Кто-то сглотнул. Мара — тоже.
— Поэтому, — продолжал Прайс, — не нагревайте катализатор выше шестидесяти двух градусов. Никогда. Ни при каких условиях. Ни из любопытства, ни по ошибке. Спэрроу. Это к тебе относится тоже.
— Конечно, сэр, — отозвался Дамиан беззаботным тоном, даже не глядя в сторону преподавателя.
Они работали молча. Зелье требовало предельной точности и концентрации.
У Веспериса, как всегда, всё получалось идеально. Его способность тонко чувствовать стихии позволяла ему выполнять алхимические процессы с ювелирной точностью.
Мара с алхимией не дружила и имела приличную оценку только потому, что повторяла всё точь-в-точь за Весперисом.
— Спэрроу, — раздалось откуда-то с другого конца класса. — Что я сказал про температуру… Спэрроу!
Мара вздрогнула и обернулась.
Над его колбой поднималось облако желтоватого пара. Она видела, как он сделал вдох.
Профессор Прайс действовал с нечеловеческой скоростью. В один миг он изолировал испарения в воздушную ловушку, в следующий — сорвал с полки кристалл, ударил его о край стола, и белесая пыль рассыпалась у него в ладони. Всё это он успел сделать до того, как Дамиан тяжело повалился на пол.
— Дыши! — рявкнул профессор, поднося пыль к лицу Дамиана. — Дыши, чёрт тебя дери!
Дамиан бился в судорогах. Глаза закатились, на губах выступила белая пена. Он судорожно пытался вдохнуть и втянул носом кристаллическую пыль вместе с воздухом, а затем — затих.
У Мары потемнело перед глазами, а сердце, кажется, остановилось. На мгновение она подумала, что он…
Нет. Профессор Прайс слишком спокоен. Значит всё хорошо.
Профессор ощупал пульс на шее Дамиана, а затем осторожно поднял его под плечи и обратился к классу:
— В медотсек. Быстро!
Весперис не раздумывал. Подхватил Дамиана под колени, и они, не сговариваясь, побежали. За ними бросились другие студенты-драконы, притихшие, испуганные, ещё не до конца понявшие, что случилось.
Рози крепко сжимала руку Мары.
— Всё будет хорошо, — повторяла она, не позволяя себе и нотки сомнения в голосе. — Профессор Прайс и доктор Ллойд всё поправят. Ещё никто не умирал на уроке алхимии. Спэрроу не будет первым.
В палату никого не пустили.
Доктор Ллойд долго не выходил. Профессор Прайс — тоже. Всё это время Мара стояла, прислонившись к стене, пытаясь осознать, что только что произошло. Она не чувствовала рук. Не чувствовала ног. Только страх. Тупой, липкий страх.
Наконец дверь открылась.
— Всё хорошо, — сразу сказал доктор, увидев, сколько глаз уставилось на него. — Он жив. Состояние стабилизировано. Но к нему нельзя. Я создал зону чистого кислорода. Приходите вечером.
Непривычно притихшие драконы нехотя разошлись восвояси. Мара с Весперисом остались в коридоре вдвоём.
— Скажи, — выдохнула она, когда тишина стала невыносимой. — Тебе не показалось, что он… сделал это нарочно?
— Показалось, — отозвался он негромко, глядя в стену. — Показалось…
Время до вечера пролетело в молчаливом оцепенении.
Новость разлетелась моментально, и все драконы переживали, как один. Даже те, кто обычно посмеивался над Дамианом за его заносчивость и крутой нрав.
Но, конечно, никто не боялся так, как Мара и Весперис.
Когда они поднялись в медотсек после ужина, неся на подносе порцию для Дамиана, он уже бодро сидел в кровати облокотившись на подушки и выглядел почти здоровым. Только полопавшиеся капилляры в глазах выдавали, что не всё в порядке.
Воздух в палате был странным — густым, насыщенным, с чуть заметным металлическим привкусом, как в грозу. Дышалось легко и непривычно глубоко, как будто лёгкие вдруг стали больше.
— Ллойд сказал, что вам нельзя здесь долго находиться, — оповестил Дамиан осипшим голосом, принимая поднос. — Состав атмосферы полезен для меня, но вреден для вас. Так что быстро задавайте свои тревожные вопросы и марш отсюда, пока не начали галлюцинировать.
— Мы хотим убедиться, что с тобой всё хорошо, — тихо сказала Мара.
Они с Весперисом сели рядом и какое-то время просто наблюдали, как он ест. Ровными, неторопливыми движениями, как будто ничего не случилось. Как будто с утра он не лежал на полу лаборатории в судорогах.
Наконец Весперис поднял глаза.
— Что это было?
— Что? — Дамиан не отрывался от тарелки.
— Ты понял, о чём я, — сказал Весперис с лёгким нажимом.
Дамиан на мгновение замер, потом изобразил искреннее недоумение.
— Серьёзно? Ты хочешь обсудить это сейчас? — Он отставил поднос на прикроватную тумбочку. — Какой, по-вашему, вывод? Что я решил попрактиковаться в суицидальной алхимии? Да, у меня блокноте так и записано: «Вдохнуть яд. Занятно. Повторить на следующем уроке».
Он усмехнулся, но глаза оставались пустыми.
— Это ведь то, о чём вы думаете, да? — продолжил Спэрроу, окинув их насмешливым взглядом. — Что я это сделал специально?
Мара молчала. Весперис тоже.
— Знаете что? — сказал Дамиан, и теперь его голос стал резче. — Я знаю сотни других, более надёжных способов покончить с собой. Я бы не стал выбирать тот, при котором на меня смотрит целый класс и где меня с почти стопроцентной вероятностью спасут. Если бы я хотел — я бы сделал это прямо сейчас. Воздух здесь насыщен кислородом. Одна искра, и…
Он щёлкнул пальцами.
— Ещё и вас бы прихватил. Чтобы не скучно было в загробном мире.
Мара перевела тяжёлый взгляд на Веспериса. Он покачал головой. Пояснения Дамиана вызывали только ещё больше тревоги, но… он шутил и язвил, а это было обычным состоянием Дамиана. Нормальным.
— Перестаньте. — Он вернул поднос на колени. — Я просто… слушал пятой точкой. Мне показалось, он сказал «семьдесят два градуса», а не «шестьдесят два». Давайте честно признаем, что с моими талантами в алхимии чудо, что что-то подобное случилось только один раз.
Мара сжала пальцы на коленях. Ей хотелось сказать что-то ещё. Что он дурак. Что это не смешно. Что она чуть не умерла от страха. Что она не поверила ни единому его слову.
Но не успела.
— Всё, вон отсюда, — раздался голос доктора Ллойда позади. — Надышитесь сейчас, потом мне ещё и вас откачивать.
— Но мы только… — начала Мара, вставая.
— Хватит на сегодня, — повторил он строго.
Мара ещё раз взглянула на Дамиана, но тот только пожал плечами и снова сосредоточился на остывшей еде.
— Он невыносим, — пробормотала Мара, когда они, не спеша, зашагали по пустому коридору в сторону общей комнаты. — И вообще…
— … дурак, — кивнул Весперис.
— Я чуть не умерла от страха, — буркнула Мара.
— Да, — отозвался он, как-то рассеянно. — Я…
Он не договорил.
Его пальцы вдруг сомкнулись на её плече и потянули вниз и в сторону. Прежде чем Мара поняла, что происходит, он начал сползать по стене.
— Весперис⁈
Она успела поднырнуть под его руку, попробовать подхватить за талию, но он был слишком тяжёлым. Его вес увлёк её за собой, и, не устояв, она опустилась рядом, оседая на холодный пол вместе с ним. Он тяжело дышал, лицо побледнело, губы стали почти серыми.
— Весперис⁈ — она обеими руками взяла его за лицо. Его кожа была холодной.
Мара в панике обернулась по сторонам. Среди учебного дня в коридорах академии не было ни души.
Она снова повернулась к Весперису и похлопала по щекам. Сначала легонько, потом сильнее.
— Не смей… не смей, слышишь?.. — прошептала она, не узнавая собственного голоса.
Он он не реагировал.
Мара уже начала приподниматься, собираясь рвануть к медотсеку, как он вдруг схватил её за запястье.
— Не уходи… — еле слышно произнёс Весперис.
— Тебе… тебе нужен врач, я позову… — Мара попыталась высвободить руку, но он держал крепко.
— Не нужно, я… — Он мотал головой, словно пытаясь проснуться, и через силу открыл глаза. — Что случилось?
Мара снова опустилась рядом с ним на колени.
— Ты упал, — дрожащим голосом отвечала она. — Весперис, пожалуйста… Давай вернёмся в медотсек.
— Нет.
Он упрямо качнул головой, откинулся на стену и сделал несколько глубоких вдохов.
Мара беспомощно смотрела, как его лицу возвращается нормальный цвет.
— Видишь, — Весперис взглянул на неё и слабо улыбнулся. — Всё уже в порядке.
Мару же всё больше трясло. В груди стучало, в ушах звенело. Её глаза неотрывно смотрели на него, полные ужаса, гораздо большего, чем она позволила себе высказать.
— Прости, — снова сказал он. — Я действительно в порядке.
Вместо ответа она подалась вперёд и обняла его, уткнувшись лбом в его плечо. Она не плакала. Не могла. Слёзы были где-то слишком глубоко, зажаты среди сотен других эмоций.
— Ты тоже не можешь без него жить, да? — прошептала она. — Не только он без тебя?
Весперис обнял её в ответ. А потом так же тихо, без колебаний, ответил:
— Да. Нас всегда было двое. Или двое, или ни одного.
Мара крепче сжала его в объятиях, зарываясь носом в его рубашку.
— Я не хочу, чтобы ты умирал, — глухо выдохнула она.
— Я тоже не хочу умирать, Мара, — ответил он, прижимаясь щекой к её макушке.
Глава 17Партия для четырех рук
На следующий день Дамиан остался в медотсеке. Состояние было стабильным, но доктор Ллойд хотел перестраховаться.
Обычно после уроков троица собиралась в библиотеке, строила гипотезы о том, что делать дальше. Но без Дамиана Мара и Весперис чувствовали себя странно. Не то чтобы им было нечем заняться — работы хватало. Просто они не знали, с чего начать. Да и не хотелось.
Они какое-то время просидели, разложив книги перед собой, но только листали страницы, не читая.
Наконец Весперис закрыл учебник, не дойдя до конца главы, и сказал:
— Пойдём, я хочу тебе кое-что показать.
Мара подняла взгляд.
— Что?
— Просто пойдём.
Он не стал объяснять, и она пошла за ним без лишних вопросов.