебя.
Мара вскинула голову, но не смогла ничего сказать. Ей даже в голову не приходило, что Дамиан так на это смотрит.
— Думаю, в этом и причина, — продолжил Весперис, чуть увереннее, словно нащупав ниточку истины. — Он чувствует себя… беспомощным. Бесполезным. И… приносящим только вред.
Маре захотелось закричать. Нет, это неправда. Это несправедливо.
— Но это же не так, — прошептала она, едва сдерживая слёзы. — Это совсем не так…
Она перевела взгляд на Веспериса.
— Конечно не так, — мягко подтвердил он.
Мара долго молчала. А потом тихо спросила, почти шёпотом:
— Скажи мне честно. Только честно, Весперис… Ты злишься на него? За Ноксиана?
Весперис не ответил сразу.
Он медленно выдохнул, глядя куда-то в сторону. Его лицо оставалось спокойным, почти бесстрастным.
Наконец, он заговорил. Тихо, но ровно, уверенно:
— Нет. Я не злюсь. Дамиан всегда был мне ближе, чем Ноксиан. Ближе, чем кто-либо. То, что произошло в гроте… трагическая случайность. Непоправимая. Жуткая. Но случайность.
Мара слушала, затаив дыхание.
— Он не хотел его убивать. Я это знаю.
Голос Веспериса стал хриплым, будто в горле вдруг пересохло.
— Но я и не могу сказать, что Ноксиан… не заслужил наказания. За то, что он сделал. С тобой. Со мной. И с Дамианом.
Он повернул к ней голову, и в его глазах не было ни ярости, ни боли — только усталость.
— Мара, я ведь уже говорил… и скажу ещё раз. Если бы Дамиан не сделал это… Я убил бы его сам.
Мара протянула руку и коснулась его пальцев. Осторожно, невесомо. А затем всё случилось само собой. Словно так было всегда. Словно так и должно быть.
Весперис протянул к ней свободную руку, а она подалась вперёд и обняла его за талию, прижавшись щекой к его плечу. А он обнял её в ответ — так спокойно и так естественно.
— Мы должны доказать ему, — прошептала Мара. — Доказать, что он не прав. Что он нужен. Что он важен.