Трехглавый змей: Проклятие семьи Мор — страница 27 из 52

С огромным усилием над собой Мара разорвала поцелуй, Дамиан прислонился лбом к её лбу. В его глазах была смесь хаоса, огня и чего-то, что она не могла разобрать. Его грудь тяжело вздымалась.

— Ты перед Весперисом тоже так извиняться будешь? — пошутила она, не зная что ещё сказать.

Дамиан издал нервный смешок, а потом и вовсе разразился хохотом.

— Знаешь, — сказал он, утирая выступившие от смеха слёзы. — Я влюбился в тебя сразу же, как увидел, когда ты вошла в Общий Зал. И сразу понял, что в тебе есть что-то особенное. Я был так рад, когда тебя определили в Дом Дракона, ведь это значило, что мне не придётся выслеживать тебя по всей академии.

— А ты собирался меня выслеживать? — хихикнула Мара.

— О да, ещё как! Я успел построить грандиозный план, пока ты стояла в очереди к Хранителям Стихий.

Ей показалось, что Дамиан испытывал огромное облегчение от того, что смог наконец это сказать. Она никогда раньше не видела его таким счастливым — он как будто светился изнутри и улыбался совершенно по-ребячески.

— И с тех пор ты нравилась мне всё больше и больше, хотя каждый раз казалось, что дальше уже некуда. И, честно говоря, это пугает меня до чёртиков.

— Да, меня тоже… — она подняла руку и погладила его по щеке. Дамиан прижался к её ладони, на секунду прикрыв глаза.

— Это всё происходит на самом деле? Это по-настоящему? — он перехватил её руку и прижал к груди. Через тонкую ткань рубашки она чувствовала его жар и биение сердца.

— Похоже на то, — Мара положила обе ладони ему на грудь.

Он наклонился ближе и прошептал:

— Ты украла мой поцелуй, я хотел сделать это первым.

И он поцеловал её снова, более спокойно, но не менее горячо. Мара растворялась в его объятиях, словно сахарок в чае, и перестала понимать, где заканчивается она, и где начинается он. Казалось, что не существует ничего, кроме них и звёзд над их головами. Казалось, что всё время мира принадлежит только им.

Хотелось застыть в этот моменте навечно, но Дамиан похоже утратил концентрацию на согревающих чарах. Мара почувствовала, как его пробрала дрожь.

— Пойдём поищем место потеплее, — шепнула она, беря его за руку.

— Я хотел, чтобы всё было красиво, — ответил он, словно извиняясь. — Что может быть романтичнее звёздного неба?

— Ничего! — Она тянула его за собой на лестницу. — Ничего, кроме камина и пледа!

Но чем ниже они спускались, чем громче под ногами стучали деревянные ступени, тем сильнее приятное волнение вытеснялось чем-то другим.

Внизу их ждала пустая общая комната Дома Дракона. И мысль об этом — о том, что там никого нет, что никто не войдёт внезапно, не помешает, — вдруг начала давить на неё. Словно она собиралась сама себя запереть в клетке с тигром.

Дамиан перехватил инициативу и теперь шёл впереди, не отпуская её руки. Только держал он её не так, как раньше — не «по-дружески», плотно переплетая пальцы с её пальцами.

«Это не тигр», — сказала себе Мара. — «Это Дамиан. Мой Дамиан. Он никогда не причинит мне вред.»

Когда они сели на диван напротив камина, она старалась вести себя спокойно. Не выдать, как быстро стучит сердце. Чтобы ненароком не обидеть его.

А на самом деле ей было страшно — не от него, а от себя самой. От того, как легко всё это стало для неё настоящим.

— Иди сюда, — тихо выдохнул он.

Прежде чем она успела сказать хоть слово, он придвинулся ближе. Его рука мягко коснулась её щеки. Дамиан наклонился, замер на полпути, давая ей возможность отстранится. Но она не сделала этого.

Это было совсем не похоже на поцелуй на крыше. На этот раз он действовал осторожно, почти робко, пробовал её, пытался понять, где её пределы. Его губы касались её медленно и нежно, согревая, а не обжигая, как в прошлый раз. Но в этой мягкости была всё та же сила, всё то же напряжение, буря, которую он теперь старался обуздать.

Мара расслабилась. Первую секунду она ещё могла думать, но потом всё расплылось. Вся её нервозность рассыпалась, растворившись в его губах. Она коснулась его лица, скользя по скулам кончиками пальцев.

Он мягко погладил её по щеке, другой рукой опустился к её плечу, сжав ткань свитера. Этот лёгкий жест заставил её на миг крепче зажмурить глаза, её сердце забилось ещё быстрее. Она хотела сказать что-то, остановиться, но вместо этого обняла его за шею, притягивая ближе.

Дамиан ответил мгновенно, но не спешил терять контроль. Он чуть отклонился, на долю секунды остановившись. Его дыхание, прерывающееся и тяжёлое, коснулось её кожи. И тогда он снова наклонился, чтобы углубить поцелуй, но всё ещё осторожно, медленно. Он был пугающе хорош в этом балансе — настолько чувственный, что Мара не смогла бы, да и не захотела бы этому сопротивляться.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он немного отстранился, оставив свои пальцы у неё на шее. Его глаза встретились с её, а в уголках губ таилась такая улыбка, которая одновременно утешала и дразнила.

— Скажи что-нибудь, — прошептал он, нарушая почти хрупкую тишину между ними.

Мара закрыла глаза на мгновение, чтобы хоть как-то собраться с мыслями.

— Если это ещё одно извинение за секретный класс, — сказала она хрипло, — то я готова выслушать его ещё раз. Или… ещё несколько раз.

Дамиан рассмеялся, его пальцы привычно убрали её выбившуюся прядь за ухо.

Они целовались ещё долго. Медленно, неспешно и внимательно изучая друг друга, словно компенсируя всё то время, когда они оба этого хотели, но не решались.

Наконец отстранившись, Мара положила голову на его грудь и крепко обхватила за талию. Он обнял её за плечи и прижался щекой к макушке.

Мара вздохнула. Ей хотелось говорить, хотелось снять с души тяжесть, которая копилась внутри, но всё казалось слишком хрупким сейчас.

Однако она не могла молчать. Это просто было не в её природе.

— Наверное, мы должны это обсудить, — пробормотала она смущённо, чуть виновато, не отрываясь от его груди.

Дамиан замер на секунду. Затем выдохнул, проводя рукой по её плечу.

— Нет, — тихо ответил он. Его голос прозвучал одновременно заботливо и устало. — Мара, пожалуйста. Не сегодня. Не сейчас.

Она приподнялась, чтобы посмотреть на его лицо. Её взгляд был полон вопросов, а в его — только мягкая, нежная решимость.

— Почему? — спросила она. — Мы же не можем просто… забыть?

Дамиан провёл рукой по её волосам.

— Это слишком сложно, Сейр, — сказал он, опуская глаза. — Слишком запутанно. Ты это понимаешь, и я тоже.

Мара тяжело вздохнула. Она знала, о чём он говорит. Они оба это знали.

— Тогда что мы делаем сейчас? — тихо спросила она, глядя на него почти с отчаянием.

Он смотрел на неё так долго, что она начала нервничать. В его глаза было столько всего — тепло, нежность, жгучая привязанность.

— Мы откладываем это, — сказал он наконец. — Хоть на пару дней. Забываем обо всём остальном. Прошлое, будущее, проклятия, эфир, всё. Просто… мы. Сейчас. Ты и я.

Она моргнула, его слова неожиданно глубоко проникли в неё, а голос — с этим бесконечным терпением и пониманием — обволакивал, как мягкое одеяло. Ей было больно, до щемящей тоски больно. Больно от того, что он предлагал, и от того, что она знала: это не может длиться вечно.

— Думаешь, это так просто? — спросила она, почти шепотом.

— Нет, — признал он, грустно улыбнувшись. — Это совсем не просто. Но мы можем хотя бы попробовать. Я не могу… и не хочу об этом думать. Я хочу просто быть с тобой, хотя бы недолго.

Мара смотрела на него, чувствуя, как её собственная напряжённость начинает растворяться. Она понимала, что он предлагает. Не выход, не решение, но паузу, о которой оба так отчаянно мечтали.

— Ладно, — тихо произнесла она. — Только на пару дней.

Его улыбка стала шире, теплее, словно её согласие было самым важным подарком.

— Только на пару дней, — повторил он, обнимая её снова и прижимая ближе. Она вернула голову на его грудь, закрывая глаза, чтобы этот момент мог продлиться чуть-чуть дольше.

Глава 21Завтрак, цветы и Вейлор Торн

За полгода вины, самокопаний и самоуничижения Дамиана Мара забыла, как легко ей было с ним раньше. Как они были похожи, как понимали друг друга с полуслова, как шутили и смеялись, и как разговаривали до поздней ночи, потеряв счёт времени. И теперь казалось, что к ней вернулся тот старый Дамиан. Не идеальный, не безгрешный, но живой — настоящий. Тот, в кого она влюбилась раньше, чем успела это осознать.

Прошлой ночью они долго прощались перед тем, как пойти спать. С большим трудом для себя Мара отказалась от заманчивого предложения переночевать в спальне мальчиков. «Я клянусь, твоей чести ничего не угрожает!» — умолял Дамиан. «Не нужно ложится со мной в одну кровать. Пожалуйста, я не хочу расставаться с тобой ни на секунду!» «Я не сомневаюсь в твоём благородстве, Дамиан,» — она мягко высвобождалась из его рук и готовила тактическое отступление в женскую спальню. «Но, боюсь, я не могу гарантировать безопасность твоей чести».

Несмотря на то, что уснуть удалось с трудом, Мара проснулась свежая и в прекрасном настроении.

Она продолжала носить школьную форму даже на каникулах, сменив только рубашку на мягкий свитер. Ведь в школьной форме были брюки. Поскольку её отрезали от магического мира в восемь лет, Мара была приятно удивлена, когда увидела, что в Эльфеннау девочкам можно носить брюки. В обычном мире всё ещё неодобрительно косились в сторону женщин в брюках, а о том, чтобы ввести их в школьную форму, не было и речи.

Дамиан уже ждал её в общей комнате, которая обросла рождественскими гирляндами, украшениями, носками с подарками и омелой. В центре, уперевшись верхушкой в сводчатый потолок красовалась гигантская ёлка.

Дамиан сидел за маленьким круглым столиком, накрытым к завтраку, и со скучающим видом поправлял стоящие в вазе свежие розы.

Завидев Мару, он просиял, вскочил, перекинул через локоть салфетку и отодвинул для неё стул.