Он сжал губы, но промолчал.
— Ты можешь продолжать избегать меня, можешь делать вид, что тебе всё равно, — продолжала она. — Но я-то знаю, что это не так.
Мара видела, как трескается его броня, видела, как устало опускаются его плечи.
Он не отстранился, когда она осторожно коснулась его щеки.
— Ты нужен мне, Дамиан, — прошептала она. — Ты нужен Весперису.
Он перехватил её руку и нежно, почти благоговейно коснулся губами костяшек её пальцев.
Мара оцепенела, и её сердце сжалось. Это был не поцелуй. Это была мольба. Это было прощание.
Она даже не сразу поняла, что он говорит что-то.
— Ты не понимаешь, Сейр… — Его голос был хриплым, тихим, полным усталости. — Я ужасный человек.
— Дамиан…
Но он покачал головой, его пальцы чуть крепче сжали её руки.
— У меня нет права обрекать тебя на себя.
Она чувствовала его дыхание на своей коже. Чувствовала, как он дрожит. Но не могла ничего сказать. Ни единого слова.
А Дамиан отстранился. Разжал пальцы. Отпустил её.
И прежде, чем она смогла прийти в себя, прежде, чем её осознала, что происходит, он развернулся и ушёл в спальню.
Просто ушёл.
Мара осталась сидеть одна, глядя на дверь, за которой исчез Дамиан, и понимала, что теперь внутри неё тоже что-то оборвалось.
На следующее утро Мара проснулась раньше обычного. Не потому, что выспалась — наоборот, сна почти не было. Она всё прокручивала в голове их вчерашний разговор с Дамианом.
«У меня нет права обрекать тебя на себя».
Боль от этих слов застряла в груди, как иголка. Незаметная, но с каждым вздохом она кололась всё больше.
И эта боль смешивалась с непониманием. Потому что был один вопрос, который она не осмелилась задать. Слишком глупый, слишком наивный, слишком неважный.
«Что именно он имел в виду?»
Дружбу? Или… Нет. Нет, какая теперь разница? Это не имеет значения.
Он отверг её.
Он отверг её.
И сколько бы раз Мара ни повторяла это про себя, она никак не могла в это поверить. В то, что это произошло на самом деле. Что он — Дамиан, который был с ней рядом с самого начала, в самых тёмных и страшных моментах её жизни — теперь сделал шаг назад.
Она долго не могла заставить себя встать, потом долго собиралась. Не потому, что ей было важно, как она выглядит, а потому что всё валилось из рук.
Когда она наконец вышла из спальни и спустилась по лестнице в холл, сердце у неё колотилось так сильно, что к горлу подкатывала тошнота.
Что, если он теперь будет избегать её по-настоящему? Будет смотреть сквозь неё, как будто её никогда не было. Что, если теперь всё кончено?
Она на секунду замерла у двери, собираясь с духом.
Мальчики уже сидели за столом, и место между ними, как всегда, было свободно.
Дамиан поднял взгляд, заметив её, и коротко кивнул:
— Утро.
Голос был сиплый, но ровный. Обычный.
Мара моргнула, сбитая с толку, и села на своё место, всё ещё ожидая подвоха.
— Мне сегодня приснилось, что я был мраморной статуей, — невозмутимо сказал Весперис, разламывая круассан. — И стоял посреди шторма, в какой-то бесконечной галерее. Но чувствовал, как в меня врезается ветер. И капли. Это было очень неприятно.
— Это потому что ты спишь у открытого окна, — отозвался Дамиан, не поднимая глаз от кружки с чаем.
Они говорили, как всегда. Спокойно, даже лениво. И всё же…
Мара украдкой посмотрела на Дамиана. Что-то было не так.
Не холод, не раздражение, не отстранённость — опустошение.
Будто тогда, в Башне Ворона, когда он швырнул в Вейлора всё пламя, что у него осталось. Всё, что у него было. До последней искры. Теперь в нём не было даже золы. Его глаза потухли окончательно.
Мара отвела взгляд, ковыряясь в овсяной каше.
Он всё ещё был рядом, но он умирал. Умирал вместе с Весперисом.
Мара не видела в нём никаких изменений. Весперис не становился бледнее, худее или слабее. Не терял сознание. Не спотыкался на лестницах и не забывал слова посреди разговора. Он ел, спал, шутил с Тареком за ужином, и только изредка она замечала в его глазах безмолвную тоску, которая исчезала, стоило ему моргнуть.
Но она видела отражение его проклятия в Дамиане. Видела, как он задыхается и гаснет, как пламя под стеклянным куполом.
И это убивало её тоже.
Мара отодвинула тарелку, хотя едва ли прикоснулась к еде.
Она не могла это выносить. Не могла — не зная, что делать.
Потому что пока что… Пока что у них не было плана.
Всё, что им оставалось — это вернуться к учёбе, готовится к зимним экзаменам вместе со всеми и делать вид, что всё в порядке.
В библиотеке было тихо. Даже тише, чем обычно. Мара с Весперисом склонились над учебниками, пытаясь закончить задание по истории. Рядом, уронив голову на руки, сидел Дамиан. Он не издавал ни звука, не вмешивался, не шутил, не комментировал. Просто был.
Мара изредка поглядывала на него — с тревогой, почти с болью. Он в последнее время часто выглядел именно так: как будто кто-то выключил в нём свет.
Вдруг в поле зрения появилась фигура, которая двигалась настолько бесшумно, что казалась тенью. Эллис Риддл — хрупкая, как веточка, с серебристыми волосами, которые выглядели почти белыми, и глазами цвета запотевшего стекла. Они не просто были светло-голубыми — они были почти прозрачными.
Она подошла к их столу с блокнотом в руках и уставилась на Веспериса.
— Ты ведь потомок Кирейна Кроина, верно? — безо всякого вступления произнесла она.
— Ну, — протянул он, — да.
— Я пишу научную работу. Мне нужно задать тебе несколько вопросов, — сообщила Эллис. Её тон не предполагал отказа.
Весперис отодвинул учебник в сторону и выдохнул:
— Хорошо. Спрашивай.
Мара тоже отложила ручку, готовясь слушать. Только Дамиан остался неподвижен, спрятав лицо в сгибе локтя.
— Респондент — Весперис Мор, — пробормотала Эллис, уже делая запись в блокноте. — Я собиралась опрашивать Ноксиана, но он не очень разговорчив в последнее время.
Весперис никак не отреагировал. Мара только опустила глаза. Дамиан шевельнулся. Эллис, казалось, не поняла, что что-то не так. Или ей было всё равно. Она перевернула страницу блокнота и продолжила:
— Что ты знаешь про память воды?
— Память воды? — удивлённо переспросила Мара. — Что ещё за память воды?
Эллис бросила на неё взгляд, лишённый и презрения, и интереса. Просто фиксирующий.
— Ты ведь потомственный дракон, да?
— Вроде того… — пробормотала Мара и покосилась на Веспериса, почувствовав его любопытство.
— Оно и видно, — сухо заметила Эллис и, не дождавшись возражений, снова повернулась к Весперису. — Мор, расскажи мне всё, что ты знаешь про память воды. Подробно. А лучше расскажи это не мне, а Сейр. В моей научной работе я хочу изложить материал доступно. Чтобы такие же несведущие могли понять.
Весперис тяжело вздохнул и начал рассказ:
— Есть одна старая легенда. — Говорил он медленно и без особого воодушевления, словно пересказывал параграф из учебника, который пришлось вызубрить в наказание. — Маги с доминантой воды не просто управляют ею — они часть её. Их магия уходит в океаны, в реки, в ливни и росу, растворяется в каплях, что остаются на стекле после дождя, в паре над горячей чашкой. Считается, что каждый маг воды связан со всей водой в мире. И эта связь не исчезает даже после смерти.
Он сделал паузу, потом продолжил с тем же выражением скучающей обязанности:
— Говорят, вода — это единый живой организм. Без границ, без времени, без усталости. Она текла по этой земле задолго до нас. И будет течь, когда нас уже не станет. И она помнит каждого мага с доминантой воды. Согласно этой легенде с душой… или «отпечатком» каждого когда-либо жившего мага воды через воду можно связаться при помощи специальных артефактов.
Он посмотрел на Эллис Риддл, которая сосредоточенно записывала каждое слово.
— По версии разных источников, такие артефакты когда-то делали специально обученные мастера. Древние, эфирные… всё такое. Обычно упоминаются медальоны или кольца.
— Ты в это веришь? — спросила Эллис, не отрываясь от записей.
— Можешь записать, что представитель семьи Кроинов считает эту теорию маловероятной. На сколько я знаю, нет ни одного упоминания об удачном опыте связи с мёртвыми через воду. Да и все артефакты давно утеряны.
— Правда ли, что у Кирейна Кроина был один из таких артефактов?
Весперис пожал плечами:
— Может, да, может, и нет.
— Ваша семья хранит личные вещи Кроина?
Вдруг Весперис поменялся в лице.
— Да, кое-что хранит, — уклончиво ответил он.
Мара вопросительно взглянула на него, но Весперис уже снова обрёл прежнюю невозмутимость.
Эллис кивнула, захлопнула блокнот с удовлетворённым видом и встала.
— Что ж, спасибо за информацию, — сказала она, как будто только что получила нужную страницу из архива и теперь может двигаться дальше.
Она сделала шаг в сторону, потом вдруг остановилась, обернулась, слегка склонив голову набок, и произнесла с той же безэмоциональной, почти медицинской отстранённостью:
— Правда ли, что на роде Кроин лежит проклятие, которое убивает каждого родившегося в нём дракона до восемнадцати лет?
Мара не заметила, как задержала дыхание. Даже Дамиан приподнял голову.
Весперис же криво ухмыльнулся и посмотрел на часы.
— Скоро узнаем.
Эллис снова кивнула и ушла, оставив за собой лёгкий запах чернил и какого-то травяного масла.
Глава 16Шестьдесят два градуса
Алхимическая лаборатория академии была тише, чем церковь во время панихиды. Ни звона, ни смеха, ни шёпотов. Только редкие вздохи и плеск капель в мерных стеклянных сосудах.
— Сегодня вы имеете дело с реагентом четвёртого класса, — проговорил профессор Прайс, глядя на студентов поверх очков. — И если кто-то думает, что это звучит недостаточно пугающе, повторю: малейшая ошибка — и вы получите не зелье, а нейротоксин, испарения которого убивают за тридцать секунд.