Он должен был сделать её сильнее? Должен был дать ей возможности, которых не было у Аэлларда?
Мара боялась проверять.
Но её волновало только одно: Весперис.
Если Аэллард был прав и способность управлять эфиром делает её почти богом, то она могла спасти его.
Должна.
Ей нужно только понять как.
Глава 2Камешек
Дорога в Эльфеннау казалась Маре даже более волнующей, чем в прошлом году. Тогда всё было иначе: она ехала с профессором Рэнсомом, не зная, чего ожидать, а теперь ей предстояло добираться как и всем ученикам. Но почему-то это не добавляло ей спокойствия.
С извозчиками можно было договориться, чтобы ехать с друзьями, и они всё решили ещё перед каникулами: сначала кучер заберёт её, а потом Дамиана и Веспериса из Арфордриджа.
Но что-то гложило её изнутри, пока карета покачивалась на ухабах просёлочной дороги.
Что, если они передумали?
Она перечитывала письма Веспериса всё лето, зная, что он не из тех, кто пишет просто так, но… Она боялась. Боялась, что что-то изменилось. Что её место в их троице — зыбкое, ненадёжное. Что стоило провести лето в одиночестве, и всё снова вернулось на круги своя. То есть, без неё.
Карета, запряжённая двумя единорогами — Снежком и Яблочком — сделала пространственный скачок, уводя её с окрестностей Лондона в Арфордридж.
Мара вздрогнула, крепче сжимая край сиденья.
Мгновение — и за окном больше не было привычных городских пейзажей. За скалистым берегом поблёскивало на солнце спокойное море.
Карета, покачнувшись, остановилась у дома Спэрроу.
Сердце пропустило удар. Они здесь.
В этот момент Мара поняла, что всё её беспокойство — глупость. Они обещали встретиться здесь. И они ждали её.
Дамиан и Весперис стояли у крыльца со своими чемоданами и о чём-то лениво переговаривались. Дамиан щурился на солнце. Кажется, за лето веснушек на его лице стало больше. За эти пару месяцев они умудрились сильно вытянутся, и теперь Весперис был немного выше Дамиана.
Мара смотрела на них и не могла сдвинуться с места. Всё лето она занималась судебными разбирательствами и другими вещами и изо всех сил старалась засунуть события последних месяцев как можно дальше, не трогать их, не вспоминать и не анализировать. Но теперь, глядя на мальчиков, все эти воспоминания обрушились на неё с новой силой. Подземное озеро, вода, которая заполняла всё вокруг, крики Ноксиана, его ярость, его смерть. И Дамиан. Дамиан, который спас их, но заплатил за это слишком высокую цену. Дамиан, который плакал у неё на руках.
На дрожащих ногах она вышла из кареты и сомневаясь всего долю секунды, бросилась к Весперису с объятиями, чуть не сбив его с ног.
— Я тоже рад тебя снова встретить, — сказал он, неловко обнимая её в ответ.
В этот момент она поняла, как сильно ей этого не хватало. Его запах — лёгкий, почти неуловимый аромат стирального порошка и лосьона для бритья, — заполнил её сознание. Он не был из тех, кто легко шёл на физический контакт, но от неё он никогда не отстранялся. Его руки осторожно легли на её спину, и она почувствовала, как его дыхание участилось. Это было почти незаметно, но для Мары это значило всё. Он тоже скучал. Он тоже нуждался в этом.
Мара отпустила его и повернулась к Дамиану. Он беспомощно смотрел по сторонам, ища возможность избежать той же участи, но она была полна решимости. Мара обняла его, и он обнял её в ответ неожиданно крепко, и не отпускал. Стена, которая выросла между ними после событий в гроте, после целого лета, которое они не общались, рухнула, как будто её никогда и не было. Она чувствовала, как его сердце билось ровно, но чуть быстрее, чем обычно. Как его дыхание касалось её щеки.
— Я скучал, — тихо сказал он ей на ухо.
— Я тоже скучала, — прошептала она в ответ.
Дамиан, наконец, разомкнул объятия, которые, казалось, длились вечность. Мара поспешила забраться в карету, стараясь как можно незаметнее вытереть выступившие на глазах слёзы. Ребята сели напротив.
— Ну… Как прошло ваше лето? — спросила она, стараясь разрядить неловкость.
— После того, как нас перестали таскать по судам… Довольно неплохо, в общем-то. Я старался наслаждаться каждым днём, который не провел в тюрьме. — Дамиан слегка поклонился ей.
— Надеюсь, у тебя не было проблем на слушаниях?
— Благодаря вам, я выглядел, как невинная овечка, и старался соответствовать этому образу изо всех сил. Но в основном, это лето и правда было не таким ужасным, как могло бы быть — спасибо Весперису.
— Не стоит благодарности. Я был счастлив провести лишний месяц вдали от своей семьи. В июле мы ездили все вместе в Италию, но у меня было время побыть одному.
— О, и как тебе Италия?
— Жарко, — Весперис повёл плечами. — Но еда вкусная. Я большую часть времени проводил у моря. А как прошло твоё лето, Мара?
Мара отмахнулась.
— Ничего интересного. В основном бюрократия — не хочу даже вспоминать.
Она немного поёрзала на месте, не решаясь задать вопрос, который крутился у неё в голове все эти месяцы.
— Весперис… — наконец начала она, с трудом подбирая слова. — А как… твои родители? И родители Ноксиана?..
Она так и не смогла договорить, но Весперис кивнул, давая понять, что уловил суть.
— Сложно сказать, — начал он, слегка наклонив голову. — Мой отец… он тут же возвёл Ноксиана в ранг героя.
Дамиан фыркнул, но ничего не сказал.
— А вот мой дядя… — продолжил Весперис. — Кажется, до конца не поверил в нашу легенду.
Мара почувствовала неприятный холодок в груди. Она знала, что это неизбежно — кто-то должен был усомниться. Но Весперис говорил об этом как-то слишком спокойно.
— Конечно, им тяжело, — продолжил он, — но у них есть отдушина. Летом у них родилась ещё одна дочь.
— Ещё одна дочь? — переспросила Мара. Она не ожидала такого поворота.
— Да, — Весперис кивнул, в его лице мелькнула тень чего-то, что Мара не смогла распознать. — У Ноксиана три младших сестры. Одна в этом году перейдёт на второй курс, второй четыре, и теперь есть третья, совсем маленькая.
Эта новость заставила Мару забеспокоиться.
— И у них у всех доминанта воды? — спросила она с тревогой в голосе.
— Я понимаю, о чём ты думаешь, — ответил Весперис. — У старшей — да. У остальных пока не понятно.
Мара прикусила губу и покосилась на Дамиана. Ведь проклятие действовало на весь род, не только на Веспериса. Мысль о том, что маленькие девочки, которые ещё даже не знают, что такое магия, могут однажды столкнуться с той же участью, заставила её сердце сжаться.
— А как твои… успехи с эфирной магией? — осторожно спросил Дамиан, понизив голос.
Мара тяжело вздохнула и скользнула взглядом к стенке кареты, отделяющей её от кучера, опасаясь, что тот мог услышать их разговор, и ответила честно:
— Мне не хотелось к ней возвращаться после всего, что произошло. И после всего, что стало известно про Аэлларда. — Она поморщилась, как будто само его имя оставляло горький привкус во рту. — Я не хочу быть богом. По крайней мере… не таким, как он. Я должна найти другой источник информации.
Дамиан кивнул, его глаза загорелись слабой, но заметной искрой надежды. Кажется, даже намёк на то, что у Мары есть план, вселял в него уверенность.
— Мы обсудим это… позже, — добавила она, внимательно наблюдая за выражением лица Веспериса.
Больше всего она боялась, что он откажется даже разговаривать об этом после того, чем всё закончилось в прошлый раз. Что он откажется даже попытаться. Но Весперис, хоть и без энтузиазма, коротко кивнул.
Карета дёрнулась, остановившись. Мальчики вышли первыми, не сговариваясь встали по разные стороны от подножки и одновременно подали Маре руки. Польщённая до глубины души, с трудом скрывая улыбку, она спустилась, опираясь на протянутые ладони. И, кажется, поймала на себе несколько завистливых взглядов.
Они так и шли ко входу в академию, не разнимая рук. Мальчики отпустили её только для того, чтобы придержать титанических размеров двери, пропуская подругу вперёд.
Академия Эльфеннау совсем не изменилась за лето: под потолком всё так же сияла тёплым электрическим светом, отражённым в тысячах хрустальных подвесок, величественная люстра. В воздухе витал запах запечённой картошки, пышущих жаром мясных рулетов, пряностей и яблочного сока. Весёлый, беззаботный шум сотен голосов заглушил тревожные мысли и вернул Мару в те моменты, когда она возвращалась в академию после испытаний Башен Аэлларда. Когда она побитая и вымотанная приходила под крыло крепости, в её тепло, в запах старого камня и дерева, к разноцветным витражам и пыльным гобеленам, к кухне, где в любое время дня и ночи можно было выпросить у ворчащих работников, или же просто стащить вкусной еды и горячего шоколада. С головой погружаясь в знакомый шум и запах, Мара закрыла глаза и улыбнулась — она дома.
После ужина они вместе поднялись в общую комнату Дома Дракона. Помещение было освещено мягким светом настенных ламп, а в каминах уютно потрескивал огонь. Ученики расселись небольшими группами — кто-то делился летними историями, кто-то уже достал книги, а кто-то просто бездумно рассматривал потолок, словно надеясь, что в этом году учёба сама по себе пройдёт легче.
Мара направилась к боковому камину, зная, что их любимый диван ждёт их там… но замерла на полпути. Мягкие подушки были уже заняты — первоклашки, очевидно, почувствовавшие вкус свободы, устроились на нём, вытянув ноги и весело болтая.
Мара тяжело вздохнула.
— Они занимают наш диван, — пробормотала она, чуть склонившись к Дамиану.
— Ужас, просто преступление, — Дамиан зевнул и потянулся. — Я их осуждаю, но, боюсь, слишком устал, чтобы предпринимать меры.
— Я займусь этим, — спокойно сказал Весперис.
Мара скептически приподняла бровь, но тот уже сделал шаг вперёд. Один из первоклашек поднял глаза. Его взгляд столкнулся ледяными глазами Веспериса — и он буквально подпрыгнул на месте.