Трехглавый змей: Проклятие семьи Мор — страница 18 из 52

— Да ладно тебе, — сказал он, подтолкнув локтем Веспериса, который всё это время ходил мрачнее грозовой тучи и так ничего и не сказал. — Что может пойти не так? Это всего лишь мертвец. Никто из живых точно не пострадает.

Мор снова не ответил. Он только сжал губы и нахмурился ещё сильнее.

Глава 13Ледяной дракон

Некромантия, помимо своей запретности, ещё и считалась одним из самых сложных разделов магии.

Как и рассказывал Дамиан в начале прошлого учебного года, некромантия была частью магии огня. Волшебник должен был направить поток энергии в мёртвое тело, запустить электрические импульсы по остаткам нервных волокон и мышечных тканей и «заставить» тело на короткое время снова быть живым.

Конечно, это было далеко от настоящей жизни. Согласно книге, таким образом можно было даже поговорить с мёртвым, но его мыслительные способности сохранялись ровно настолько, насколько уцелел мозг. Тело могло встать, двигаться, и даже что-то рассказать. Но за всем этим не скрывалось сознания — только пустота и отголоски того, что когда-то было.

К сожалению, учёбу тоже никто не отменял. На горизонте маячили зимние экзамены, и к ним нужно было готовиться.

В те немногочисленные вечера, что оставались свободными, троица запиралась в забытом классе магии крови вместе с похищенными с кухни тушками куриц.

Весперис наотрез отказался участвовать в этих опытах. Он садился в дальнем углу и с выражением крайнего отвращения на лице наблюдал за происходящим, иногда раздражённо отворачиваясь и фыркая.

Время тянулось мучительно долго, ноябрь близился к концу. Наконец, после множества неудачных попыток, Маре и Дамиану удалось заставить мёртвую птицу неуклюже подняться на лапы, пройтись туда-сюда по столу и издать совершенно инфернальное кукареканье.

Ощущения от некромантии были отдалённо похожи на магию крови, но в то же время совершенно другие. Это не было мерзко, тошнотворно, но это было… плохо, не правильно. Мара не могла объяснить почему, но ей казалось, что каждый раз, когда она прикасалась к энергии куриного трупа, у неё внутри тоже что-то умирало.

Наверное, именно из-за этого она подолгу оставалась в общей комнате до тех пор, пока не уйдёт последний человек. Просто чтобы быть среди живых — смеющихся, спорящих, иногда даже ссорящихся людей.

В тот вечер всё было по-прежнему. Мара сидела в кресле у камина и наблюдала, как Тарек и Меррик, с обычной для них смесью азарта и ехидства, играли в шахматы. Каждый ход сопровождался язвительным комментарием, и их пикировка давно уже стала своего рода спектаклем для всех присутствующих. Мара не вмешивалась, не говорила ни слова, только слушала, наслаждаясь привычными звуками их голосов.

Снова скользнув взглядом по комнате, она заметила, что Весперис уже долгое время сидел на подоконнике не шевелясь и неотрывно глядя в окно.

С минуту Мара ещё наблюдала за шахматной доской, но любопытство пересилило. Она поднялась, подошла к Весперису, и тоже посмотрела в окно. Утром выпал снег, и теперь на улице было светло почти как днём — свет от полной луны отражался от белоснежного пейзажа.

— Идеальные условия… — пробормотал Весперис и повернулся к ней. — Хочешь прогуляться?

Мара заморгала, немного сбитая с толку его внезапным предложением. Она бросила быстрый взгляд на часы: до отбоя оставалось ещё достаточно времени.

— Ну… хорошо, давай, — согласилась она после короткой паузы всё ещё слегка рассеянно.

Выйдя во двор, Весперис уверенно повёл её к западному выходу с территории академии.

— Куда мы идём? — спросила Мара, ощущая неожиданный прилив игривости. Холодный воздух бодрил, а внутри всё трепетало от какого-то радостного предвкушения.

Услышав эти нотки в её голосе, Весперис усмехнулся уголком рта:

— Увидишь.

Они прошли вдоль скалистого берега и оказались у подножия лестницы, высеченной прямо в камне. Она взмывала вверх, к гребню водопада, где вода ревела и клубилась, даже сейчас, зимой.

— Мы идём наверх? — зачем-то уточнила Мара, бросив настороженный взгляд на первую ступеньку, припорошенную снегом.

— Ты когда-нибудь поднималась к водопаду? — спросил он вместо ответа.

Мара покачала головой, недоверчиво разглядывая лестницу. Даже в сухую погоду она казалась не слишком удобной, а уж сейчас, покрытая льдом и снегом, выглядела почти угрожающе.

Весперис протянул ей руку. Мара без колебаний вложила свою ладонь в его, чувствуя знакомую и уже привычную прохладу его пальцев.

Они начали подъём. Каждый шаг требовал осторожности: ступени были крутыми и неравномерными, местами почти полностью скрытыми под слоем льда и снега. Дыхание превращалось в облачка пара, а от грохота водопада звенело в ушах.

Почти в самом конце подъёма, когда вершина уже была совсем близко, Мара всё-таки поскользнулась. Но прежде чем успела упасть, Весперис рванул её за руку, подхватил, прижал к себе. Удержав равновесие он рассмеялся — неожиданно легко и заразительно.

— Очень смешно… — проворчала Мара, решив что он потешается над её неуклюжестью.

— Я не над тобой смеюсь, — покачал головой Весперис, придерживая ёе за плечи, пока она пыталась найти твёрдую землю. — Я просто рад, что поскользнулась ты, а не я. Иначе мы бы вместе полетели с лестницы.

— Думаешь, я тебя не удержу? — возмутилась Мара.

— Конечно не удержишь, — он не переставал посмеиваться.

— Давай проверим! — с вызовом предложила она.

Весперис вздохнул, успокаиваясь.

— Ну хорошо, — согласился он. — Только не на лестнице.

Благополучно добравшись до вершины и отойдя от опасных обрывов подальше, Весперис стал напротив и снова протянул руку.

— Ну давай, коротышка, — поддразнил он. — Посмотрим, насколько ты сильная.

Пропустив колкость мимо ушей, Мара взяла его руку, до конца не веря, что Весперис собирается испытать её всерьёз. Но он на самом деле начал падать назад.

Конечно, Мара не смогла его удержать. Весперис увлёк её за собой, и они вместе рухнули в снег.

— Я же говорил, — невозмутимо произнёс Весперис, подпирая голову рукой, словно он лежал на перине, а не в сугробе.

— Невероятно, что ты на это купился, — усмехнулась Мара, зеркально отражая его позу. Она посмотрела на него и больше не смогла отвести взгляд.

Свет полной луны делал Веспериса почти невозможно красивым. Его волосы казались снежно-белыми, а бледная кожа словно сияла изнутри холодным серебром. Здесь, в снегу, он выглядел… органично.

Ледяной дракон…

Весперис ничего не говорил. Просто смотрел на неё в ответ, его глаза бегали по её лицу.

Маре вдруг стало неловко. Слишком близко, слишком долго, слишком… интимно. И почему-то чересчур комфортно вот так лежать рядом с ним.

Она кашлянула и спросила:

— Так зачем ты меня сюда привёл?

Весперис нехотя поднялся, отряхивая снег с брюк, и протянул ей руку, чтобы помочь встать.

— Сейчас покажу, — сказал он с загадочной полуулыбкой.

Он подвёл её к самому краю скалы, откуда с оглушительным грохотом обрушивалась вода, разбиваясь о камни и превращаясь в облако мельчайших капелек, сверкающих в лунном свете. Они оседали на волосы, ресницы и одежду, оставляя холодные росинки.

Мара осторожно присела на камни, обхватив колени, а Весперис остался стоять. Он вытянул руки перед собой и принялся медленно, сосредоточенно чертить в воздухе замысловатые формулы.

— Я никогда раньше этого не делал, — пробормотал он, — но всегда хотел попробовать.

Мара склонила голову набок, наблюдая за каждым его движением и гадая, что же он задумал. Она видела, как водяная пыль двигается в причудливых завихрениях, и вдруг…

Мириады капелек вспыхнули разом, загораясь чистым серебром. Из этих сияющих частиц выросла дуга, призрачная и почти невесомая — лунная радуга.

Мара ахнула, прижав ладони к губам. Она даже не подозревала, что такое возможно. Радуга… ночью! Она протянулась через всё пространство над водопадом, переливалась приглушёнными оттенками — от ледяного голубого до едва заметного фиолетового, мягко танцуя в морозном воздухе.

— Это… невероятно, — прошептала она наконец, даже не замечая, что её голос дрожит.

Весперис опустил руки.

— Честно говоря, я не думал, что это в самом деле сработает, — сказал он и сел рядом, любуясь своей работой.

Мара ещё долго не могла отвести взгляд. Её глаза наполнились слезами то ли от нахлынувших чувств, то ли от того, что она забыла мограть.

Когда наконец, с усилием, она перевела взгляд на Веспериса, то заметила, что он немного морщился.

— Что-то не так? — осторожно спросила она.

Весперис вздохнул, не решаясь ответить сразу.

— Всё так, — сказал он наконец, — вот только… Помнишь, я говорил, что чувствителен к стихиям?

Мара кивнула.

— К звуковым волнам в том числе. Здесь для меня слишком… шумно, — закончил он совсем тихо.

Она немного помедлила, раздумывая. Затем встала на колени позади него и осторожно накрыла его уши ладонями.

Весперис замер всего на мгновение, а затем расслабился и откинулся назад, прислонившись спиной к её груди.

Мара положила подбородок на его макушку. Его волосы мягкие, холодные и немного влажные. Они пахли шампунем и морозом.

С каждой секундой ей становилось всё яснее: она больше не может делать вид, что ничего не происходит. Друзья не водят друг друга смотреть на лунную радугу. Друзья не сидят вот так, тесно прижавшись друг к другу в этой странной, но уютной тишине.

Но Мара не знала, что с этим делать. Она боялась разрушить то хрупкое, что между ними есть. Боялась, что если назвать это своими именами, всё изменится, и, возможно, не в лучшую сторону.

Поэтому она просто зарылась носом в его волосы и закрыла глаза, молясь, чтобы этот момент продлился как можно дольше.

Глава 14Некромантия Торна

Когда эксперименты с куриц перешли на свиней, начался декабрь. Снег ложился плотным слоем на крыши академии, ветер хлестал по карнизам, а в кухне глубокой ночью творились вещи, от которых у любого бы кровь застыла в жилах.