— Завтрак подан, мадемуазель, — он слегка поклонился, пока она ошарашено садилась за стол.
— Откуда цветы? — поинтересовалась Мара, наклоняясь и вдыхая аромат роз.
— Ты знаешь, при помощи своего обаяния, я могу получить всё, что захочу, — Дамиан мягко забрал у неё из рук чайник, и наполнил чашку сам. — Я взял их из сада титанов.
На этот раз он отнял у неё булочку и ложку, которой она намазывала варенье.
— Спасибо. Может, ты меня ещё и с ложечки покормишь? — Мара тут же пожалела о сказанном, глядя, как в глазах Дамиана загорелся нездоровый огонёк.
Его стремление делать всё за неё было милым, но по какой-то причине немного раздражало. Мара воспользовалась тем, что его руки были заняты, и принялась намазывать масло на его хлеб.
Поменяв её булочку на свой бутерброд, Дамиан вдруг стал серьёзнее.
— Я почти не спал этой ночью. Думал.
Мару обеспокоил его тон.
— О чём? — настороженно поинтересовалась она.
— Я понял, что так и не спросил тебя… как ты переживаешь то, что убила Вейлора Торна.
Мара растерялась.
— Это… — она замялась, опуская взгляд. — Немного неожиданно. Завтрак, цветы, и… Вейлор Торн?
— Прости, — он виновато улыбнулся. — Тебе это, должно быть, не давало покоя. А я даже не спросил.
Мара отложила булочку, сцепила пальцы в замок и немного подумала, прежде чем заговорить:
— Это вышло… само собой. Я видела, что он собирается убить тебя. Я видела, как он пытал тебя до этого. Я знала, что он не остановится. Он бы сделал это и глазом не моргнул.
Она подняла глаза.
— Но я не хотела его убивать. Я просто хотела, чтобы он…
— … остановился, — тихо закончил Дамиан.
Мара кивнула. Перед её глазами вспыхнуло воспоминание. Его руки, до боли сжимающие её запястья. Его голос, срывающийся на крик:
«Я не хотел! Я клянусь, я не хотел! Я хотел, чтобы он остановился! Только остановился!»
Мара глубоко вдохнула.
— Ты спрашиваешь, жалею ли я об этом? Я… не знаю. Это сложно. Я чувствую вес этого поступка. Я понимаю, что отняла жизнь. Что это уже никогда не исправить. Но… Я не могла позволить ему убить тебя. Так что… нет. Я не сожалею. Я…
Она запнулась, понимая, что собирается точь-в-точь повторить слова Дамиана, но договорила:
— Я бы убила его снова. Я бы убила кого угодно ради тебя.
Дамиан кивнул. В его глазах было тепло и что-то, похожее на облегчение.
— Ты даже не представляешь… насколько я был неправ, отталкивая тебя. — Его голос стал хриплым. — Я думал, что защищаю тебя. Что делаю тебе лучше. Но теперь понимаю, что единственный человек, который мог меня по-настоящему понять — это ты. Ты лучше всех знаешь, как я себя чувствую. Потому что ты… была там же. Ты знаешь, каково это…
Он потянулся через стол и взял её за руку.
— Прости меня. За всё. За то, как я вёл себя. За то, что говорил. За то, что заставил тебя плакать. Я действительно думал только о себе, о том, как мне плохо. Я забыл, что я в этом больше не один.
Мара не мигая смотрела в его глаза.
— Не смей больше так делать. Никогда. Не смей… бросать меня.
В её голосе не было угрозы. Только голая уязвимость. Дамиан крепче сжал её руку.
— Обещаю, — тихо сказал он и поцеловал её пальцы.
И этот поцелуй действительно был не таким, как в прошлый раз. Не таким, как когда он говорил, что ему слишком хорошо с ней, или что он не может обрекать её на себя. Этот поцелуй был полон надежд и обещаний.
— Спасибо, — прошептал он. — За то, что ты есть. За то, что терпишь все мои выходки. За то, что не отказалась от меня, даже когда я сам пытался тебя оттолкнуть. За то, что не сдаёшься. За то, что я… не один.
Мару переполняло счастье. Дамиан вернулся — её Дамиан. Тёплый, пылающий так же горячо и ярко как прежде, и даже больше. И ей больше не нужно притворяться, что они просто друзья. По крайней мере, не сейчас, не здесь.
Он принёс для неё цветы и тёрся щекой о её руку, как кот. Это было по-настоящему. И она чувствовала, как осколки внутри неё снова собираются воедино, как что-то внутри неё снова становится целым, правильным.
Нехотя она забрала ладонь и потянулась за ложкой, пока чай не остыл совсем. Металл стукнулся о дно сахарницы.
— Сахар закончился, — пробормотала она, заглянув внутрь.
— Сейчас принесу! — тут же вскочил Дамиан, но не успел сделать и шага, как Мара поймала его за запястье.
— Подожди. Я хочу попробовать кое-что.
Он остановился, приподняв бровь и опустился обратно.
Мара вытянула руку над сахарницей, сосредоточилась. В воздухе что-то дрогнуло. Кулачок вспыхнул мягким пурпурным светом и из него в фарфор с шелестом посыпался мелкий сахарный песок.
— Ты… — Дамиан замер, заворожённо наблюдая. — Ты только что стала самой большой угрозой бизнесу моей семьи.
Мара хмыкнула.
— Тогда мне лучше сразу перейти к производству золота.
— Смотри, не обрушь экономику страны, Сейр, — серьёзно кивнул он и обмакнул палец в сахар. Посмотрел на него, как сомелье на вино, и отправил в рот.
— Хм. Не свекольный. И не тростниковый. Нечто… совершенно особенное. Значит, ты снова можешь управлять эфиром? — спросил он уже серьёзнее, чуть тише.
Мара кивнула.
— Я вдруг почувствовала… уверенность. Почву под ногами. Как будто… я снова знаю, кто я. Что я могу.
Дамиан смотрел на неё как в первый раз. С восхищением. С трепетом.
— Уверен, дело в моих чудодейственных поцелуях. Мне стоило поцеловать тебя ещё в ту секунду, когда выяснилось, что ты эфирная заклинательница. Представь, мы бы уже к этому моменту захватили полмира. А может, и весь.
Мара рассмеялась — легко, по-настоящему, как давно уже не смеялась.
Отдышавшись, она посмотрела на него, вытирая уголки глаз.
— Я скучала по тебе.
Он улыбнулся.
— Я тоже скучал, Сейр.
После завтрака Дамиан велел Маре одеться для улицы и обещал какой-то сюрприз. Она ворчала, что ей не нравятся сюрпризы, для которых нужно покидать академию зимой, но он был непреклонен.
Он повёл её за пределы территории, и через пару минут они оказались у небольшого озера, полностью скованному льдом.
Дамиан скинул с плеча сумку, которую нёс собой, и достал из неё две пары коньков.
— Дамиан, я не умею… — упавшим голосом начала Мара. Кажется, она испортила его планы…
— Я тебя научу, в этом нет ничего сложного, — он сел на ствол давно повалившегося дерева и стал расшнуровывать ботинки.
Мара села рядом, с опаской взяла один из коньков и покрутила в руках:
— Так странно, это же ботинок с ножом. Никогда об этом не задумывался? Постой, это мой размер. Откуда ты знаешь мой размер ноги?
— Всё просто, он написан на подошве твоей обуви. — Зашнуровав свои коньки, Дамиан опустился перед ней на колени.
— Я сама могу! — запротестовала Мара.
— Правильная шнуровка очень важна. — Он мягко отстранил её руки и взялся за шнурки. — Я не могу доверить это дилетанту.
Ей оставалось только подчиниться и придержать носки, чтобы он не стащил их вместе с ботинками. Мара почувствовала, как загорелись её щёки, когда он одной рукой взял её лодыжку, а второй аккуратно надел конёк.
— Когда ты катался в последний раз? — спросила она, наблюдая, как его пальцы ловко справляются с креплениями шнуровки.
— Пару лет назад, вроде бы, когда тебя ещё не было.
Мара кивнула, но внутри будто что-то хрустнуло.
Когда тебя ещё не было.
Он не имел в виду ничего плохого. Просто отметил факт — ровно, как мог бы сказать: «Когда в Эльфеннау ещё не было электричества». Но слова застряли в её голове и начали расползаться, как распоротый шов.
Она появилась поздно. Ворвалась в их дуэт, в их язык полупрозрачных намёков и многослойных шуток. И теперь вдруг снова почувствовала, что она была неустойчивой частью в их с Весперисом устоявшейся конструкции.
— Готово! — Крякнув, Дамиан поднялся и подал Маре руку.
Она встала, покачнувшись на тонких лезвиях.
Вместе они поковыляли к озеру, но у самой кромки озера Мара остановилась.
— Вдруг лёд треснет?
— Не треснет. — Дамиан наклонился и положил руку на холодную, припорошенную снегом поверхность, усиливая прочность. — Теперь точно.
— Мне страшно, — беспомощно захныкала Мара.
— Не бойся. Я тебя держу и не отпущу. — Он повернулся к ней лицом, взял за обе руки и потянул за собой на лёд. — Отталкивайся сначала левой, потом правой.
Мара пыталась делать как от говорит, отчаянно цепляясь за его руки. Всё тело тряслось от напряжения. Он не мог сдержать смеха, глядя на её перекошенное от сосредоточенности лицо, но продолжал подбадривать: «Левой, правой, левой… Молодец! У тебя получается!».
Через несколько неловких шагов, она почувствовала, что скользит!
— Кажется, и правда получается! Как ты вообще едешь задом наперёд?
— Ну давай теперь сама!
— НЕЕЕТ! Не отпускай! Не смей меня отпускать! — Мара визжала, как маленькая девочка, вцепившись в него ещё сильнее.
Дамиан смеялся, ведя её за собой.
— Я не вижу, куда мы едем. Стой, давай возьмёмся по-другому.
— Ты не сказал, как тормозить!
Дамиан остановился, и Мара налетела на него. Он замахал руками, пытаясь сохранить равновесие, но не смог, и оба полетели вниз. Они приземлились на лёд в хаотичной куче рук и ног. Дамиан оказался под ней, его руки инстинктивно обхватили её, чтобы смягчить падение.
— Ты цел? — Мара потянулась ощупывать его затылок на случай, если он ударился об головой.
— Кажется да… Ай, локти! — Он поморщился. — А ты?
— Извини. — Она и правда упёрлась в него локтями и поменяла положение. — Я упала на мягкое.
Они не спешили подниматься. Мара чувствовала, как его грудь вздымается под ней в такт дыханию.
Дамиан же завороженно смотрел на неё, его глаза бегали по лицу. Он был так близко, что она чувствовала его дыхание на своей щеке.
— Ты такая красивая, — прошептал он, поднимая руку и нежно заправляя её волосы за ухо.